Торможу, с легким разочарованием вздыхаю, снимаю шлем. Давид стоит у своей машинки, ухмыляется и снимает свой шлем. Взгляд его чуть ли не светится от победы.
— Ну что, — говорит он, приближаясь ко мне, — готова признать поражение?
— Ладно, — я сдавленно усмехаюсь, хотя внутри хочется поддразнить его в ответ. — Ты выиграл. Честно. Но не думай, что это было легко!
— О, ни в коем случае, — отвечает Давид, на его лице та самая ухмылка, которую я уже знаю наизусть. — Но ты же помнишь наше условие?
Я напрягаюсь. Условие? Ах да! Я же согласилась выполнить любое его желание. И тут в его глазах мелькает что-то опасное.
— Хорошо, — вздыхаю, поднимая руки. — Что ты хочешь? Еще одну поездку на колесе обозрения в подарок? Или, может, что-то поинтереснее?
Он делает шаг ко мне. Его взгляд становится серьезнее, и я чувствую, как мое сердце начинает стучать быстрее.
— А вот и мое желание, — говорит он тихо, стоя уже совсем близко. — Поцелуй.
— Что? — я моргаю, пытаясь понять, шутит ли он. Но в глазах мужчины не видно ничего, кроме уверенности.
— Ты проиграла, — улыбается Давид, наклоняясь ближе, его голос становится чуть ниже. — Теперь твое дело — выполнить свою часть договора.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают в горле. Его рука мягко касается моего подбородка.
Мое сердце замирает на долю секунды, а потом его губы касаются моих. Мягко, но в то же время решительно. И да, я понимаю — проигрыш в гонке не так уж плох.
Когда он отстраняется, я чувствую легкое головокружение и едва сдерживаю улыбку.
— Ну что, — шепчет он, наклоняясь к моему уху, — может, в следующий раз дашь мне фору?
— Мечтай, — отвечаю я, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
Давид
Мечтательно вытягиваюсь на диване в полный рост. Ноги упираются во что-то мягкое и теплое, которое злобно шипит и мяукает. Но я в настолько умиротворенном состоянии, что мне никто не сможет испортить настроение. Ни кот деда, ни сам дед.
А он старался как мог, даже не сомневайтесь. Уморился, спит теперь без задних ног. А мне не спится. Хочется думать про нее, про Василису.
Прокручиваю в голове наше сегодняшнее свидание. Колесо, конечно, тот еще пиздец. То, что мы не наебнулись вместе с кабиной, настоящее чудо. Там все такое ненадежное, стремное. Ни ремней безопасности, ни спасательных жилетов, ни шлемов, ничего.
Зато на картинге было круто. Василиса очень смелая девушка, я же видел, что она впервые села за руль карта. И каталась очень даже неплохо.
Но круче всего было то, что я ее поцеловал. Сам удивляюсь, как она позволила. Не оттолкнула, не зарядила по яйцам, даже не возмутилась!
Хотелось схватить ее, забросить на плечо, посадить в свой внедорожник. И дать по газам. Чтобы сто восемьдесят минимум топить до города.
Похуй на все офисные расследования, пусть бы мой начбез меня потом без соли сожрал. Вот просто похуй. Главное, что с ней, с Василисой.
Я бы ее неделю из кровати не выпускал.
Нет, месяц. Как там его называют, медовый?..
Стоп. Даже привстаю на локте. Васька в ногах недовольно мяукает и укладывается спать обратно. А я от себя в полном шоке.
Это я о чем вообще? Ну не жениться же я на ней собрался!.. Или?..
Сажусь на диване, чешу затылок. Сюрпрайз, конечно. Сюрпрайзище...
— Ты что, на Василисе жениться собрался? — спрашиваю себя вполголоса. Тише, чтобы деда не разбудить. А то начнет до утра пиздеть и охать, там мне будет точно не до мыслей о Василисе.
А мне так про нее думать хочется. Я бы ей позвонил сейчас, но у нее бабка. Квартира маленькая, точно бабку разбудим. И деда моего никто не отменял.
Мелькает мысль, что если бы предложить деду махнуться. Поменять меня на Василисину бабку. Пусть бы она тут пожила, а я к ним поехал. Деду все равно, на кого пиздеть, зато у Василисы такая бабка, что построила бы его в момент.
Достаю телефон, смотрю на фотку на аватарке. Улыбаюсь как дурак. И еще шире улыбаюсь, когда вижу, что Василиса в сети. Быстро набираю, пока не передумал:
«Спокойной ночи, самая красивая и смелая девушка на свете!»
Прочитано... Сердце перестает биться, я даже дышать боюсь.
В ответ приходит сердечко, и я с шумом выпускаю воздух из грудной клетки.
Ну раз сердечко, то все неплохо, да? Сердечко это же не средний палец. И не смайлик, закатывающий глаза. Уже засыпая думаю, как мне все-таки повезло, что деду надо было делать уколы.
***
Утром просыпаюсь бодрым и выспавшимся. Вывожу на прогулку Люсьен с Байсаром, и только когда веду их домой, вспоминаю, что уколы надо делать не одному деду.
Как я мог забыть? Сегодня же Васькина смена!
Завожу домой собак и на полной скорости гоню в больницу.
Привычным взглядом окидываю парковку и вспоминаю, что у Василисы нет машины. Недоработка, конечно, с моей стороны, буду исправлять.
Надо выпытать у нее, какую бы она хотела. И есть ли у нее права. Интуиция подсказывает, что вряд ли, значит можно начинать с курсов вождения. С теории. Практике я сам ее учить буду.
Прихожу в больницу и выясняется, что пересменки еще не было.
— Рано вы пришли, Байсаров. Нет еще Великой, не пришла. А вам принципиально, чтобы именно она укол делала? У нас девочки все хорошо колют, — говорит дежурная медсестра.
Вспоминаю вчерашнюю инъекцию и содрогаюсь. Нет уж, я своей пятой точной достаточно дорожу, чтобы не подвергать ее всяким пыточным экспериментам. Еще парочка таких уколов, и за рулем придется ездить только стоя.
— Только врача все равно нет, а вам же надо обхода дождаться, — не замолкает медсестра, и я разворачиваюсь, не дослушав.
— Спасибо, я на улице подожду, — выхожу на крыльцо, прислоняюсь к перилам. Холодно, лучше ждать в машине.
Василису замечаю издали, но она не сама. С египтянкой и костоправом от Бога Марией.
Выхожу из машины, иду на перехват. Василиса замечает меня, смущается, а я в который раз поражаюсь, как мог принять ее за проститутку.
Это все дед. Было бы у него нормальное освещение, я бы сразу все понял.
— Привет! — подхожу к девушкам ближе. — Не ждали? Почему не вижу радости при виде любимого пациента?
Мария вскидывает голову, самоотверженно улыбается. Мы понимающе переглядываемся, а Василиса оборачивается на подругу, потом на меня. И спрашивает с плохо скрываемым волнением:
— Вы что, знакомы?
Роздал 15
Давид
Мария поднимает голову, пытаясь изобразить улыбку, но в ее взгляде на мгновение мелькает легкое замешательство.
С такой только на дело ходить.
Я улыбаюсь чуть шире и отшучиваюсь:
— Открою тебе секрет, Мария тоже здесь работает, — подмигиваю Василисе.
Василиса смотрит то на меня, то на Марию. Но настроение моментально поднимается. Это ревность? Значит, не один я по ночам страдаю дурацкими мыслями?
— Шутник, ты здесь по делу или стендап свой пришел на нас проверить?
Мария явно в себя верить начинает, раз такой дерзкой становится. Тут же взглядом в нее стреляю.
Кое-кто без египтян остаться может, если будет там сильно борзеть.
— Я здесь исключительно ради золотых рук Василисы. Уколы и перевязки — это ведь высший пилотаж, и никто, кроме тебя, с этим не справится, — с легкой усмешкой говорю, направляя взгляд на Василису.
Мария закатывает глаза, как бы предсказуемо реагируя на мой пафос:
— Ой, как сладко стелишь. Вась, я пошла, а то там таких, как этот пол больницы, — отрезает она с притворным сарказмом.
— Идите, Мария, не заставляйте людей страдать, — усмехаюсь в ответ.
Василиса на меня смотрит и не видит, как Мария мне средний палец демонстрирует.
И она еще людям помогает. Разве можно с таким настроением и на такую работу идти? Эх, Мария, после с тобой разберусь.
— Ладно, — произносит Василиса, ее щеки краснеют от смущения. А у меня как у последнего идиота внутри все только больше согреваться начинает. Даже уже не отрицаю, что попал. На глаза эти залип. Улыбку. — пойдем, посмотрим, что с твоей рукой. Надеюсь, сегодня у нас все пройдет хорошо?
