— Просто поцелуй.
Меня охватило волнение, и я возненавидела себя за это. Он был ужасен, похититель, сталкер — злодей в одном лице. Так почему же он вывел мои эмоции на поверхность гораздо легче, чем это удалось Линку?
— Нет.
Я презирала дрожь в своем голосе.
— Ты уверена?
Он провел пальцами по корешкам и схватил одну книгу с верхней полки.
— Это «Фитология ириса Сибирского».
Он открыл передние страницы и остановился на рисованном, ярко окрашенном рисунке сибирской радужки.
— Ты, вероятно, не пропустила бы его.
Он потянул за страничку, и красивый рисунок стал разрываться под действием его рук.
— Остановись! — крикнула я, потянувшись к книге, но затем замерла. — Один поцелуй в щеку. И на этом все?
Его рука замерла.
— Не совсем.
Мое горло сжалось, и воздух в комнате, казалось, рассеялся.
— Что тогда?
Я хотела вырвать книгу из его рук.
Он подошел ко мне, и я отступила, пока не почувствовала тепло, исходящее от камина.
— Я хочу поцелуй, — он протянул руку и нежно провел большим пальцем по моей нижней губе. — Один, настоящий поцелуй. И тогда ты сможешь сохранить все эти книги.
— А если я скажу — нет?
Мои щеки стали горячими, а затем ледяными, когда он навис надо мной.
Он указал на полку с книгами.
— Я позволю персоналу жарить зефиры над костром.
Я сжала ладони.
— Один поцелуй. И на этом все!
— Это все, что я хочу. Ты дашь его мне?
Себастьян подошел еще ближе, его запах опьянял меня вместе со зловещими словами, сказанными им.
Это было большой ошибкой. Я знала это в самой глубокой части своей души. Сделки с дьяволом всегда отдавались бумерангом, чтобы аукнутся мне. Но будь я проклята, если он сожжет мое единственное укрытие — место, где я все еще могу быть собой, несмотря на цепи, которые он обвил вокруг меня.
Я сделала глубокий вдох и подписала сделку кровью.
— Да.
Он налетел, как хищная птица. Книга упала на пол. Положив одну руку мне на щеку, а другую на талию, он прижался губами к моим в грубом поцелуе, от которого у меня перехватило дыхание. Я вскрикнула от удивления, и он передвинул ладонь в нижней части моей спины и прижал меня к себе, когда его язык скользнул вдоль моих губ.
Я сжала его рубашку, когда он прогнул меня в спине. Оказавшись между бушующим огнем и пламенем за спиной, я прижалась к нему. Себастьян проскочил мимо моей защиты, используя мое удивление против самой себя. Когда он прикоснулся своим языком к моему, он застонал, звук завибрировал в моей груди и послал искорки тепла, пробегающие по моей коже.
Он поглотил меня, забрав все, что мог. Его рот был оружием, и он использовал его, чтобы сломать меня, пока я не закрыла глаза и не вернула его прикосновение. Боже, это было неправильно, так неправильно, и я ненавидела его за то, что не могла прекратить мурашки, покрывшее все мое тело, и затвердевшие соски. Стон сорвался с моих губ, когда он провел рукой по моим волосам, откинув мою голову назад, склоняя свой рот над моим.
Чувство обладания. Вот как это ощущается, когда ты принадлежишь кому-то. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Не с Линком. Эта мысль вызвала во мне сокрушительную волну стыда.
Я толкнула его в твердую грудь. Но он не унимался, все равно брал все, что хотел. Мне было так хорошо, но я знала, что это неправильно. Все во мне возмутилось, и я с усилием отвернулась. Он зарычал, но все же вернул меня в вертикальное положение и отпустил волосы. Его глаза скользили то к моим губам, то к моим глазам, и он, казалось, был на грани возвращения за добавкой.
Я хотела еще. Нет. Я похоронила это желание, которое пыталось сжечь мой разум.
— Оставь книги в покое.
Я шагнула от него в сторону и обняла себя за плечи.
— Ты получил то, что хотел.
Он провел пальцами по моей шее, и я вздрогнула. Затем он сделал шаг ближе, но опустил руку, прошептав:
— Это было даже близко не то, чего я от тебя хочу.
Глава 16
Себастьян
Остаток дня она провела в библиотеке. Я должен был оставить ее в покое, чтобы ей было удобно, но я не смог. Быть рядом с ней стало биологической потребностью, что было нелепо. Тем не менее, я не мог избавиться от своей нужды в ней.
Наш поцелуй только усилил ее, и вместо того, чтобы воображать о том, как хороши ее губы на вкус, я задавался вопросом, какие звуки она будет издавать, пока я буду находиться между ее ножек. Я хотел исследовать ее всю. Но она держала дистанцию, отказываясь даже смотреть мне в глаза. Мой разум внезапно осознал наше взаимодействие, по тому, как она отреагировала на меня, — ее язык спутался с моим, ее сладкий стон, то, как она держалась за меня. Все эти знаки говорили мне, что ей понравилось, но вместо того, чтобы двигаться дальше, она остыла и оттолкнула меня. Что ее сдерживало?
Белый рыцарь. Должно быть, все дело в нем. Он был придурком по всем пунктам, кроме своего вкуса к женщинам. Я ненавидел каждую секунду, что он провел с ней. Возможно, я просчитался, когда решил оставить его в живых. Если бы она любила его, он был бы мертв. Но я знал с непоколебимой уверенностью, что это не так.
Она сидела в кресле у камина, с блокнотом в одной руке и книгой в другой. Когда она читала и писала заметки, она, казалось, была в другом мире, где ее не раздражал плен. В конце концов, я хотел, чтобы она чувствовала себя такой спокойной все время. И однажды, не будет необходимости в браслете на лодыжке или в наблюдении, которое я установил по всему дому.
Я сделал вид, что изучаю контракты, сидя в кресле возле одного из больших окон. Вместо этого я получил доступ к ее текстовым сообщениям через специальную программу, которая позволила мне отвечать на письма таким образом, что сигнал отправителя шел из Бразилии. Поддержание внешнего вида, что она была в порядке, было неотъемлемой частью моего плана, чтобы заставить ее в конечном итоге исчезнуть.
Минтон Бакстер: Мисс Бриарлэйн. Это я, Минт. Я не собирался писать вам снова так скоро, но с моими родителями стало тяжеловато. Я знаю, что вы в Бразилии, но в прошлый раз вы упомянули о том, что я могу написать в любое время и вы ответите, как только у вас будет сотовая связь в лагере. Мне нужно с вами поговорить. Пожалуйста, напишите или перезвоните мне, когда сможете.
Камилла Бриарлэйн: Извини, Минт. Я очень занята своими новыми проектами. Мы сможем поговорить, когда я вернусь.
Вероника Сингер: Ты должна была уже приземлиться некоторое время назад. Напиши мне и дай знать, что тебя не съели злобные тигры Амазонки.
Камилла Бриарлэйн: У меня все в порядке. Я напишу, когда смогу.
Линк Стюарт: Я скучаю по тебе, детка. Как прошел твой перелет? Я люблю тебя.
Камилла Бриарлэйн: Отлично. Здесь очень плохая сотовая связь. Напишу, когда смогу.
Оставить Линка без ответа принесло мне глубочайшее чувство удовлетворения. Двух других было бы достаточно легко сбить с толку. Линк был единственной реальной угрозой моему плану, но он оставался в неведении, как и большую часть своей бессмысленной жизни. Как только я удовлетворился своей уловкой, то переключился на рассмотрение контрактных документов для лесообрабатывающих сделок, но мои глаза не могли сосредоточиться на бесконечных юридических условиях, не тогда, когда Камилла была так близко. Я начал просто украдкой бросать взгляды, а когда понял, что она была поглощена своей книгой, то задержал свой взгляд на ней.
С противоположного крыла пробился громкий треск разбитого стекла.
Она подпрыгнула и уставилась на меня обеспокоенными глазами.
— Что это было?
— Не о чем беспокоиться.
Послышался звук нескольких голосов на повышенных тонах, а затем звук торопливо приближающихся шагов, который перешел в стук в дверь библиотеки.
— Мистер Линдстром? — позвал Тимоти.
Разочарованно отвернувшись от своего наблюдения, я встал и вышел в холл, закрыв за собой дверь.
