— Но разве мы не должны поставить в известность полицию? Как я подам страховой отчет? Я ничего не пила. Ты боялся, что у меня будут неприятности? — Знаю, что я болтаю без умолку. Не могу остановиться.
Ничего из этого не имеет смысла.
— Ты ранена? — внезапно спрашивает он, оглядываясь на меня. Он морщит лоб, в зеленых глазах вспыхивает тревога.
— Хм. — Я потираю затылок, проверяя, нет ли травмы.
— Кто-нибудь из вас ранен? — крикнул он, глядя в зеркало заднего вида.
— Нет. Я в порядке, — невнятно бормочет Талия.
— Я тоже, — отвечает Реми.
— Анджелина? — Он снова смотрит на меня. — Поговори со мной, детка.
— Джаред, ты ранен, — с трудом выговариваю я.
Он пренебрежительно качает головой.
— К утру буду в порядке. Всего лишь несколько шишек и царапин. Скажи мне, что ты в порядке, или я слечу с катушек.
— Я в порядке.
Джаред расслабился, но складка между бровями осталась.
— Ты уверена?
— Да, уверена. Просто потрясена.
— Ну еще бы. — Он кладет руку мне на колено, словно утешает. Это больше похоже на того Джареда, которого я знаю. Неандерталец Джаред исчезает.
— Прости, что сбила тебя, — выпаливаю я, и слезы, которые сдерживала с момента удара, все же полились из моих глаз.
— О, нет. Это я виноват, детка. Я не думал, что кто-то проедет по переулку в такое время ночи, но должен был сначала посмотреть.
— Ты что, пил? — Не хочу показаться сукой, но все еще пытаюсь понять, почему он не позволил мне вызвать скорую помощь.
— Нет, детка. Я в порядке. Вот почему я за рулем. — Он кладет руку мне на затылок и сжимает, нежно разминая мышцы.
Мы выезжаем на третью авеню, и я показываю на дом Талии. Джаред подъезжает, и подруга вылезает из машины.
— Ребята, вы уверены, что все в порядке? — Она прислоняется спиной к открытой двери. От нее разит перегаром.
— Да, да, мы в порядке, — говорю я. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Она небрежно машет рукой и захлопывает дверь.
Джаред ждет, пока она благополучно доберется до дома, а потом снова заводит машину. Я направляю его к дому Реми, а потом к моему домику. Джаред останавливает машину и выходит.
Он собирается войти?
Надо попросить его остаться, на случай, если ночью он впадет в кому. Но когда он идет мне навстречу, то уже не хромает. При ближайшем рассмотрении я вижу, что порез на его голове больше не кровоточит. Более того, рана уже не выглядит свежей, словно ее зашили неделю назад. Наверное, это игра света.
— Иди сюда. — Джаред заключает меня в медвежьи объятия.
Я не знала, как сильно нуждалась в этом, пока не оказалась в его сильных руках, прижавшись щекой к его массивной груди.
Еще несколько слезинок капают из глаз, когда он погружает пальцы в мои волосы и массирует кожу головы. Потрясение и ошеломление быстро превращаются во что-то другое. Что-то опасное и возбуждающее.
Я отстраняюсь, вспоминая, как неловко мы расстались в «Эклипсе». У меня дрожат руки.
— Гм, не хочешь зайти? Я имею в виду, ты должен остаться на ночь. Просто убедиться, что с тобой все в порядке. Не потому, что я хочу, чтобы ты осталась на ночь… — Тьфу, я делаю из мухи слона.
Джаред, как обычно, берет меня за локоть и направляется к двери.
— Я останусь на диване, если он у тебя есть. Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
Чтобы убедиться, что со мной все в порядке.
Этот парень серьезно не осознает, насколько травмировано его тело.
Правда, выглядит он прекрасно. Он перестал хвататься за ребра. Его зрачки нормального размера. Куда делась хромота?
Какого черта только что произошло?
Мы остановились на крыльце, и он изучил мою связку ключей, правильно угадав, какой ключ открывает дверь. Оказавшись внутри, оглядывает мое крошечное жилище и кладет ключи на подставку у входа.
— Я приведу себя в порядок. — Он стягивает с себя окровавленную рубашку и направляется в ванную.
У меня чуть челюсть не отвисла, когда увидела его голые плечи и спину. Татуировки вьются вокруг гигантских, размером со столб, рук. Мускулы на его спине заставили бы Халка устыдиться.
Вкусняшка.
Но нет.
Я больше не буду валять дурака с Джаредом, потому что:
А) Он здесь, чтобы восстановиться после аварии, и…
Б) Он бабник. Кроме того…
В) Я не уверена, что меня это волнует.
Я иду за ним в ванную, уверяя себя, что просто хочу убедиться, что с ним все в порядке. Проверить его раны для собственного успокоения.
И вовсе не потому, что мне хочется поглазеть на его прекрасно выточенное тело.
Он плещет водой на лицо, смывая кровь, и когда выпрямляется, я ахаю.
Рана практически полностью зажила.
Мой мозг усиленно работает, пытаясь вписать это в сценарий, который имел бы смысл, но не может. Тридцать минут назад я видела, как кровь текла из раны.
Он поймал мой взгляд и скрывает ладонью порез на лбу, что делает его еще более странным. Словно сумеречная зона сошла с ума.
Я отступаю назад, у меня перехватывает дыхание.
— Кто… что… ты?
Джаред
Черт. Дерьмо. Твою же мать.
Опускаю руку и тянусь к ней. Не могу вынести, как побледнело ее лицо, как она шарахнулась от меня, словно я какой-то урод.
Я хватаю ее за талию и сажаю на стойку в ванной.
— Все в порядке, детка. Не нужно ничего бояться. Только не меня.
Она сглатывает.
— Ты не ответил на мой вопрос, — шепчет она.
Черт.
Как же мне выбраться из этой передряги?
Это противоречит законам оборотней: показывать себя людям. Я помню, как Гаррет, мой босс и альфа, влюбился в горячую маленькую адвокатшу, которая жила по соседству. Мы с Треем чертовски волновались, пока он не спарился с ней и не связал ее судьбу с нашей.
Самый старый закон гласит, что люди, которые знают о нас, должны быть уничтожены. Устранены.
За всю свою жизнь я не слышал, чтобы такое случалось, но уверен, что такое происходит в извращенных стаях.
Более распространенное решение — нанять очистителя памяти у пиявки. Но я никогда бы так не поступил с Анджелиной. Она не заслуживает того, чтобы в ее разум вмешивался долбаный вампир.
Мне нужно придумать, что сказать, чтобы не выдать себя и стаю.
— Я… э-э-э… особенный, — говорю я.
Ага. Блестяще придумал, Джей.
Она смотрит на меня большими голубыми глазами.
Я опираюсь руками на столешницу, сжимая ее в своих объятиях.
— Не опасный.
— Не опасный, — повторяет она, ее полные губы выглядят так чертовски привлекательно, что я едва удерживаюсь, чтобы не заявить о своих правах на этот пухлый рот.
— Верно.
— В каком смысле особенный?
— Хм… — Помню, что поднял мотоцикл прямо перед ней, чего не стал бы делать, если бы не перелетел через машину и не приземлился на голову. — Я просто очень сильный. И быстро выздоравливаю. Что-то вроде супергероя.
Супергерой.
Ух ты. Отличная фраза. Не знаю, почему я не использую это чаще с женщинами.
Она осторожно касается кончиками пальцев моей груди. От этого прикосновения меня пронзает волна удовольствия.
— Значит, ты… в полном порядке? Совсем не больно?
Черт возьми, это все, о чем она беспокоится? Слава тебе Господи.
— Все отлично, детка. А теперь ты позволишь мне поцеловать тебя?
Черт возьми, я вовсе не собирался соблазнять ее. Это совершенно не входило в мои планы. Но я, мать твою, не могу устоять перед своей сексуальной маленькой танцовщицей.
Ее полные губы приоткрываются, и взгляд падает на мои губы, но я не останавливаюсь. Хватаю ее за затылок, удерживая в плену для поцелуя. Мои губы скользят по ее губам, сосут, покусывают. Когда ее язык проскальзывает между моих губ, я теряю контроль. Обхватываю ладонью ее едва прикрытую попку, подтягивая ее прямо к моему напряженному члену, когда смакую ее сексуальный рот.
Она открывается мне, так охотно уступает. Ее ноги обвивают мою талию и сжимают, и, черт возьми, ее бедра сильны! Это, конечно, из-за обучение танцам.
