Кто он? Покупатель, который привел благоверную, чтобы побаловать ее покупками? Но как он смог затащить Диану в эту комнату, так еще и закрыл дверь на ключ? Для охранника у него слишком элегантный вид, если вспомнить белоснежную рубашку и темный костюм, которые заполнил ее мечущийся мозг по пути сюда. Может, глава службы безопасности? Иначе откуда у него доступ к складу бутика столь высокого уровня? А вдруг это хозяин, который сейчас вызывает полицию?!
Боже, а если о ее поступке узнают близкие? Отца же удар хватит!..
Так, тихо, спокойно. Вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три — вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три…
Жжение в груди прошло, и мысли приняли более спокойное течение. Хотя, о каком спокойствии говорить, если она сидит запертая в комнате, без сумки, без денег, пойманная с поличным?!
Вдох в две ступени, медленный выдох. И на счет три вдох в две ступени и медленный выдох. И на счет три…
Дверь распахнулась, и мужчина, который приволок ее сюда, влетел в комнату, громко хлопнул дверью и подошел к столу, за которым сидела Диана. Она опустила взгляд на свои руки, но за пару секунд заметила высокий рост и подтянутую фигуру. Статная выправка, четкий шаг, никакого намека на пузико, которое обычно бывает у мужчин под сорок.
Он бросил ее сумку на пол, со скрипом отодвинул стул и сел напротив. Диана чувствовала пронизывающий взгляд, под которым тут же забылись дыхательные уроки, и паника вновь накатила жаркими волнами.
— Вы… Вы вызвали полицию? — спросила она сиплым голосом и подняла взгляд.
Он точно не охранник. Диана поняла это, стоило сойтись взглядом с серыми глазами сидящего напротив мужчины. Это чувствовалось в ауре, которая заполнила комнату, как только он вошел, и в стальных серых глазах, в глубине которых поселилась жёсткость и уверенность. Он не похож на того, кто безропотно выполняет чужие указания, а скорее относился к тем, кто раздает их сам.
Мужчина вытащил из нагрудного кармана сложенный лист и ручку. Положил перед Дианой. Мелькнули темные кисти, с выступающими сбитыми костяшками. Наверняка, дрался или тренировался недавно.
— Пиши, — сказал мужчина ровным голосом.
— Что… что писать? — растерялась Диана, глядя на чистый лист бумаги.
— Чистосердечное, — хмыкнул мужчина, и она быстро глянула на него. Голова мужчины выбрита почти под ноль, но у висков серебрится щетина. Резкие черты лица, высокие скулы, темные брови и абсолютная безжалостность в глазах.
Диана размяла пальцы, которые вдруг онемели. Странная заторможенность напала на нее. Такое случается, когда мозг не верит в происходящее и ищет оправдания, объяснения, а в груди теплится надежда, все происходящее сон.
Мужчина откликнулся на спинку стула и сказал:
— Можно начать так: Я, Манька Облигация…
— Это не смешно, — глухо проговорила Диана, на что получила сухой ответ:
— Я и не думал шутить.
Роман был утомлен операцией, которая занимала его последние два года, и теперь близилась к завершающему этапу. До жути хотелось добраться до дома, встать под горячий душ, а потом отоспать причитающиеся часа, которые он намотал за последние сутки.
Но, глядя на бледное лицо воровки, у него в груди засело глухое раздражение и… какое-то необъяснимое желание ее задеть, растормошить, смахнуть с нее замершую маску и вывести на эмоции.
Именно это неуемное непонятно раздражение заставило его вытащить из кармана тюбик помады, прокрутить флакон, чтобы показался яркий кончик.
— Зря выбрала этот цвет. Тебе бы не пошло.
— Вы такой знаток женской косметики, что беретесь утверждать подобное? — холодно спросила она, на что он протянул ей помаду.
— Проверим?
— Я!.. Я не буду красить перед вами губы! — ахнула Диана и почувствовала, как краска заливает щеки.
— Я же не прошу станцевать стриптиз с помадой в зубах, — хмыкнул мужчина.
— Станцевать стриптиз или накрасить губы таким цветом — это почти одно и то же!
— Так зачем ты ее украла?
Диана замолкла на секунду, потом высокомерно выдала:
— Этот цвет по душе…моему молодому человеку.
Насмешливый блеск в серых глаз явно говорил о том, что она совершенно не умеет врать.
— А молодой человек знает о наклонностях своей…молодой девушки?
Пауза была настолько многозначительна, что Диана сцепила зубы, да так, что еще секунда и посыпется крошево.
— Уважаемый!..
— Роман.
— Что?
— Меня зовут Роман.
Блин, даже забыла, что хотела сказать…
— Вообще-то, в ответ принято называть свое имя. Итак?…
— Кажется, я упустила момент, когда мы с вами перешли на «ты».
— Значит, — глянул на наручные часы, — ровно с девятнадцати ноль три мы с тобой на «ты».
— Уважаемый…, - начала было она, но он вновь ее перебил:
— Роман.
— Ваше имя я расслышала с первого раза!
— Тогда почему не произносишь его?
— Да что это меняет?! — выдохнула Диана с раздражением. Ее нервировал этот странный разговор, непроницаемые серые глаза Романа, его ледяное спокойствие и настойчивость.
— Раз ничего не меняет, значит, не тяжело обратиться ко мне по имени.
— Ладно, — сдалась она: — Роман, почему вы не вызываете полицию?
— Просто.
— Тогда готовьтесь к долгой ночи, потому что я не скажу и не напишу ни слова! — процедила Диана.
— Значит, подождем до утра? — вздёрнул бровь.
— Я не то имела в виду!
— А что же?
— Ну что вы за человек! — воскликнула и всплеснула руками.
Хотя бы перестала сидеть, словно аршин проглотила, подумал Роман. Положила руки на стол. Тонкие кисти, ногти короткие без лака. Обручального кольца нет, как и следа от него.
— Ладно, — Диана скрестила руки на груди. — Я — воровка. Ворую мелочи, а потом продаю все это.
— Где?
— Что где?
— Где продаешь?
— Э-э-э…я … на улице.
— Где именно?
— Там… где… у метро.
— Какого именно?
— Я… по-разному!
— Где в последний раз?
— Да не знаю я! — воскликнула Диана. У нее вспотела спина и взмок лоб. Роман задавал вопросы быстро, без заминки, а она вязла в ответах, словно в вонючем болоте.
Хотя, чего уж там, она уже давно сидит по горло в тине…
Внезапно на телефон Романа пришло сообщение. Пробежался глазами по тексту. А эту уже интересно…Глянул на часы. Черт, времени в обрез.
— Ладно, у меня не так много времени, так что сворачивай театр и начинай строчить, — бросил он. Девушка поджала губы, взяла ручку и начала выводить ровные строки аккуратных букв. Надо же, какая скромница. И вновь неподвижная маска на бледном лице, взгляд опустила на бумагу, прям примерная ученица в ожидании наказания от директора. Что ж, ее стоит отхлестать указкой по плоской пятой точке за то, что натворила. От этой мысли Роме вдруг стало смешно.
— Закончила?
Выхватил из рук воровки листок и прочел вслух:
— «Я приношу извинения за причиненный вред. Готова восполнить ущерб в трехкратном размере. Я понимаю, что данный жест мою вину не облегчает, но все же надеюсь на понимание и снисхождение», — не удержался и прыснул от смеха. Девушка вскинула голову и процедила:
— Что-то не так?
Рома скомкал листок и выкинул в урну в углу комнаты. Попал.
— Да все не так. Ну ладно, мне эта бумажка, как… — заметил поджатые губы и хмыкнул, — как пальцы после пирожков вытереть. Полюбуйся на это.
Вытащил очередной сложенный листок из кармана пиджака, развернул его и положил на стол. Диана уставилась на свое лицо, заснятое крупным планом и отпечатанное на черно-белом принтере. Как она идет по коридору торгового центра, заходит в уборную. Потом у входа в бутик. У выхода, где он ее схватил за руку.
Боже…
Роман наклонился чуть вперед, и Диана непроизвольно откинулась назад. Он вступал в пределы ее зоны, а это прилично напрягало. Тем более, учитывая в какой взвинченном состоянии она находилась, сейчас даже простое движение темной брови мужчины дёргало ее, словно электрическим током.
