Сообщением же в мессенджере такое не отправишь.
Все эти дни проходят, как в тумане. Я просыпаюсь утром, ухожу на работу, улыбаюсь пациентам, как будто всё нормально. Но внутри меня разрушается всё, что я так старательно строила. Сева отдаляется. Рома радуется ему, но между нами — пропасть. Иногда мне кажется, что я даже слышу, как она расширяется, каждый день становится всё шире, пока мы не окажемся на разных концах этого расколотого мира.
И как же мне перебросить через неё мост, чтобы сообщить о ребёнке?
Сегодня мне с утра неожиданно звонит Ян Борисов и просит приехать к нему в офис.
— Нужно обсудить кое-что важное, Лиза, — говорит он своим привычно спокойным тоном, но я уже чувствую, что что-то не так.
Неужели снова Руслан решил попытаться испортить мне жизнь?
После приёма я еду в его офис. Когда я захожу в кабинет, он уже сидит за столом, с таким же сосредоточенным выражением лица, как и всегда. Только теперь в его глазах я вижу нечто большее — обеспокоенность.
— Лиза, — он встаёт, протягивая мне руку, затем указывает на кресло напротив. — Присаживайся.
— Что происходит, Ян? — спрашиваю я, пытаясь скрыть дрожь в голосе, но руки уже потеют. Я чувствую, что разговор будет непростым.
Он открывает папку, достаёт оттуда несколько листов и кладёт передо мной.
— На тебя подали в суд, — говорит он, не делая ни малейших попыток смягчить удар.
Я смотрю на бумаги передо мной и вижу знакомую фамилию пациента. Моё сердце сжимается.
— Что? — шепчу я, ощущая, как паника накрывает меня с головой.
— Этот пациент утверждает, что после твоего лечения его зрение ухудшилось, — продолжает Ян, не отрывая пристального взгляда от меня. — Он требует компенсации. Большой компенсации. Причём заявление адресное на тебя, не на клинику в Волгограде.
Я молча смотрю на бумаги, не понимая, как такое могло случиться. Это просто сюрреализм какой-то. Я вела этого пациента, прекрасно помню его диагноз, помню все этапы лечения и период восстановления. Я лично его оперировала. Всё было гладко. Все осмотры — всё указывало на то, что пациент шёл на поправку.
— Это невозможно, — говорю я, качая головой. — Я точно знаю, что не допустила ошибки. Все данные говорят об обратном.
Ян смотрит на меня долго и внимательно, а затем произносит тихо:
— Я подозреваю, что это дело не такое простое, как кажется.
Я напрягаюсь, не в силах сказать ни слова. Моя голова гудит, внутри становится как-то нехорошо.
— Я думаю, что за этим стоит твой бывший муж, Руслан, — продолжает Ян, его голос ровный, но с оттенком предостережения. — Ты сама знаешь, на что он способен.
Руслан... Чёрт. Конечно, это может быть он. У него есть связи, есть деньги и желание отомстить. Он ненавидит меня, и всегда хотел, чтобы я страдала. И теперь он нашёл новый способ.
— Я не... — начинаю я, но голос предательски дрожит. Слова запутываются в комке боли и ужаса, который разрастается внутри меня.
— Мы разберёмся с этим, — Ян говорит уверенно. — Я буду твоим адвокатом в этом деле, как и с разводом. Но, Лиза, ты должна быть готова к тому, что это может не закончиться быстро. Руслан намерен затянуть процесс и, судя по всему, нанёс точный удар по твоей репутации.
Слова Яна гулко отдаются в моём сознании. Репутация. Работа. Всё, к чему я шла все эти годы, может быть разрушено за один миг.
Глупость какая. Бред…
— На работе уже знают? — спрашиваю я тихо, боясь услышать ответ.
— Да, — Ян смотрит на меня с сожалением. — Я думаю, что скоро они начнут действовать. В частной клинике такие скандалы не любят, ты понимаешь.
Я только киваю, чувствуя, как весь мой мир рушится. Карьера. Моя профессия, в которую я вложила всё. И вот всё это на грани исчезновения из-за одного удара Руслана. Я даже не знаю, как смириться с этой мыслью.
Он не смог ударить в одно слабое место, так нашёл другое.
Подонок.
Когда я возвращаюсь домой, Сева сидит на кухне с Ромой. Сегодня он забирал его из сада.
Они разговаривают, смеются, но когда я захожу, Сева сразу замолкает. Наши взгляды встречаются, и он тут же отворачивается, продолжая что-то говорить сыну.
Всё внутри меня кричит, что я должна сказать ему, что я больше не могу держать это в себе. Ещё и после таких новостей.
Но как? Как сказать Севе о том, что я снова беременна, когда между нами такая пропасть?
Я иду в спальню, где бросаю сумку на кровать. Нервы на пределе. Завтра я, вероятно, потеряю работу.
Позже вечером, когда Рома уже спит, я тихо стою на кухне у окна. Хочется выпить вина, но об этом не может быть и речи.
Сева снова ушёл к себе раньше, чем я успела уложить Ромку.
И тут внезапно я слышу, как он выходит из комнаты и заходит на кухню. Забирает свой смартфон, который забыл здесь на столе и снова направляется к выходу.
Молчит, но я больше не могу. Нервное напряжение, страх за завтрашний день и эта беременность… всё это душит меня.
— Сева, — говорю я, голос едва слышен, но я знаю, что он меня слышит. Он останавливается в дверях, не оборачиваясь. — Мне нужно тебе сказать кое-что.
Он медленно поворачивается, и его взгляд — холодный и отстранённый.
— Что? — отвечает он, но в его тоне слышна скрытая усталость.
— Я... Я беременна, — выдыхаю я, чувствуя, как сдавливает горло, и слёзы подступают к глазам.
28
На секунду его лицо застывает. Глаза темнеют, но потом выражение лица становится непроницаемым, как будто он просто выключил все эмоции.
— Это сейчас? — его голос звучит сдержанно, холодно. — Или речь с опозданием в пять лет?
Наотмашь…
Я киваю, не в силах сказать что-то ещё. Мне кажется, что весь мир переворачивается в этот момент, и я боюсь, что Сева уйдёт навсегда.
— Лиза... — он тяжело вздыхает, затем отворачивается, как будто пытается переварить услышанное. — Я... не знаю, что и сказать.
— Я тоже, — пожимаю плечами. С губ рвётся неуместный нервный смешок, а потом я судорожно сглатываю.
А какой, собственно, реакции я ждала?
Что он подхватит меня на руки и закружит в танце?
Нет, конечно.
Эта беременность усложняет и так невероятно сложные отношения между нами.
Я вижу, что он хочет задать вопрос, тот самый — главный. Он во взгляде у него.
— Я не хочу делать аборт, — решаю облегчить ему задачу.
— Я тоже не хочу, чтобы ты делала аборт, — он говорит ровно, но я вижу, как его лицо немного расслабляется.
А уж насколько легче становится мне! Хотя, конечно, аборт бы мог решить проблему. Но я не хочу. Этот ребёнок не виноват в моих ошибках.
— Всё, что нужно для беременности и ребёнка — говори.
— Хорошо.
На этом разговор заканчивается, и Сева уходит в спальню, оставляя меня на кухне. Понимаю, что меня трясёт. Пытаюсь прислушаться к себе, чтобы понять, стало ли мне легче.
Нет, не стало. Не совсем.
Теперь он знает, но это не меняет ровным счётом ничего.
***
Я стою перед зданием суда, стараясь глубоко дышать. Воздух вокруг меня кажется густым и тяжёлым, как будто каждое дыхание даётся с трудом. Я чувствую, как мои ладони потеют, пальцы нервно сжимаются в кулаки. Внутри всё напряжено до предела. Ян Борисов рядом, его спокойствие как всегда завораживает, но мне от этого не легче. Я знаю, что он — лучший адвокат, но этот суд, этот кошмар, который устроил Руслан... Я просто не могу поверить, что всё это реально.
Мы поднимаемся по лестнице. Я слышу его шаги рядом, уверенные и размеренные, а мои собственные — быстрые, тревожные. В зале суда я вижу своих бывших коллег, тех, кто когда-то поддерживал меня, и тех, кого я считала друзьями. Сейчас они смотрят на меня так, будто я чужая. Я знаю, что это всё часть игры Руслана. Они пришли сюда, чтобы подтвердить его ложь.
Только Яна Шевцова на моей стороне. Наши с ней взгляды пересекаются, и я чувствую её поддержку.
— Лиза, — Ян кладёт руку мне на плечо, вырывая меня из мыслей. — Всё будет хорошо. Мы справимся.
