Вокруг него горели свечи и фонари, в воздухе пахло благовониями, кровью… и болезнью. Анубис встал на ноги, его глаза привыкли к происходящему. Он находился в семейном святилище в красивом доме.
— Великий, я польщен твоим присутствием, — сказал хриплый голос. Анубис обернулся, когда вперёд двинулся мужчина на костылях. Он не был стариком, но кожа у него была серая и липкая, а глаза горели лихорадкой.
— Зачем ты вызвал меня, человек? — потребовал Анубис.
— На прошлой неделе я видел, как умирает мой брат. Я видел, как болеют моя жена и дети. Я хочу, чтобы они жили. Я хочу жить, — сказал он, подходя ближе. — Мой брат был великим священником. Он верил в жертвоприношение и молитву. Посмотрите, что это ему дало.
Анубис попытался выйти за пределы окружавшего его круга, но был мгновенно отброшен назад.
— А ты что?
Мужчина слабо улыбнулся.
— Я Вахтье (прим. перев. — Вахтье был высокопоставленным жрецом и чиновником, который служил при царе Нефериркаре Какаи во времена Пятой династии Египта), и я колдун. Я не верю в жертвоприношения или молитвы. Я верю в сделки, поэтому я призвал тебя заключить ее, Владыка Священной Земли.
— Ты принимаешь меня за джинна, человек? Я не заключаю сделок, — прорычал Анубис, и его шакалья голова показалась на плечах.
Вахтье поднял небольшую статую Анубиса.
— Ты исцелишь меня и мою семью от болезни, которая преследует нас, или я отниму твою Ка.
— Я не лекарь. Я не заключаю сделок. Я не отвечаю за смертных.
— Очень хорошо. — Вахтье начал заклинание, слова которого Анубис не мог уловить. Крючок в его груди дергал всё сильнее и сильнее. Он почесал себя, пытаясь высвободиться из этой невидимой хватки. Он был богом. Почему колдун имел над ним такую власть?
С рёвом, от которого сотряслись окружающие камни, Анубис трансформировался в форму шакала и бросился на барьеры, удерживающие его внутри. Он завыл от магии, сдиравшей с него заживо кожу, но вырвался на свободу, как раз в тот момент, когда внутри него что-то высвободилось. Крючки исчезли, и Анубис убежал в ночь.
* * *
Анубис допил пиво. Остальные смотрели на него со смесью гнева, растерянности и жалости.
— Это всё, что я помню. После этого я был шакалом, сражающимся между своим животным и божественным сознаниями. Я сходил… с ума, — признался Анубис. — Когда я получил достаточно чёткое представление о том, кто я такой, я начал искать колдуна. Я знал, что меня вызвали в Мемфис, но не смог найти ни дома, ни святилища, ни моего Ка.
— И именно поэтому ты последовал в Саккару, — прознёс Тот, задумчиво постукивая по подбородку. — Из-за колдуна, который был достаточно силён, чтобы вызвать тебя, но недостаточно силён, чтобы удержать тебя в охраняемом круге в качестве пленника и подкупить тебя. Он бы умер, если бы твой Ка всё ещё был при нем.
— Я тоже так думал. Возможно, он думал, что я вернусь за ним, но я не смог найти его снова. — Анубис провёл руками по своим чёрным волосам и закрыл глаза. — Были моменты, когда я чувствовал, что нахожусь где-то рядом. И шакал, и бог чувствовали какую-то связь рядом с пирамидой. Думаю, именно поэтому я продолжал возвращаться в это место.
— Кто та женщина? Как она вписывается во всё это? — спросил Сет.
— Она единственное, что помнили и шакал, и бог. Она была там, рядом с местом, где находится мой Ка. Она пахнет жасмином, тьмой и смертью. Это всё, что я знаю, — ответил Анубис.
— В этом районе повсюду археологические раскопки, — задумчиво произнесла Кема. — Интересно, она одна из тех, кто там работает?
— Я бы узнал её по запаху. Мне просто нужно попасть туда…
Айла тихо рассмеялась.
— Анубис, ты не можешь ходить вокруг да около и обнюхивать женщин.
— Разве не могу? Кто меня остановит? — спросил он, приподняв бровь.
— Перестань думать, как собака на секунду, — прервал его Тот. Он встал и принялся расхаживать по кухне. — Нам нужно найти твоё Ка раньше, чем это сделает какой-нибудь увлечённый археолог или охотник за сокровищами. В этом районе есть места захоронений. Это как поиск иголки в стоге сена. Нам нужно придумать, как провести тебя на место раскопок, не вызывая особых подозрений, и не только для того, чтобы найти ту твою женщину. Мы можем использовать людей, чтобы копнуть там, где нам нужно.
— Хорошо, так кто обычно работает на таких участках? — спросил Сет.
— Археологи, землекопы и… деньги, — ответила Айла, и глаза её загорелись. — Филантропы. Богатые люди, которые любят вкладывать деньги в то, что им интересно.
— Да, Айла! Это прекрасно, — сказала Кема. Выражение её лица стало искажённым, и она стала в точности похожа на своего прародителя Гермеса. — Мне кажется, нам нужно много денег и отличная маскировка.
Глава 2
Тахира Эскандер склонилась над крошечной статуэткой Анубиса и медленно провела кончиком соболиной кисти по крохотным гравюрам. Это была пятнадцатая статуя Анубиса, которую она почистила подряд, так что его образ уже отмечался в её сознании.
— Что ты планировал сделать со всем этим, Вахти? — прошептала она и почти ожидала, что призрак священника заговорит в ответ. Рана любила дразнить её, говоря, что она больше разговаривает с мёртвыми, чем с живыми. Она не ошиблась. Тахира так много разговаривала с Вахти, что практически видела его наяву.
Тахира просто находила мертвецов более интересными. Могила Вахти оставалась загадкой, которая продолжала раскрывать свои тайны. Во-первых, там было абсурдное количество его статуй. Имена были выцарапаны иероглифами, и он был на фреске с изображением сорока двух судей в Дуате.
«Что ты сделал, чтобы с такой решительностью пробраться на Тростниковое поле?» — Тахира задавала этот вопрос снова и снова. Она и другие исследователи согласились, что Вахти украл гробницу у своего брата, а воровство было одним из преступлений, за которые судьи Маата осудили бы душу. Поместив себя в число судей, Вахти пытался подстраховать свою ставку на попадание в египетский рай.
Тахира подумала, что они достигли своего предела странности, а затем начали находить статуи Анубиса за фальшивой дверью в гробнице. Сотни маленьких статуй попали в жижу, вызванную сильными сезонами дождей. Их всё ещё ежедневно выкапывали её люди.
Вся гробница одновременно интриговала Тахиру и сводила её с ума, в попытке разгадать его тайну.
Тахира подняла голову и покрутила ноющей шеей. Её взгляд упал на рисунок карандашом и мелками, который нарисовал для нее Исаак, её племянник. Там был Анубис и ступенчатая пирамида. Это всегда вызывало улыбку Тахиры.
Исаак был невероятно умным ребёнком, но из-за болезни он не посещал школу по несколько месяцев. У него было заболевание сердца из-за того, что Рана болела краснухой, когда была беременна.
Исаак никогда не был крепким ребёнком, но он был ненасытным читателем и любил египтологию почти так же сильно, как и Тахира. Он не находил её рассказы о гробницах и богах мёртвых болезненными, как Рана. Тахира надеялась, что он поправится и сможет посетить место раскопок до конца сезона, чтобы она могла показать ему все статуи Анубиса. Они бы ему понравились.
— Ах, Тахира! Вот ты где, моя дорогая, — воскликнул мужчина, войдя в её рабочую палатку. Доктор Аарон Коэн был директором и ведущим египтологом этого участка. Он постоянно нервничал и суетился по площадке, как небольшой ураган.
— В чём дело? — спросила Тахира, её мозг пытался вернуться в настоящее.
— Пока ничего. Как поживают твои статуэтки Анубиса?
— Как раз занимаюсь ими, и до сих пор они все были одинаковые, — ответила Тахира и устало выдохнула. — Как продвигается планирование сборов?
До конца сезона оставался месяц, а они уже пытались подготовиться к закреплению территории и тому, чтобы свернуть лагерь на несколько месяцев. Тахира чувствовала лёгкую панику каждый раз, когда думала об этом. Ей следовало бы с нетерпением ждать свободного времени, но она не хотела уходить от гробницы и от этого места.
