Иногда я слышу, как Гарри бормочет что-то себе под нос, словно разговаривает сам с собой… или с кем-то другим. Но я стараюсь не обращать на это внимание. У всех свои странности. А ещё мне кажется, что иногда он что-то слышит, чего не слышим мы. Возможно, голоса… или один конкретный голос. Впрочем, подобные вещи случались у него и раньше во снах или видениях, поэтому тут нет причин для беспокойства.
— А сейчас, — говорит Бруствер, — я хотел бы предоставить слово человеку, который не нуждается в представлении, — Гарри Поттеру.
Гарри смущённо улыбается и поднимается с места под шквал аплодисментов. Он благодарит Министра и начинает что-то говорить. Но я не слушаю. Я и так знаю, что он скажет. Набор банальностей, которых все и ждут от него услышать.
Я много раз думал о том, где же мы с Дамблдором ошиблись. Знал ли старик о том, что сказал Риддл тогда Гарри? Быть может, он просто скрывал это от меня? Но всё пока получается так, как и говорил призрак Лорда. Они с Гарри наконец соединились, вопреки многолетним стараниям Дамблдора и Ордена Феникса. Почему Альбус так боялся этого? Вероятно, он думал, что Гарри тут же станет тёмным, что ему не хватит сил противостоять Лорду.
Порой я думаю: а вдруг Дамблдор действительно был прав? Что если только любовь ко мне помогает Гарри удержаться на стороне света и не упасть во мрак? Ведь всё на самом деле могло выйти иначе. Если бы Лорд завладел Гарри раньше, мы точно потеряли бы его. Но всё получилось так, как получилось. Значит, нет смысла беспокоиться.
Гарри много лет заставляли и убеждали вырывать из себя ту тёмную часть, которая на самом деле всецело ему принадлежала. Это не была обособленная частица внутри Гарри, это и был сам Гарри. Его другая сторона, его вторая натура. И только в прошлом году он наконец обрёл целостность, обрёл себя.
Я в конце концов заставляю себя прислушаться к речи Гарри. Он уже заканчивает.
— …Таким образом, ровно год назад в этом самом зале нам удалось одолеть Волдеморта. Конечно, мы знаем, что погиб злой и тёмный волшебник. Но, вместе с тем, очень могущественный и великий. И мы не должны это забывать. Мы не имеем права преуменьшать его возможности и… достоинства. В конце концов, всем нам не чуждо ничто человеческое.
Я вздрагиваю, когда он повторяет фразу Риддла. На Гарри странно смотрят и ещё несколько человек: члены Ордена и его друзья. Но остальным всё равно, что именно он произнёс. Большой зал утопает в звуке аплодисментов.
Гарри благодарит и садится на место. На его губах играет странная улыбка, которая появилась у него только год назад. Впрочем, я и к ней привык. Я беру под столом руку Гарри и переплетаю наши пальцы. Он поворачивает ко мне голову, и его улыбка становится такой лукавой и многообещающей, что мой член невольно дёргается. Я тоже улыбаюсь и опускаю голову, стараясь заслониться волосами, чтобы никто не видел, как краснеют мои щёки.
Я держу руку Гарри в своей и ощущаю волну тепла, которая накрывает меня с головой. Я жив. Я здесь. Я люблю. Я дышу. Я чувствую. Спокойствие и умиротворение медленно растекаются по моим венам, заставляя сердце биться ровно и твёрдо. У меня больше нет причин для беспокойства. Мне кажется, что нет такой проблемы или задачи, которую бы я не решил. Я чувствую в себе силы жить и радоваться жизни, словно я заново родился, словно в меня вдохнули жизнь. Впрочем, так оно и есть. Это сделал мой Гарри. И он продолжает это делать. Он возвращает мне мою любовь и наполняет меня изнутри светом. Ведь самое главное для меня — это мой маленький славный воробушек, который, я точно знаю, теперь всегда будет со мной. А разве мне в этой жизни нужно что-то ещё?
"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"
