Патрина царственно кивает, и зовет меня в свой, как я понимаю, кабинет, который выглядит, хм, обычно.
Денег на бутафорию хватило лишь на приемную?
- Погрей в ладонях карты, - женщина протягивает мне потрепанную колоду, и я послушно сжимаю ее в руках. – На юга собралась? Оля, наверное, в ужасе, да?
- Не то слово.
- Она ведь мама, - Патрина забирает у меня колоду, и начинает быстро раскидывать пасьянс. – Ну ничего, ты девочка приличная, сейчас мы ее успокоим.
Хорошо, что есть Патрина. Уж она не нагадает мне венец безбрачия, проклятие троюродной бабушки, и прочую ерунду. Хоть и обманщица, но своя ведь, нам лапшу на уши вешать не станет.
- Доедешь ты без приключений, - цыганка всматривается в раскиданные в непонятном мне порядке карты, а затем утирает пот со смуглого лба. – А вот дальше… так-так, хм, интересно. Тебя ждет встреча, которая перевернет всю твою жизнь, детка. И непонятно, в лучшую, или в худшую сторону.
- Любовь свою встречу? Богатого, холостого красавчика? – с иронией уточняю я.
- Ты встретишь женщину, которая приведет тебя к опасным мужчинам. У них есть все: власть, деньги и немалая сила, - хмурится Патрина, и бледнеет, поднимая на меня взгляд. – Ты окажешься в их руках, девочка, и сбежать не получится. А вот избежать можно – ты всего лишь должна остаться дома.
Бред какой-то.
- Спасибо, - поднимаюсь из-за стола, и гляжу на «экстрасенса» сверху-вниз. – Я подумаю. До свидания.
Вот ведь шарлатанка.
Магнус
Смахиваю со стола чашку.
Белый фарфор переворачивается, катится, по полу разливается кофейная лужа.
Она стоит передо мной, опустив взгляд, на эту лужу смотрит.
Пять минут назад я приказал принести мне кофе.
Сейчас специально столкнул кружку.
Пахнет скандалом, а она словно не замечает.
Темно-русые волосы, синие глаза, острые скулы. Бледнолицая, в глухом черном платье - на ней форма студентов, закрытая, строгая.
Привычная.
Но почему-то на этом девичьем теле одежда сидит так облегающе, так манит, словно Ада передо мной голая стоит, как ночью.
- Кофе. Вытри, - отрывисто приказываю.
Она вздрагивает. Вскидывает глаза. Зрачки расширяются темными провалами, губы едко поджимаются.
У нее в руках ни полотенца, ни тряпки.
У меня в кабинете тоже никаких салфеток нет.
Ада заводит руку за спину, и с тихим вжиком везёт молнию. Дернув плечами, высвобождается из платья, оно падает к ее ногам.
Длинные стройные ноги. Узкие ступни, она медленно сбрасывает туфли, одну за другой, становится ниже ростом.
Наступает на платье. Ведёт ногой, возит черную ткань по полу. Вытирает лужу и смотрит мне прямо в глаза.
Молча слежу за ее движениями.
И сглатываю.
Вот что такое в этой студентке - она точно бесстрашная. Будь на ее месте любая другая девица, устрой она подобное представление - пол она бы сейчас мыла языком.
А эта...
Стоит, расправив плечи, как статуэтка, тонкая. Узкая талия, высокая грудь ничем не прикрыта.
Бедра тоже. Кожа светлая, почти просвечивает.
Она и не соблазняет меня. Она просто вытирает пол.
- Хватит? - ее нога замедляется.
А у меня в брюках уже так тесно, желание увеличилось в несколько раз.
- Прекращай, - морщусь. Массирую переносицу и поражаюсь - сколько власти может иметь женщина.
Да что там - девчонка.
Она неспешно натягивает на себя мокрое платье. На полных губах улыбка, она видит уже, что разговора не будет.
Я думаю о том, что на ней нет белья.
И до безумия хочу лишь одного - овладеть этим телом. Уложить ее на стол и взять.
Собираю волю и отвожу взгляд в окно. Слушаю, как по карнизу барабанят капли дождя и задаю вопрос:
- Где ты вчера была, Ада?
- Как обычно. Сначала в академии, ты меня видел. Потом в корпусе, готовилась к занятиям. А вечером...- она делает паузу, будто вот-вот признается. Но она врёт. - А вечером я легла спать.
Сжимаю в кулаке очки, с хрустом ломаются дужки. Все ещё не смотрю на нее, иначе встану. И так же сожму ее шею.
- Ты учишься в академии несколько месяцев, - напоминаю, покачиваюсь в кресле. - Знаешь правила. Знаешь, как легко отсюда вылететь. И знаешь, что будет, - разворачиваюсь, в упор смотрю на нее, - если врать ректору. Повторяю вопрос: где ты вчера была.
- В корпусе, - она, не мигая, смотрит в ответ. - Готовилась к занятиям. А вечером легла спать. И я тебе не вру, Магнус.
Швыряю сломанные очки на пол.
Да, сейчас я встану, и скручу эту мерзавку, вытрясу из нее все, она будет у меня в ногах ползать.
Как каждую ночь делаю я.
Снова и снова перед ней преклоняюсь, я на этих ее туфлях сам ремешки застегивал, в ванне взбивал пену, ставил над поднос с завтраком цветы.
Это не похоже на похоть, и на меня не похоже, я околдован, вот только чем?
Она же студентка, ничего не умеет.
- Мне известно другое, Ада, - снимаю с шеи цепочку. Болтающимся на звеньях ключом отпираю стол. Не глядя шарю в ящике, нащупываю ошейник и встаю. - Сегодня я узнал. Что ты собираешься замуж. И за кого? - поднимаю взгляд.
- С чего ты это взял? - она пятится, я наступаю. Синие глаза сверкают, она запинается на брошенных туфлях и падает. Взвизгивает. - Подожди!
Ловлю ее, за руку тяну к себе. На шее защелкиваю обруч.
Она охает, будто я ей боль причинил. Вырывается, покачивается.
- Ты что сделал! - Ада недоверчиво ощупывает ошейник. - Сними это с меня!
- Я предупреждал, что не надо со мной шутить? - сдавливаю ее плечо. - Как долго ты из моей постели к нему прыгаешь? - севшим голосом спрашиваю, смотрю в бледное лицо, и личина невинности рассеивается, передо мной не студентка, а юная расчетливая дрянь. Почему я, вообще, разрешил ей в ту ночь зайти ко мне в комнату, скользнуть ко мне в кровать, не прогнал. - Ада, зря ты это затеяла. Сейчас я тебя запру здесь. И выясню, какого черта со мной происходит. А когда вернусь...
- Там все не так, - с ее щек сбегают последние краски, она похожа на лист бумаги. Сухими губами шепчет. - Послушай, Магнус, отпусти меня, я все объясню. Я замуж не собираюсь ни за кого, это не правда. И с тобой я ничего не делала, что я могу, я всего лишь будущий маг...я...подожди, ногу, кажется, подвернула.
Не верю уже ни на грамм, но эти ее интонации кровь разгоняют, как под гипнозом заставляют разжать пальцы, отпустить.
Она всхлипывает и наклоняется.
- Ой, точно подвернула ногу, - причитает. Резко выпрямляется и заряжает мне в висок чем-то острым.
Каблуком.
И бежит, пятки сверкают.
Ломится в дубовую дверь, выскакивает из кабинета.
Трогаю висок, стряхиваю каплю крови.
Иду обратно к столу, достаю ключ от ошейника. Подкидываю его в ладони и не понимаю - на что она надеется, куда рванула.
Ключом черчу в воздухе руну.
И сажусь в кресло.
Дура.
У нее есть полчаса максимум, а потом руна ее хоть из-под земли достанет, и тогда уже...
Разговаривать мы не будем.
Ангелина
Опускаю свой небольшой чемодан в дорожную пыль, и оглядываюсь в поисках киоска. Сейчас бы холодной газировки выпить.
А лучше поскорее смыть с себя ароматы поезда, в котором я не один день тряслась.
- Ну и жара! – поднимаю надоевший чемодан, и плетусь к манящему меня киоску. Подозреваю, цены там кусачие, но гулять, так гулять.
Покупаю газировку, и с наслаждением делаю первый глоток.
Прелесть!
Но весь мой экстаз портит звонок, на который отвечать не очень хочется, но надо.
- Да, мам, привет.
- Доехала? Все в порядке, милая?
- Доехала, - с сожалением засовываю ледяную воду в сумку, беру чемодан, и бреду к выходу с вокзала. – Вот только что.
- Милая, будь осторожнее. На юге столько проходимцев, курорт же, - заводит мама привычную, заезженную пластинку. – Понаедут пьяницы всякие, и…
