— Ай! — закричала я. — Ты делаешь мне больно! Отпусти!
Алек продолжил держать меня, но немного ослабил хватку.
— Что, черт возьми, с тобой? Почему ты так себя ведешь?
Я попыталась оттолкнуть руку Алека, но его хватка оказалась слишком крепкой.
— Я не такая, как все остальные… отпусти меня!
— Нет! — сорвался Алек. — Поговори со мной.
Это было последнее, что я хотела делать.
— Доминик! — закричала я, используя его полное имя, чтобы показать, что он мне нужен.
Алек уставился на меня широко открытыми глазами.
— Какого хрена ты его зовешь?
Доминик выскочил из гостиной с Кейном позади него, но, когда Кейн увидел, что в дверях кухни стоим мы с Алеком, он закрыл двойные двери гостиной, удерживая там наших гостей вместе с оглушительной музыкой.
— Что случилось? — спросил Нико, подходя к нам.
Я потянула свою руку.
— Скажи ему, чтобы отпустил меня, он делает мне больно.
Нико выпучил глаза, потом посмотрел на Алека, держащего меня, затем на лицо брата.
— Бро…
— Не надо, Доминик, — прорычал Алек. — Просто… не надо.
Он отпустил меня, и я быстро отбежала от него. Я побежала по коридору и вверх по бесконечной лестнице, поднимаясь через две ступеньки. Когда я добралась до верха лестницы, мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, какая дверь ведет в нашу спальню.
Я ненавидела себя за то, что оказалась в таком незнакомом месте, и за то, что Алек устроил дурацкую вечеринку по случаю новоселья.
Моя голова убивала меня, и орущая музыка внизу не помогала облегчить пульсацию в висках. Я вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Подошла к нашей новой кровати и была благодарна, что она уже застелена. Я знала, девочки сделали это для нас, и знала, они думали, что Алеку перепадет кое-что, судя по откровенному нижнему белью, которое лежало на кровати.
Я скинула его на пол и забралась на кровать, где перевернулась на спину и уставилась на белый потолок. Я могла слышать музыку, играющую внизу, и это выводило меня из себя. Я подняла руку к лицу и закрыла ей глаза, оказавшись в темноте, пытаясь облегчить боль в голове.
Я немного расслабилась, но через несколько секунд вздрогнула, когда во время музыки раздался звук выстрела, а затем еще два. Образ кошмара мелькнул в моей голове, и я закричала.
«Ты не заслуживаешь его».
Я закричала от собственного голоса, повторяя в голове эти страшные слова. Я вскочила с кровати и побежала в угол комнаты. Скользнула вниз по стене, пока моя задница не коснулась пола. Я подтянула колени к груди, уперлась лбом в колени и закрыла голову руками.
— Остановись! — закричала я. — Пожалуйста. Хватит.
Кошмар снова и снова прокручивался в моей голове, заставляя меня чувствовать тошноту от страха. Я услышала еще один выстрел и снова закричала, но этот был другим, он звучал так, как будто что-то ударилось о твердую поверхность.
— Кила? — крик Алека всплыл в моей голове.
— Нет! — закричала я, зная, что произойдет.
Я увижу, как он умрет.
Я закричала, когда почувствовала прикосновение рук.
— Остановись. Пожалуйста. Оставь меня в покое. Убирайся из моей головы!
Руки сжались на моих руках.
— Котенок, я здесь.
— Алек, просто обними ее. — Знакомый голос Броны заполнил мои уши. — Это кошмар, она переживает его в сознании.
— Кошмар? — повторил Алек. — Какой кошмар?
Я услышала хныкание:
— Они у нее с прошлого года… через что бы она ни прошла… это преследует ее.
Эйдин.
— Я в порядке, — прошептала я.
Я не хотела никого расстраивать и слышать, как они говорят обо мне, сосредоточив свое внимание на реальности. То, что мне казалось происходит на самом деле — не было. Это было нереально. Это было у меня в голове.
В этом и заключается проблема — я не хотела об этом думать.
Я хотела избавиться от этого.
— Ей снились кошмары? Я не знал, — сказал Алек, его голос был сломлен.
— Никто из нас этого не знал, она только сегодня нам сказала, — произнесла Брона.
У меня перехватило дыхание.
— Я в порядке, — на этот раз громче сказала я.
Я подняла голову и открыла глаза, обнаружив, что вся моя семья стоит рядом со мной.
— Я услышала выстрел и мой разум… все перевернул против меня, но теперь я в порядке.
Алек помог мне подняться, и я покраснела от смущения.
— Только не говори, что все меня слышали, — сказала я.
— Не знаю, Алек выгнал их, — сказала Брона и бросила взгляд в его сторону.
Алек проигнорировал Брону и сосредоточился на мне.
— Нам нужно поговорить.
О, Боже.
Я кивнула.
Алек бросил взгляд на остальных, и один за другим они, поняв намек, вышли из нашей комнаты.
— Люблю тебя, — бросила мне Эйдин.
Я легонько улыбнулась.
— Я тоже тебя люблю.
Она закрыла за собой дверь и оставила нас с Алеком наедине в нашей комнате.
— Кошмары. Правда, Кила? — начал Алек. — Почему ты мне не сказала?
Я нахмурилась.
— Я не хотела тебя беспокоить. Думала, что смогу с ними справиться. Думала, что они пройдут.
— Но этого не случилось?
Я покачала головой.
— Они бывают каждую неделю. Иногда два раза в неделю. Они… о «Тьме».
Алек потер руками лицо.
— О том, что ты видела?
Я кивнула головой.
— Да, но в то же время… кое-что другое.
Алек посмотрел на меня в ожидании, пока я объясню.
Я подошла к кровати и села, но Алек остался стоять передо мной.
— В начале кошмара я просыпаюсь в коридоре с кровью на стенах, множеством поворотов и множеством дверей. Я узнаю этот коридор, но во время кошмара не могу вспомнить, откуда он. Когда я просыпаюсь, понимаю, что это коридор из «Тьмы». Я шла по нему однажды, когда меня вытащили из комнаты, в которой нас держали с Броной… Ты помнишь?
— Да.
Я кивнула.
— Итак, я там и слышу, как кто-то зовет меня, умоляет помочь ему. Я узнаю голос, но не могу понять, чей он.
Я посмотрела вниз.
— Голос твой, и я знаю, что темная фигура причинит тебе боль, и ты зовешь меня на помощь, но я не справляюсь. Я пытаюсь… я пытаюсь бежать так быстро, как могу, но никогда не получается… Каждый раз, в кошмаре, ты умираешь. Темная фигура стреляет тебе в голову.
Алек опустился передо мной на колени и взял мои трясущиеся руки в свои.
— После этого появляются твои братья и обвиняют меня в твоей смерти. Они обвиняют меня в том, что я позволила тебе умереть, потому что не любила тебя. Они… нападают на меня, затем я переключаюсь и оказываюсь в центре «Тьмы» перед Марко. Его руки покрыты кровью, и я догадываюсь, что это он испачкал стены коридора. Твои братья удерживают меня и говорят Марко убить меня за то, что я не спасла тебя. Я поднимаю глаза и вижу — Марко ушел, и там какая-то темная фигура, но это уже не просто темная фигура — это я. Кошмар — это я. Я стреляю себе в голову, а потом просыпаюсь.
Я наклонилась вперед и прижалась лбом к Алеку.
— Я здесь и никуда не собираюсь уходить. Ты понимаешь? — спросил Алек.
Я кивнула.
— Скажи, что понимаешь, — произнес он твердым голосом.
— Я понимаю, — прошептала я.
Он отпустил мои руки и взял меня за лицо.
— Мы поможем тебе с этим. Мы не будем прятаться от этого. С этим можно справиться.
Я кивнула.
— Хорошо, — прошептала я.
Алек вздохнул и поцеловал меня в голову.
— Лучше бы я знал, что тебе снятся кошмары, не торопил бы тебя так быстро переезжать сюда.
Я моргнула.
— Ты действительно так сделал бы? — спросила я.
Алек нахмурил брови.
— Что не стал бы тебя торопить?
Я кивнула.
— Конечно, я бы не стал этого делать.
Тогда я избавилась от предубеждений и сказала:
— И ты бы не торопил меня… еще кое с чем, не так ли?
— Нет, я бы не стал, — ответил Алек с недоумением на лице.
— Хорошо, — произнесла я, легче задышав.
Алек сосредоточил свои глаза на моих.
— Что у тебя на уме? Почему ты задаешь эти вопросы?
