Я пробираюсь сквозь толпу, притворяясь, что не ищу сексуального парня-красавчика, Джареда. Там. У двери в задний дворик. Я направляюсь к бару, потому что не хочу показаться слишком очевидной. Не думаю, что он действительно заинтересован. Имею в виду, что я подавала ему сигнал в течение нескольких недель, и хотя он бросает на меня пылающие взгляды, но никогда не спрашивал мой номер и не предлагал потусоваться после работы.
Сплошное разочарование.
Я сажусь у стойки бара и заказываю тоник с лаймом. Это мой дурацкий трюк, делать вид, что я пью джин с тоником или водку с содовой, когда на самом деле это просто вода. Мои друзья получают свои напитки и общаются, а я притворяюсь, что развлекаюсь. Ко мне подходит парень, но мне неинтересно, поэтому я вежливо улыбаюсь и направляюсь в туалет.
Когда выхожу, в коридоре стоит Джаред.
— Зайди сюда, малышка. — Он поманил меня пальцем. Я следую за ним через дверь, предназначенную только для персонала, в подсобку, битком набитую коробками со спиртным.
Черт возьми, если бы братство захотело ограбить заведение, они сорвали бы джекпот.
Мое сердце колотится, лицо пылает, хотя я не знаю, чего он хочет.
В смысле, я знаю, чего он хочет.
И не должна на это надеяться.
Судя по всему, Джаред — бабник. Он спит с девушками и никогда не перезванивает. Так говорят все, включая его лучшего друга, другого вышибалу Трея. Меня предупредили об этом парне, но я до сих пор не могу унять дрожь возбуждения, пробежавшую по моему телу.
Джаред берет меня за руку. Не успеваю я сообразить, что он делает, как меня разворачивают лицом к стене и шлепают. Затем он берет мое другое запястье, прижимая оба сильной ладонью.
У меня перехватывает дыхание, когда его рука опускается на мой зад. Как и раньше, он хватает меня снизу за ягодицы, за голую часть под короткими шортами.
Я охаю, но не протестую, слишком возбужденная, чтобы прекратить.
Он шлепает по другой ягодице, так же сильно.
— Это за ношение шорт, из-за которых каждый парень в здании хочет трахнуть эту сочную задницу.
Я почти уверена, что перестала дышать. Со мной никогда не разговаривали в такой грубой и грязной манере, но я определенно не жалуюсь. Мое лоно сжимается и набухает, планируя вечеринку для всего остального, что может предложить Джаред.
Он разворачивает меня лицом к себе. Я ударяюсь задницей о стену и задыхаюсь на выдохе. Он кладет руку прямо между моих ног и обхватывает мою грудь.
— И в следующий раз, когда ты поднесешь эту киску так близко к моему рту… — Он двигает рукой, надавливая через шорты на клитор и анус. Я ахаю и поднимаюсь на цыпочки. — …ты узнаешь, что именно я хотел бы с ней сделать.
Меня охватывает невероятная дрожь Больше похоже на содрогание, только вот звучит плохо. И то, что я чувствую, на самом деле чертовски далеко от плохого. Внутри у меня все становится жидким, жар льется вниз по бедрам, прямо до ступней.
Теперь я понимаю, откуда взялась фраза «Пальцы на ногах сжимаются».
Он медленно скользит пальцами по ткани чуть выше моей щели, которая полностью пропитала мои трусики.
— Уяснила, красавица?
Я сглатываю.
— Да. — У меня сжимается лоно.
Он запускает пальцы под шорты, в трусики, и я хнычу.
— Детка, если ты снова наденешь эти шорты в «Эклипс», я отведу тебя сюда и отшлепаю эту сочную задницу так, что каждый парень, наблюдающий за твоим танцем, поймет, что на тебя претендуют.
Он откидывает голову назад и трясет ею, словно удивляясь тому, что только что сказал, но пальцами скользит, скользит, скользит по щели. Я тихо стону, мой взгляд задерживается на его груди.
— Смотри на меня, детка, — приказывает он, и я повинуюсь, не задумываясь. Танцоры по своей природе послушные люди. Мы всю жизнь лепим свое тело и разум, чтобы делать все, о чем нас попросит директор или учитель. Любой танцор, который так не делает, быстро отсеивается. Всегда найдется еще десять желающих занять твое место, если ты не готов выложиться на пятьсот процентов.
Он удерживает мой взгляд, когда вводит в меня палец.
Я хнычу, но не от боли, а от желания. Я не девственница, но буквально никогда в жизни не испытывала такого возбуждения. Соски упираются в плотную ткань рубашки, а лоно мокрое.
Я извиваюсь от его хватки на моих запястьях, сжимаюсь, чтобы вобрать его палец глубже.
Он склоняет свою голову к моей, так что мы стоим лицом к лицу.
— Ты в порядке, ангел?
Немного поздновато перепроверять разрешение, но я ценю его заботу.
— Да, — выдыхаю я.
— Хорошо. — Он вводит второй палец.
Я выгибаю бедра, приподнимаясь на цыпочки.
— Теперь ты танцуешь для меня, не так ли, детка?
— О боже, — стону я.
Он пошевелил обоими пальцами глубоко внутри меня и перестал двигаться. Просто остановился!
— Ч-что ты делаешь?
Его ухмылка передает все оттенки сексуальности.
— Просто хочу убедиться, что ты действительно этого хочешь.
Я качаю бедрами.
— Я же сказала «да».
Он двигает медленно. Слишком медленно.
— Скажи это красиво. Скажи мне, для кого ты танцуешь.
— Для тебя. Я танцую для тебя, — кричу я, отчаянно нуждаясь в освобождении.
— Хочешь еще моих пальцев, ангел?
— Джаред, — тяжело дышу я.
Он закрывает глаза.
Одна часть меня злится. Он что, морочит мне голову?
Он, должно быть, чувствует мое возражение, потому что говорит:
— Нет, к черту все. Я должен умолять тебя. Не могу дождаться, когда увижу, как ты сходишь с ума, красавица. — Он двигает пальцами туда-сюда, пока мои дрожащие ноги не начинают подкашиваться. — Кончи для меня, Анджелина. Покажи мне, на что ты способна.
Я понятия не имею, что он имеет в виду, но, опять же, мое тело следует его команде. Я поддаюсь его искусной пытке. В тот момент, когда мои мышцы начинают сжимать его пальцы, он толкает глубоко и ждет, позволяя мне напрягаться и расслабляться в волнах удовольствия и освобождения.
— О, черт, детка. — Он прислоняется лбом к моему и убирает пальцы. — Это даже лучше, чем я себе представлял.
Не совсем понимаю, что он имеет в виду, так как я та, кто испытала оргазм, который все еще вызывает головокружение.
Заскрежетала дверная ручка, и Джаред отпрянул, отпуская меня и одергивая низ шортиков, как раз перед тем, как распахнулась дверь.
Один из барменов торопливо входит, но, увидев нас, останавливается и бросает любопытный взгляд.
Джаред встает передо мной, словно заслоняя меня от посторонних взглядов, и я ценю этот жест, хотя и запоздалый.
— Я пойду поищу своих друзей, — бормочу я. Это не значит, что я хочу оставить Джареда. Погоди-ка… да, хочу.
Чувство смущения берет верх, вместе с пониманием того, что он, вероятно, приводил сюда десятки девушек. Вот почему бармен не выглядит удивленным.
Я проталкиваюсь мимо Джареда к двери.
— Подожди, ангел. Просто подожди. — Он обхватывает меня за талию.
Я замираю, но не смотрю на него.
— Прости, — бормочет он, стараясь говорить тихо, чтобы только я услышала. — Я совсем не хотел, чтобы ты почувствовала себя использованной или дешевкой.
Не уверена, что это то, что я чувствовала, но теперь, когда он упомянул это, тошнотворное чувство распространяется по животу.
— Эй, мне правда надо идти, — настаиваю я.
Джаред неохотно отпускает меня. Я отказываюсь смотреть ему в глаза. Просто хочу выбраться отсюда.
Я единственная из моих друзей, кто сегодня не пил, и именно я приняла неверные решения.
— Просто подожди. Ты можешь дать мне секунду?
Я выскальзываю из его рук.
— Все в порядке, — бормочу я, не оборачиваясь. — Мы можем поговорить позже. — Я выбегаю из подсобки до того, как он успеет сказать что-нибудь еще. Чувствую его за спиной, но не оглядываюсь, а просто направляюсь к бару, чтобы найти друзей и убраться отсюда к чертовой матери.
О чем только я думала? Видимо, все, что нужно, это пара шлепков по заднице, и я дам парню все, что угодно.
