знакомый и не спросил. Ему было неинтересно.
А ещё это его «мама», Ванька свою иначе как «мамка» и не называет. Научился у отца, тот то и дело — «у мамки спроси», «мамка сказала», «вот мамка придёт»…
— Мама, — пробует на вкус слово Ванька. — Мама.
Слово звучит совершенно по-иному. Ласково и нежно. И тогда Ванька пробует на вкус ещё одно слово:
— Дино.
…
Ты смотришь на него, не можешь не смотреть.
Никогда не подходишь к нему сам. А он… всегда в центре внимания. Не бывает один, люди тянутся к нему, к его свету…
Звезда по имени… ты не позволяешь себе произносить его имя даже мысленно.
Иначе погибель… слишком больно.
Потому что это он. Это ты.
Между вами никогда ничего не было.
Так он сказал. Ты веришь. Да и что у вас общего. Где он, а где ты.
Да ты бы и не посмел даже думать… не посмел бы, но думаешь о нём постоянно.
Стоит закрыть глаза…
Запах прелой травы, солнце печёт в затылок — это всё солнечный удар — помнишь? Затмение нашло, так бывает. В голове сумерки, а ты тонешь в его глазах… глубокое синее море. Ты задыхаешься. Никогда после более сильного кайфа даже от наркоты. Тебе и не надо. Он — твой единственный наркотик.
— Ты слышала, к соседям родственники приехали, — говорит матери за ужином отец, а Ванька настораживается. — К Ильиным.
— Слышала, — мать ставит на стол большую тарелку с горячими пирогами. — Оказывается, у Валерки сестра есть, никто не знал. Сегодня у магазина бабы рассказывали, что отец Валерки, когда бросил их с матерью и сбежал, куда глаза глядят, то сбежал он недалеко и в городе начал новую жизнь. Женился на молоденькой. На ноги встал. Сейчас уже старый совсем он. Вот у них Настя, Валеркина сестра, и родилась. Недавно ей отец рассказал, что в первой семье у него сын, она и приехала. С мальчонкой, сыном своим, то есть.
— Видел я её, — кивает отец. — И мальчонку видел. На покос ездил, смотрю идут по дороге. Сразу видно, не нашего поля ягода. Идут словно баре, словно их тут всё.
— Да, — мать садится за стол и подпирает подбородок рукой. — Людка, жена Валерки, так и говорит — малахольные они. Настя замуж вышла за сына тамошнего священника — веруют они. Старый дед до сих пор в храме служит, и муж Насти, стало быть, ему помогает. Сам понимаешь.
— Дурость это, — отец вытирает рот рукой и смотрит на сына. — Поел? Говори мамке спасибо и пойдём. Поможешь мне скотину накормить.
— Спасибо, — говорит Ванька, отодвигая тарелку, и, подумав, добавляет, — мама.
Мать замирает, смотрит на сына. Слабая улыбка трогает губы, она наклоняется, быстро обнимает его:
— Сынок…
— Хватит нюни разводить, — хмурится отец, — что это ещё за бабьи нежности. Ты мужик или нет?
— Мужик, — подтверждает Ванька, уворачиваясь от материнских объятий и чувствуя неловкость и стыд от реакции матери на непривычное слово.
«Малахольные», — презрительно думает он перед сном, вспоминая золотые колечки слипшихся от жары волос на шее царской дочери. Что значит это слово, он не знает, но интуиция подсказывает ему, что слово это ругательное.
В следующие дни Ванька и думать забывает о странном знакомстве и малахольных гостях. В жизни восьмилетнего мальчишки хватает событий. Каждый день как новый фильм. Посмотрели — прошёл — потрачено — следующий.
— Бежим скорее, — запыхавшийся Сенька, мальчишка с соседней улицы, машет Ваньке рукой в сторону реки. — Там пацаны городского бить будут.
— Зачем? — спрашивает Ванька уже на бегу.
— А чего он, — отвечает Сенька, задыхаясь от быстрого бега.
Бить городских — это традиционная деревенская забава. Ванька знает. Городские — чужаки. Желание бить их в крови каждого деревенского мальчишки. Ванька понимает, какого именно городского собираются бить пацаны. Ему становится вдруг неприятно от этой мысли. Будто это его личный городской, и нельзя его трогать. Мысль нелепая, будь Ванька старше, он бы задумался над этим. Но Ваньке восемь. Он ещё не умеет думать на философские темы. Он просто бежит вместе с Сенькой к берегу реки. А там и в самом деле стоит он, как и в прошлый раз, освещённый солнцем, но теперь со спины. Ваньке некогда любоваться лучами, вновь запутавшимися в его на это раз взлохмаченных волосах. Потому что лицо мальчишки испугано, а от губы по щеке смазанное и яркое красное пятно. Напротив него пятеро деревенских. Обступивших его плотным кольцом.
— Вали отсюда, — с угрозой шипит в лицо городскому Колька Ступицын, плотный здоровяк.
— Тебя звали сюда? — вторит ему Мишка Козлов, тощий двоечник, оставшийся в первом классе на второй год.
С каждой фразой мальчишку толкают кулаком в грудь, заставляя отступать на шаг назад дальше в реку. Ванька знает, что когда мальчишка зайдёт по колено, его толкнут в воду и не позволят подняться. Ванька не тратит время. Ванька, не останавливаясь, бежит прямо на Ступицына, двумя руками пихает его со всей силы. Ступицын падает. А Ванька уже бьёт в лицо Мишку. Тот отшатывается, закрывая лицо руками.
— Не смейте его трогать, — кричит Ванька и грозно смотрит на остальных пацанов.
Репутация у Ваньки серьёзная. Пацаны отступают в сторону.
— Только троньте, — Ванька загораживает городского собой.
— Ты чего, — Колька Ступицын поднимается на ноги и наступает на Ваньку. — Нашёл за кого заступаться.
— Отойди, — предупреждает Ванька, сжав кулаки. — Отойди по-хорошему.
— А то что? — хмурится Ступицын.
— А то узнаете, — с угрозой в голосе отвечает Ванька.
Колька смотрит на Ваньку, потом оборачивается на Сеньку, застывшего в изумлении неподалёку. Что-то прикидывает в голове и сплёвывает на землю.
— Не очень и хотелось, — презрительно говорит он. — Пошли, пацаны. Было бы об кого руки марать.
Ванька смотрит вслед уходящим пацанам. Смотрит, пока те не скрываются за поворотом. Только потом поворачивается к городскому.
— Ты как? — спрашивает он, беря его за руку и вытягивая на берег.
Рука у мальчишки холодная, несмотря на жаркий день.
— Нормально. — отрывисто отвечает тот, шмыгая носом.
Ванька смотрит на его лицо.
— Они тебе губу разбили, — осторожно пальцем прикасается к припухшей губе.
Мальчишка шипит от боли и отворачивается.
— Подожди, — Ванька наклоняется, зачерпывает ладонью воду. — Надо смыть кровь. Я помогу.
Он тянет мальчишку за руку:
— Садись. Так удобнее.
Садится сам рядом. Осторожно смывает размазанную кровь со щеки. Вновь зачерпывает воду.
Мальчишка молчит. Ванька разглядывает его. Вновь удивляется странному сходству нового знакомого с куклой. Красивый. Ванька не говорит этого. Ему и в голову бы не пришло. Он просто смотрит
