— Это так не по-женски, — говорит мне Бекка, беря себе вторую горную устрицу.
— Да, спасибо за комментарий. Ты права. Было бы лучше, если бы я ела коровье яичко.
— Бычье, — поправляет Девон. — Коровы — это самки.
— Подождите, правда? Я думала, корова — это гендерно нейтральное понятие. — Я наклоняю голову, алкоголь начинает действовать. Полагаю, это то, что получается, когда ты легковес и выпиваешь две порции на пустой желудок.
Уорд кашляет, и это звучит подозрительно похоже на смех.
— Мы действительно сейчас говорим о коровах? — спрашивает Бекка. — Это устрицы. Ты такая незрелая.
— Быть незрелым определенно веселее, — соглашаюсь я.
Кислый сидр номер три отправляется к первым двум.
Уорд наблюдает за мной, на его лице написано веселье, как будто я — самое смешное, что он видел за последнее время.
— Что-то я не улавливаю в чем прикол, — говорю, указывая на дегустационное меню. — Не могу сказать, что я в восторге от этого.
— Ну, чтобы получить удовольствие от дегустации, нужно иметь вкус. — Бекка улыбается мне.
Я что, всерьез решила быть взрослой?
К черту. Я медленно опускаю свой пустой бокал из-под сидра на стол, пытаясь придумать, что сказать Бекке.
— Мой вельветовый тыквенный сарафан и винтажные «Доки» не могут не согласиться, большое спасибо, аутлет J. Crew12…
— Знаешь, что, милая? — неожиданно говорит Уорд, положив руку мне на лицо и отвлекая меня от Бекки. — Думаю, с нас хватит. Не так ли?
— Ты не выпил даже свой первый.
— И этого достаточно для полудня. Приятного вам времяпрепровождения. Я заплачу в баре. Пойдем, Тара.
С этими словами он осторожно поднимает меня из-за стола за локоть.
Я молча встаю.
Черт, я действительно все испортила. Я разрушила план. Я выпила слишком много, слишком быстро и потеряла всякий здравый смысл. И я не только заглотила тухлую наживку, на которую ловила рыбу Бекка, я слопала всю чертову удочку.
— Им понадобится лодка побольше13, — жалобно говорю я, позволяя Уорду потянуть меня к бару.
— Ты только что процитировала «Челюсти»?
Я печально киваю.
Уорд откидывает голову назад и смеется.
Я жду, пока он рассчитается, и удивляюсь, когда он добавляет гроулер14 с моей любимой кислой вишней. Он, наверное, в ярости от меня.
Я бы тоже была в ярости. Черт, да я и так в ярости.
Мне так стыдно.
Я опозорилась сама, опозорила Уорда, и к тому времени, когда он вывел меня из пивоварни на морозный воздух, мне хотелось плакать.
— Что случилось? — спрашивает он, медленно раскрывая зонтик и держа его надо мной одной рукой, а в другой держа гроулер.
— Мне так жаль, Уорд. Я все испортила. Я так старалась быть милой, но я просто… Я не могу притворяться. Не умею притворяться. Я пыталась вести себя как взрослая. Но она просто… она злая, Уорд. Она такая злая, и высокомерная, и…
Он осторожно опускает гроулер и притягивает меня к себе. Дождь стучит по зонтику — ровный, успокаивающий шум.
Я икаю в его фланель, наслаждаясь его теплом и стуком его сердца о мою щеку.
— Прости, — говорю я. — Я икнула.
Он тихонько смеется и нагибается, чтобы поднять гроулер.
— Я не сержусь на тебя, Тара, — говорит он мне. — Мне нравится, что ты не притворяешься. Мне нравится, что ты даже не знаешь, как это сделать. Знаешь, для той, кто называет себя мошенницей, думаю, это совсем не так.
— И для того, кто говорит, что он не милый, ты продолжаешь говорить приятные вещи.
Он ухмыляется, капли стекают с зонтика, потому что дождь усиливается.
— Пойдем, спрячемся от дождя, — наконец говорит он.
Когда мы возвращаемся к его внедорожнику, его рука обнимает меня за талию. Когда он высаживает меня у гостевого дома, он провожает меня до двери под своим огромным зонтом.
Мы долго смотрим друг на друга, неоновые баклажаны угрюмо мигают на фоне мрачной погоды.
— Напишешь мне? — наконец спрашивает он.
— Ужин? — спрашиваю я одновременно. — Со мной и Тилли? Я пойму, если ты считаешь, что я не выполнила свою часть сделки…
— Давай поужинаем. — Он наклоняет ко мне голову, полуулыбка озаряет его лицо. — И почему ты так говоришь? Наша сделка только началась. Хэллоуин, верно? Вот тогда мы и перестанем притворяться.
Он делает шаг вперед, и я задерживаю дыхание, глядя на него в восхитительном предвкушении.
Когда он опускает сладкий, осторожный поцелуй на мой лоб, я могу думать только о том, что это совсем не похоже на то, что мы притворяемся.
Глава 14
Уорд
Тара не пишет мне больше до полудня пятницы, и я не увидел ее сообщения, пока не закончил обзвон клиентов около пяти.
Но это не значит, что я не думал о ней. Нет, я не могу выбросить эту женщину из головы.
Тара: С ужином все в силе? Тилли подала бы ворону, если бы нашла ее, чтобы приготовить.
Тара: Серьезно, дай мне знать, чтобы я успела приготовить еду и все такое.
Еще одно сообщение, через два часа после первых двух.
Тара: Если ты отказываешься от нашей сделки, тебе не понравятся последствия.
Я фыркаю. Никогда, ни разу в жизни не отказывался от сделки. Никогда.
Я просматриваю сообщения, подбирая в голове приемлемый ответ.
Я: У меня не было последствий, которые бы мне не нравились.
Ее реакция незамедлительна.
Тара: Не думай, что я тебя не раскусила, приятель. Один щипок за задницу — вот и все последствия.
Я смеюсь, откинувшись в кресле, наслаждаясь ее нахальством.
Я: Не думаю, что ты справишься с последствиями, если попробуешь сделать это еще раз.
Тара: Ты удивишься, если узнаешь, с чем я могу справиться.
Тара: У тебя есть аллергия на что-нибудь?
Я: А что, ты хочешь меня убить?
Тара: Зачем мне это делать, если ты и так собираешься отдать нам все, что мы хотим? Слабый мотив. Нет, я хочу знать, потому что пытаюсь придумать, что приготовить.
Я: Я могу привезти что-нибудь для нас троих.
Тара: Не говори глупостей, я готовила весь день.
Я смотрю на свой телефон.
Я: Ты только что сказала, что придумываешь, что приготовить.
Тара: ДА. И если у тебя на что-то аллергия, мне придется очень быстро переключиться, так что скажи мне СЕЙЧАС.
Я смеюсь. Эта женщина. Кажется, я не смеялся так много лет.
Я: Аллергии нет, если не считать моего отвращения к брюнеткам с фиолетовыми прядями.
Запускается GIF. Это Маури, который говорит: «Детектор лжи определил, что это была ложь».
Мои щеки болят от улыбки.
Тара: Ты не целовался так, как будто у тебя была неприязнь ко мне.
Я: Это было частью плана.
Тара: Конечно, было.
Тара: Ужин через час. Не опаздывай, иначе я заставлю тебя мыть посуду.
Я выдыхаю, разворачивая кресло к большому окну в своем кабинете, выходящему на мой тщательно спланированный сад.
Эти глупые фальшивые отношения начались с того, что я запаниковал, увидев бывшую, которую, как я горячо надеялся, больше никогда не увижу. Несмотря на то, что за последние полторы недели я провел с Беккой больше времени, чем за последние пару лет, я почти не вспоминал о ней.
Я не думал о Бекке. Вообще не думал. Нет, единственная женщина, занимающая мои мысли — это Тара.
***
Первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я подъезжаю к дому Тилли, — это то, что если уж на то пошло, это место выглядит чертовски населенным призраками. Не мой дом, не домик со странным названием «Дворец кисок», а именно это место.
Вторая мысль — когда Тара выбегает навстречу с огромной улыбкой на лице и клетчатой юбкой, развевающейся вокруг ее ног — это то, что не должно быть так легко улыбаться ей в ответ.
Мне кажется, я больше не притворяюсь с ней.
Я и не притворялся. С тех пор, как поцеловал ее.
— Что ты думаешь? — спрашивает она, когда я выхожу из машины. — Классный дом, правда?
— Натаниэль Хоторн был бы в восторге от этого места. Эдгар Аллан По был бы в восторге от половиц твоей тети. Мэри Шелли чувствовала бы себя как дома в этом чудовищном месте.
