Большая стильная афиша в серо-золотистых тонах. И нарисовано что-то абстрактное. С постера приглашают на молодежную выставку, что будет проходить на открытии картинной галереи.
Внизу адрес.
И имя художницы – Татьяна Северская.
Постояла истуканом, пожевала губу.
- Мам, мы идем? – позвал Гриша.
- Ага.
Потянула сына к кассам.
Купила билеты. Попкорн. И вредную газировку для нас с мужем, сыну взяла водички. Усадила Гришу на высокий стул возле стойки бара и замерла рядом.
- Как тебе тут, нравится?
- Да, - сын болтает ногами в воздухе.
- Не устал?
- Нет, хочу мультик, - Гриша в нетерпении смотрит на зал, где уже стоит контролер с мусорным мешком в руках – готовится встречать народ с сеанса.
- Ладно…- присела на соседний стул и выловила из сумки сотовый телефон.
Не могу так, надо проверить.
Не поверю, что художница Татьяна Северская – однофамилица. Слишком уж это…
Да быть не может, чтобы в нашем городе жили люди, чуждые проклятому бандитскому семейству.
Когда вбивала в поиск ее имя – уже представляла, что увижу.
Но к такому не подготовиться.
Поиск вывалил кучу фотографий. И на каждой – она. Улыбается в камеру, стоит рядом с картинами, сидит на диване, разгуливает на фуршете.
Везде в модных платьях, с уложенными волосами, макияжем, бокалом шампанского.
Я помню ее другой. Безголовой студенткой, что вечно равнялась на нашу заводилу Юльку.
Вот так.
Листнула дальше по экрану.
И затаила дыхание.
На фото есть ее муж.
Темноволосый и темноглазый. Он больше не носит часы-луковицу, алмазную заколку для галстука и гангстерские шляпы.
Но точно до сих пор слегка заикается, словно от неуверенности, что так меня завораживало.
Везде в новостях трубят про выставку и галериста Севастиана Северского, про его красавицу-жену, талантливую художницу.
Постучала пальцем по экрану, закрывая все вкладки, бросила сотовый в сумку и зажевала поп-корн.
Это сон.
Чушь и бредни.
Святые котики.
Значит, средний женился на одной моей подруге, младший на другой.
Им что, женщин мало было?
Бросили свои аукционы проституток, пистолеты и кошмарить людей. Один жилые комплексы строит, другой галереи искусства открывает – оба женатые и правильные, лицами светят с афиш по всему городу, ну просто образцовые, честные и успешные примеры для подражания.
А старший и главный что, монахом ушел в общину, священником стал?
Хотела посмотреть, но не удержала на коленях ведерко, и попкорн брызнул в разные стороны по полу.
- Черт.
- Мама, - ахнул Гриша. – Не ругайся.
Он спрыгнул со стула и присел рядом.
- Что тут, авария? – прозвучал над головой веселый голос мужа. Дима, поддернув черные брюки, наклонился к нам. - Кто рассыпал, Григорий? Пусть Григорий и убирает.
- Это я, - буркнула.
- Тогда уборщицу позови. Марго, ты еще платьем своим пол протри. Рита, - надавил он голосом. – Прекрати и вставай.
Стукнула картонным ведром по полу и выпрямилась. Потянула за собой Гришу.
Уф.
Хватит.
Северские - не мое дело.
Повторила себе.
- Мы пойдем руки помоем, билеты на стойке, - сказала мужу и повела сына к туалетам.
Не мое дело.
Глава 3
Глава 3
Дверь распахнулась – и на пороге вырос мужчина.
Мы не виделись семь лет, а взгляд у него не изменился – такой же внимательный. И морщинки собраны в уголках глаз.
В русых волосах седина появилась.
Он отрастил кокетливую бородку.
И вырядился почему-то в молодежную розовую рубашку. Пригляделась – да, там у него еще и шейный платок.
- Вау, - еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Это тебя новая супруга так наряжает? Гриша, ты посмотри, какой у нас модный дедушка.
- Рубашку она подарила, - на автомате ответил папа и опустил глаза вниз. На внука.
И охнул.
Только тут до него дошло.
- Ритка! Прилетели! Заходите, живее.
Он втянул нас в дом и подхватил на руки смущенного Гришу.
Папа видел его только по фоткам, которые я высылала. Нас ни разу не навещал. А если бы сунулся – мама бы его со скалы сбросила, как детей в легенде.
Во-первых – их скандальный развод.
Во-вторых – он сбежал с кучей денег, его и полиция разыскивала, и бандиты.
Наша фамилия гремела во всех новостях.
Роман Стрелецкий – мошенник и вор.
Вместо папы вляпалась тогда я, восемнадцатилетняя девчонка. Попала в логово братьев Северских – криминальных авторитетов, о которых ходили самые дикие слухи.
И слухи подтвердились, хуже этой троицы разве что сам дьявол.
- Знакомься, это Гриша, - представила сына, когда папа его расцеловал в обе щеки. – Гриша, это дед, помнишь, я рассказывала?
- Чего же вы не сказали, я бы встретил, - засуетился папа. Поставил на пол Гришу и потянулся ко мне с объятиями.
- Пап, - увернулась. – Не надо нежностей, я не маленькая. И я не одна. Там Димитрий машину запирает во дворе.
- Да-да, - заметила, как отец растерялся.
И на миг меня жалость кольнула, я ведь его простила уже, внука привезла познакомиться.
Но пусть папа тоже понимает. Прежнего моего обожания нет и не будет, вот так.
Он сам помог Грише раздеться – сын сегодня в костюме, и это мне всегда смешно, я просто не могу налюбоваться моим маленьким мужчиной.
- Жены пока нет, но скоро будет. Это вы вовремя, - обрадовался папа. – Поужинаете с нами, как раз. У нас праздник сегодня.
- Какой? – спросила и двинулась по холлу, с любопытством оглядываясь.
Дом прежний, это в нем мы жили, это отсюда я сматывалась, прихватив все семейные фотографии, чтобы меня не разыскали по ним.
Фотографий сейчас, вообще, никаких нет – вместо них картины висят. Похожие на те, что рисует жена младшего Северского.
И планировку изменили, кажется, сделали огромную арку сразу в столовую.
- Сегодня у сына жены большое назначение, - сказал папа, и в его голосе гордость скользнула, будто он своего ребенка нахваливает. От счастья аж светится. – Губернатором стал мужик.
- Великие дела творить будет, - поддакнула. И обернулась к сыну. – Ну, чего стесняемся? Иди сюда, солнышко.
- Хотели отметить, по-семейному, - продолжил папа. Поймал мой взгляд и поспешно добавил. – Присоединяйтесь, отказы не принимаются. Где муж-то? Объелся груш.
В ответ на его слова распахнулась дверь, и в холл вдвинулся Димитрий, с подарками.
- Здрасьте, - весело козырнул муж и поставил коробки на диван.
- Пойдем, пусть знакомятся, - шепнула и взяла сына за руку. Видела, как приосанился папа, каким цепким взглядом окинул моего мужа и мысленно усмехнулась.
Мой Дима пусть и не губернатор, но отцу понравится, папа успешных людей уважает.
- Мам, пить хочу, - попросил Гриша.
С сыном прошли по столовой и вместе уставились на накрытый стол.
Восемь персон.
А я думала, у них семейное торжество, папа, его жена и великолепный губернатор.
Ощутила неловкость, словно мы лишние здесь и под нос себе выругалась.
Нечего было сюрпризы устраивать, надо было всё-таки позвонить и предупредить.
- Возьмем водичку и поедем, - решила и распахнула холодильник. Покосилась на обширные запасы блюд для ужина и взяла стеклянную бутылочку минералки.
- А дедушка? – Гриша с интересом оглянулся в холл, откуда до нас долетают негромкие мужские голоса. – Он тоже поедет?
- У дедушки свои дела, - плеснула воды в чистый стакан. Холодная. Попыталась согреть его в ладонях. – Лучше заберем папу и попросим, чтобы отвез нас посмотреть дом.
Надоела гостиница.
И чемоданы.
Все несколько дней с нашего переезда чувство у меня такое, будто земля под ногами шатается.
Хочется чего-то устойчивого, абсолютного, хочу вернуть то, что у нас было там, в другой стране.
- Я не хочу ехать, - сын обиделся. Пухлые губы надулись. Гриша потянулся за водой. – Ты обещала, что дедушка расскажет про пистолеты.
