— Но она тебе не принадлежит, она моя пленница — напомнил Арнульв, — и ты мог бы попросить любую мою рабыню.
— Они все финки — если бы у меня от волнения что-то не получилось, они шептались бы о бессилие сына конунга.
— Дурачок — улыбнулся Арнульв, — только попробовали бы пошептаться — остались бы без языков.
— Но эту ты получил только потому что я прикрывал твою спину, — выплеснул змеиного яда из своего имени младший брат, — и сплетничать ей не с кем. Женщин русичей у нас нет
— Хорошо, — согласился Арнульв, — когда прибудем в фьорд, пойдем в баню и овладеем ею вместе.
— На такой скорости, пока мы доплывем до дома, нам придется овладевать трупом, брат, ее надо развязать.
— А если закричит? — вздохнул Арнульв.
— А если закричит, то сама будет виновата, когда ее изнасилует сотня мужиков.
Ормульв взялся за мешок и начал его развязывать, срезая ножом лошадиную сбрую, которой была связана девушка. Сначала появились босые длинные ноги, прекрасные и стройные, затем треугольник совершенно белых волос между ног и великолепный лобок под ними, с просвечивающей щелкой и обрамляющими ее розовыми половыми губками. Ормульв раздвинул их пальцами и не удержался от поцелуя, от чего тело дернулось и задрожало. Дальше сарафан что-то не давало поднимать, видимо пояс.
Преграда была срезана ножом и на сарафане осталась дырка, но она того стоила. Поднимая сарафан выше братьям открылась налитая упругая девичья грудь с розовыми торчащими сосочками. Арнульв тут же ущипнул оба соска и покрутил между пальцев, потом потянул их на себя и отпустил, они пружинисто встали торчком на место. Тело девушки вздрогнуло и задрожало еще больше. Но не от возбуждения, а явно от страха. Арнульв еще никогда не видел женскую грудь так близко. Да ему и не хотелось их разглядывать. Маленькие, еле заметные груди, финских рабынь с большими ореолами сосков не вызывали у него никакого интереса, поэтому приказав рабыне задрать юбку и сделав с ней все свои дела, Арнульв сразу забывал о ней. Но такую красоту он видел впервые. И ему хотелось смотреть и смотреть на нее, трогать, мять, щипать, выкручивать, покусывать, целовать и сосать как дите…
Ормульв перевернул девушку и из него вырвался тихий стон. Спина девушки была выгнутой, как натянутый лук и выпирающая попка была такой круглой и аппетитной, что он сразу же вцепился в нее обеими руками и прижался к ней лицом, покрывая ее поцелуями. — Она — совершенство, Арнульв, — сказал брат. Потом перевернул ее обратно на спину и задрав ей ноги и засунул пальцы ей в промежность, еще и девственница. Да на невольничьем рынке за нее дадут столько золота, что весь наш провалившийся поход отобьется втрое.
Арнульв сдернул мешок с головы девушки и теперь уже оба брата тихо и глубоко вздохнули. Такой красоты видеть им еще не приходилось. Длинные белые волосы пусть даже такие грязные как сейчас окутывали ее обнаженное тело. Большие аметистовые глаза с длинными ресницами были влажными, по лицу текли слезы, блиставшие в свете луны словно драгоценные камни. Белое лицо было удивительно-розовым на скулах и щеках от стыда. В розовом, словно сама роза, рту так и торчала перчатка Арнульва.
Арнульв вытащил перчатку. Все равно продавать, так и объяснит команде, но девушка не кричала. Она только стала пытаться спустить нижнюю рубаху и сарафан обратно вниз, изворачиваясь при этом, как змея. Потом заметила, что оба брата как завороженные смотрят на нее с вожделением, борясь при этом с жаждой наживы и трудно было сказать, какое чувство сейчас может победить. Она вся скорчилась от страха и просто попыталась закрыть руками то, что не успела закрыть одеждой. И застыла.
По дороге не невольничий рынок Арнульв и Ормульв по очереди дежурили возле девушки, чтобы ее не изнасиловали. На помосте стояли шесть обнаженных девушек, но лебяже-белая незнакомка в ошейнике на цепи вызвала фурор. Как изумительно красивы обнаженные женщины в ошейниках! Продавец поднимал и раздвигал им руки, ударами кнута по ногам заставлял подпрыгивать, чтобы показать как трясется их попка или груди, раздвигал им ноги, ягодицы, как того требовала публика. Затем принесли скамеечки и поставили на самый край помоста. Рабынь пристегнули к скамейкам за цепочки и помост окружили вооруженные солдаты-евнухи.
Сделано это было для того, чтобы каждый мог убедиться в том, что рабыня — девственница и опробовать товар — ощупать упругость груди или тугость дырочки попки. Больше всего многоруких ощупываний доставалось лебяже-белой, но и торги за нее были самые высокие. Солдаты-евнухи внимательно следили за каждым пальцем проверяющего, чтобы не дай бог не попортили товар, за который аукцион все равно должен будет выплачивать продавцу минимально затребованную цену. В конце-концов покупатель нашелся, какой-то араб, и братьям заплатили такую цену, за которую конунг мог бы купить себе 10 драккаров. Благодаря Арнульву поход больше не был неудачным. Команда ликовала. Но оба брата были унылы и угрюмы.
И поэтому, когда они увидели малоскоростной корабль, на котором отплывал покупатель их пленницы, они долго сопровождали его на большом расстоянии. А потом накинулись на него как две акулы. На корабле была стража. Но «куда там евнухам до настоящих мужчин!», — кричал разогревшийся Гудред. Вся добыча была свалена на драккары. А в шикарной спальне они нашли свою пленницу в железном ошейнике на цепочке. Ее руки и ноги были привязаны к столбам, держащим какой-то шатер над кроватью. И в ее попке торчал какой-то большой предмет. Больше на ней ничего не было. Все люди на этом корабле были убиты. Весь корабль был залит кровью. Братья еще не отошли от животного возбуждения битвой и увидев желанный трофей, они больше не могли сдерживать свои сексуальные инстинкты.
— Я буду первым — сказал Арнульв, — я нашел ее и я старше. И он наклонился над пленницей: — Прости, но лучше я, чем кто-то из грязных вонючих козлов с палубы, — Арнульв по-орлиному следил за собой и своей красивой внешностью, переданной ему отцом. Пленница молча отвернулась. А Арнульв, достав наконец свой огромный член, осторожно начал вводить его в лоно девушки. Та заплакала. Но он продолжил свое дело. Вскоре плач перешел в крик, все как будто горело пламенем внутри нее, но Арнульв уже не мог остановиться, Он врывался в нее как дикий кабан, вдавливая ее в матрац все глубже и глубже. Потом он кончил в нее и затих. Его гордый фаллос был в сперме и крови. Ему досталась ее девственность.
— Арнульв, обиженно — взвыл Ормульв, — а как же я? она вся залита твоей спермой. — На столе кувшин, брат, — вымой ее Ормульв последовал совету брата. В кувшине была лимонная вода, очевидно поставленная здесь от укачивания на корабле. Лучше бы это было вино, подумал Ормульв, одной рукой держа кувшин и тонкой струйкой поливая девушке лоно, а другой рукой с помощью этой воды очищая ее лоно от следов спермы брата. У девушки во влагалище, ополощенном таким образом лимонной водой началось сильное жжение и чудовищное пощипыпывание, от ранок и царапин, оставленных Арнульвом. Ее лоно распухло и стало более тугим и привлекательным. Возбужденный подмыванием девушки Ормульв не теряя ни минуты, как только кончилась вода в кувшине, сразу вторгся всем своим членом во всю длину в лоно девушки и начал резко овладевать ею. Она плакала и кричала. Но возбужденных до крайней степени возбуждения кровавым боем и связанным обнаженным телом красивой девушки, братьев слезами было уже не остановить.
Их это только еще больше возбуждало. Ее груди прыгали по телу, гипнотизируя мужчин и заставляя еще крепче сжимать в руках это сладкое нежное тело. Пока Ормульв, с неменьшим членом чем у брата разрывал влагалище девушки, ритмично врываясь в ее лоно как драккар на волнах, почти до самой матки, Арнульв стоял у ее головы и любовался ее лицом, когда заметил на подушке что-то круглое, похожее на кляп, но с дыркой и ремешком. Он вставил это в рот девушки и застегнул ремешок. Несколько минут он смотрел на это. А потом понял для чего оно. Это устройство сильно раскрывало рот девушки и ее зубы не доставали до члена. Он сунул ей в рот свой фаллос и начал двигаться в такт своему брату. Девушка уже не могла кричать, она просто вся извивалась на веревках и дрожала, доводя этим самым братьев до исступления. Ормульв кончил ей во влагалище, а Арнульв кончил ей в рот.
А потом они вытащили ту большую штуку, что торчала у нее из попки, и оказалось что это огромный нефритовый фаллос. Видимо, чтобы разрабатывать отверстие попки, потому что сделан он был именно так, как пирамидка разных по размеру округлых цилиндров, самый узкий находился глубоко внутри попки. Пенис Арнульва еще был в нерабочем состоянии. А Ормульв имел девушку в приспособление для рта, поэтому он не стал кончать ей в рот. Когда оказалось что можно проникнуть еще и в ее попку, которая так восхитила его и снилась ему по ночам. Пожав плечами, старший пропустил младшего вперед. Они отвязали совсем ослабевшую девушку от кровати и перевернули ее на живот, и Ормульв развел в стороны ее упругие ягодицы. Сначала он мял и целовал их, кусал и шлепал, потом попросил брата раздвинуть ее пышные ягодицы пошире и стал засовывать в ее беззащитную дырочку по одному пальцу, пока не засунул 4. Он покрутил их в попке несколько раз, потом прижал к отверстию свой член и резко вошел в него.
