— Может, раз или два.
— Понимаю. — Я сделала мысленную заметку узнать у Лукаса, сколько точно раз Ник спрашивал обо мне, что он конкретно говорил, и что он сказал ему в ответ.
Ник поднял свой бокал со скотчем.
— Попробуй.
Я подняла свой и вдохнула аромат. Немного сладковатый, немного пряный. В моем рту возникла слюна. Я посмотрела на бутылку, чтобы увидеть, что это.
— Очентошен Вирджин Оак (прим.перев. Virgin переводится как девственность).
— Да, у меня есть тяга к девственности.
— Как будто я этого не знаю. — Я сделала глоток, закрыла глаза и позволила скотчу коснуться моего языка, придержала его во рту, прежде чем проглотила.
— Ммм. Восхитительно. Мне нравится.
— Я так и думал, что тебе понравится. — Он сделал еще один глоток и отвернулся, чтобы включить одну из своих двойных духовок.
Я подняла свой бокал к носу и снова вдохнула, будучи на половину раздраженной, наполовину польщенной, что он знает мои предпочтения в скотче, и даже то, что он думал, что знает. В то время как я снова делала глоток, Ник вытащил помятую черную книгу из шкафчика, все страницы выглядели так, будто их очень часто перелистывали.
— Что это?
— Старая книга рецептов Нони. Здесь рецепт торта, который она пекла на все наши дни рождения. Она отдала книгу мне несколько лет назад и взяла с меня обещание не рассказывать моим тетям и кузинам. — Из еще одного шкафчика он достал миску для смешивания, мерную чашку, ложку и старый венчик, чем дико удивил меня.
— Разве у тебя нет той модной техники KitchenAid (прим. перев. Американский бренд бытовой техники).
— Нет. Мне нравится это. — По какой-то причине его движения вызывали всплеск похоти в моем лоне. — Так или иначе мне нужно сделать глазурь на плитке.
— Ты даже делаешь глазурь с нуля? Я впечатлена.
Он улыбнулся, когда прикреплял венчик к миксеру.
— Хорошо.
Одолеваемая любопытством, я встала со стула и подошла к Нику.
— Могу я посмотреть книгу?
— Конечно. — Он толкнул ее ко мне, и я осторожно ее открыла, чтобы не потерять какой-нибудь листочек, что был засунут спереди. Я начала осторожно перелистывать странички, осознавая тот факт, что Ник двигается позади меня, чтобы заглянуть мне через плечо, и определенно стоит ближе, чем должен стоять друг. Я могла ощущать его запах.
Жуя нижнюю губу, я пыталась сфокусироваться на рецептах, а не на близости его члена к моей попке. Другой голос, который любил говорить, когда я смотрела магазин на диване или пыталась отклонить десерт в Andiamo, сказал, что если я слегка изогну свою спину, притворяясь, будто это просто растяжка, то я могу «случайно» потереться своей задницей о его промежность. Проверить, был ли он твердым.
Я хотела, чтобы этот голос заткнулся и свалил, так как мне не нужно было никакого дополнительного искушения в виде возбужденного Ника. Я перевернула еще несколько страниц, улыбнувшись названию любимых блюд Нони.
— Изумительно. Некоторые из них выглядят правда старыми. — Страницы были пожелтевшими и хрупкими, рецепты тщательно написаны тонкой прописью на бумаге с течением времени окрасились брызгами и разводами. — Приготовленные с пряностями гамбургеры Китти. Пирог невесты. Соус папы Джо.
— Да. Это точно один из старых. Папа Джо был моим прадедушкой Лупо, и был свекром Нони. Он был великими поваром, управлял итальянским рестораном в центре города в течение многих лет.
Я оглянулась на него, и мой лоб почти ударился об его подбородок, так близко он стоял.
— Правда? Я никогда не знала этого. Я думала твоя семья из Бей-Сити.
— Семья Нони оттуда. Ее девичья фамилия Боско, и она вышла замуж за Лупо. Первые Лупо в этой стране жили в Детройте, рядом с Eastern Market. Они управляли рестораном. — Ник сделал еще один глоток своего виски, прежде чем сделал шаг назад от меня, чтобы достать ингредиенты из холодильника — масло, сметану, яйца.
— Правда? Какое совпадение. Или может нет — полагаю, это в твоей крови, ха? — я снова села, восхищаясь тем, с какой легкостью и уверенностью он перемещался по кухне, вспоминая, как в колледже он готовил для меня в моей квартире. Самым лучшим блюдом были яйца и бекон, которые он поджаривал в три часа ночи после нескольких хороших раундов горячего потного секса. Если есть что-то еще лучше, чем бекон после секса, мне предстоит еще узнать это.
— На самом деле история семьи Лупо очень интересная, — продолжил Ник. — Папа Джо был контрабандистом во время сухого закона. Привозил виски с Канады.
Я ахнула.
— Что, правда? Это так круто! Я не могу поверить, что ты не рассказывал мне это.
— Тогда я на самом деле не интересовался семейной историей, но сейчас мне это нравится. Мама нашла кое-какие старые фото для меня, и у меня есть распечатанные, развешанные в моем ресторане. Ты знаешь, люди даже говорят, что я похож на него. Я имею в виду, моего прадедушку. — Он открыл высоко висящий шкаф, достал муку, разрыхлитель, соду и соль.
— Да? Есть фото, которые я могу посмотреть?
Он поднес все эти ингредиенты к кухонному островку.
— Да. В моем iPad, который наверху. Я принесу его. — Он продолжал говорить, когда подходил к лестнице. — Думаю, это свадебные фото.
Я хлопнула в ладоши и побежала за ним, слишком нетерпеливая, чтобы ждать, когда он спустится.
— Я хочу посмотреть!
Ник поднимался впереди меня по лестнице, и несмотря на непрочный вид, я была рада, что она не раскачивалась или тряслась. Я последовала за ним наверх, что дало мне отличный вид на его задницу. На верху лестницы он включил свет и вытащил свой iPad из черной кожаной сумки на полу рядом с кроватью.
Пока он искал фото, я оглядела спальню. Изголовье его огромной кровати было приставлено к кирпичной стене и аккуратно заправлено белым постельным бельем. Сейчас он заправляет постель. Это изменилось в нем.
Прошло уже семь лет, Коко. Он, вероятно, созрел во многих отношениях, так же как и ты.
Но я была готова поспорить, что он все еще необыкновенен в постели.
Мое лицо покраснело. Кровь прилила к моему лону. Я скрестила руки и ноги, сжимая бедра вместе, из-за давления, что нарастало между ними.
— Ладно, подойди сюда и посмотри. Я нашел их. — Он сел на кровать, держа iPad на коленях, и я подошла и опустилась рядом с ним, стараясь не прикасаться к нему.
— О боже мой, — выдохнула я, приложив руку к сердцу. — Ты выглядишь, как он. Какое великолепное фото. Когда это было? — это была действительно свадебная фотография, черно-белая и, судя по виду, довольно старая, хотя цифровая копия казалось была восстановлена. Жених, чей широкий рот, полные губы и темные глаза были устрашающими как у Ника, носил черный смокинг, и его миниатюрная невеста стояла рядом с ним. На ней было простое, но прекрасное белое кружевное платье с высоким воротником и короткими рукавами, а вокруг тонкой талии был пояс.
