— Другую? — глупо повторила я, невероятное отупение напало на меня после тонны слез, что я выплакала. — Но это моя… — я обвела взглядом уютную и просторную спальню, оформленную по собственным эскизам, и наткнулась на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Комнату Раймонда. Получается, я занимала место новой хозяйки?
— Ты ведь умная девушка? Лучше нам уйти отсюда, — также мягко произнесла Гретта и потянула меня на себя. Я встала и на подрагивающих ногах покинула свой маленький островок спокойствия. Возможно, волчица права и мне лучше самой освободить эту комнату и не доводить до неприятного разговора. Но почему Раймонд не пришел ко мне? Не поговорил со мной? Почему я узнаю о том, что он встретил истинную вот так? Неужели я недостойна даже последнего разговора?
Гретта завела меня в гостевую комнату, на другом конце коридора от хозяйского блока.
— Я все перестелила и подготовила. Ужин сейчас принесет Рима.
— Не надо. Я не голодна, — ответила, усаживаясь на край холодной постели и сгибаясь по пополам, пряча лицо в ладонях.
— Вика…
— Не стоит, Гретта. Могу я побыть одна?
— Конечно, милая.
Волчица оставила меня и тихо закрыла за собой дверь. У меня в ушах до сих пор стоял шум и поздравления гостей Раймонда. Как же мне хотелось закатить безобразную истерику, испортить праздник, который сама же и организовала. Но всего этого я не сделала. Сидела раненой птицей в клетке и оплакивала свою любовь. Потом встала и подошла к окну, чтобы пустить свежий воздух в комнату, но так и замерла.
Оказывается, уже был вечер, но не это привлекло мое внимание, а огромное количество машин, что стояли около особняка. Вот откуда столько голосов. Друзья прибыли для поздравлений.
— Быстро же… распространяются новости. И не похоже, что Раймонд встретил истинную случайно по дороге, возвращаясь домой. Выходит, знали все окружение Раймонда, но не его домашние и уж точно не я. Две недели… а ведь его не было так долго.
Как же больно…
Неужели любовь и вправду живет три года? Боже мой, что же за заколдованное число такое? С прошлым своим женихом мы тоже встречались три года, а потом перед самой свадьбой я застукала его со своей подругой. Выбежала из дома, потом бродила половину ночи в парке и только на рассвет набрела на странный камень, покрытый таинственными символами и мхом. Помню, как прислонилась к нему спиной, желая изменить свою жизнь, излечиться от сердечной боли и предательства. Найти того, кто и вправду полюбит меня. Вместе с первыми лучами рассвета засветился и камень. А дальше была темнота и я, что очнулась на территории часовни, маленького обнесенного низким заборчиком дворика, что находился на заднем дворе особняка Раймонда, в глубине большого сада.
И вот теперь я снова в прежнем положении. С разбитым сердцем.
— Что же ты, каменюка такая, сделала?! — прошептала и я снова расплакалась. Оторвалась от окна, зашторила его. Сбросила одежду и отправилась в ванную комнату. Может хоть там перестану слышать голоса гостей?
В ванной я провела до невозможности много времени. Все мое тело мало походило на тело молодой привлекательной женщины. Скукожилось и покрылось морщинками от длительного пребывания в воде. Стоило выходить, но я не могла заставить себя. Потому снова и снова добавляла горячей воды и лежала, тупо глядя в одну точку, практически не моргая. Лавандовая эмульсия, растворенная в ванной, немного успокоила меня. Когда все же лежать стало невыносимо, я ополоснулась. В зеркало не смотрела. Не хотела видеть опухшие и красные глаза. На кровати уже лежал мой спальный комплект из шелковых шортиков и маечки. Видимо, Гретта принесла.
Я облачилась в него и упала на кровать. Оборотни все еще праздновали. Полагаю, что девочки с кухни зашиваются. Зато теперь я сама лично смогу проконтролировать нового директора приюта. Сама как сирота, выросшая в подобных условиях, я остро реагировал на любое ущемление детей. Даже Раймонда убедила взять расположенный в нашем городке приют под патронаж. Тот не мог мне отказать.
Только вот… нет ,не буду ни о чем думать.
Я легла в кровать, накрылась с головой, стараясь не думать о душевной боли. Вскоре силы покинули меня и забылась беспокойным сном.
Стук раздавшийся в дверь заставил меня подняться. Распахнула полотно, но так и застыла.
— Могу я зайти? — хрипло произнес Раймонд, вызывая рой мурашек, помчавшихся по телу и сконцентрировавшихся внизу живота.
— Конечно, — откашлялась я и посторонилась, пропуская его в спальню.
Я отвернулась, проходя вперед. Но далеко не ушла. Стоило только двери с глухим стуком закрыться, а ключу провернуться в замочной скважине, как Раймонд развернул меня к себе лицом и приник в нежном, но настойчивом поцелуе к губам. Я не смогла ему сопротивляться, да, и признаться, у меня даже и мысли не возникло такой. Я схватилась за его плечи, лишь бы только не упасть от шквала тех чувств, что обрушились на меня. Я так скучала. Мое тело изнывало без него. Душа кричала и рвалась к нему.
Мои ноги подкосились, но сильная и горячая рука Раймонда удержала за талию. Вторая рука зарылась в мои распущенные волосы и крепко удерживала голову. Он прожёг меня жадным, алчным, звериным взглядом и оскалившись, впился в рот. Он кусал меня не жалея. А я плавилась и понимала, что он скучал так же, как и я. Был зависим от меня, как и я от него.
Поцелуй все длился и длился, мысли путались, я растворялась в настойчивых ласках мужчины, лишь слегка пришла в себя, когда моя тоненькая маечка съехала на талию, и Раймонд начал спускаться поцелуями по шее вниз. Вскрикнула, когда любимый укусил меня за сосок, огладив его шершавым языком. Я застонала. Ноги совершенно перестали держать меня. Тело обмякло в горячих руках моего оборотня. Раймонд зарычал, втянул запах моего вожделения. Вскинул голову, жадно смотря в мое искривленное удовольствием лицо. Меня затрясло от той сдерживаемой страсти, что я заметила в его глазах. Я видела, что тот боялся причинить мне боль. Боялся не сдержаться. Ведь он сильный волк, альфа, глава своего рода. А я человек. Он думал, я испугаюсь и попрошу перестать. Но я была рада. Не хотела останавливать его. Меня не испугали даже выпущенные черные когти, которыми он расправился с моим пижамным комплектом.
От возбуждения и ощущения, насколько я была на грани, тело снова затряслось мелкой дрожью. Раймонд подхватил меня под бедра. Надел на себя. Заставил обхватить его талию ногами.
— Раймонд, — прошептала я.
— Молчи, Вика, — только и сказал он и снова накрыл мои губы поцелуем, только более страстным и жадным. И я замолчала…
Дальше мы судорожно пытались добраться до кровати, Раймонд путался в брюках, что я старалась стянуть с него, просунув руку между нашими телами.
Мы упали на перину, не разрывая поцелуя. Уже были возбужденными и доведенными до ручки. Раймонд накрыл меня своим тяжелым телом и торопливо вошел, хрипло простонав в унисон со мной. Я жадно гладила его крепкую шею и широкие плечи, пока он доводил нас до высшей точки блаженства. Искры зажглись, разгораясь все сильнее, интенсивнее и жарче. Сейчас не было никого, кроме нас и слияния наших тел.
Раймонд поймал мой громкий вскрик удовольствия своими губами, и тут же сам низко застонал от удовольствия, которое накрыло и его.
Мы переводили дыхание и молчали.
Очередной стук заставил открыть глаза.
Я повернула голову. Сквозь неплотно закрытую шторку лилась серебряная полоска света.
Чертова Луна, светила в небе и радовалась, что ей удалось соединить еще одну пару нерушимыми узами. А на глупую иномирную человечку ей было плевать. Как и на то, что ей тоже хочется любить и быть любимой.
Что для одного благословение, для меня оказалось изощренным наказанием. Я гипнотизировала бесчувственную каменную предательницу, распахнув окно. Сегодня Луна была особенно красива и величественна. Только в этом мире она настолько большая и потрясающая. Словно второе солнце. Я прислонилась лбом к холодному стеклу окна, роняя горькие слезы и усмехаясь одновременно. Потом, ударив по стеклу, закрыла уши, чтобы не слышать как стонет и скулит новая хозяйка сердца Раймонда.
