Новое зелье с кровью фестрала было готово. Снейпа одолевали сомнения. Ему не хотелось испытывать его на себе в присутствии Волдеморта. Памятуя о том, что творилось с его сознанием, когда в нём почти безраздельно господствовала эта ненормальная девчонка, Снейп опасался, как бы ему в присутствии Тёмного Лорда не превратиться в фестрала и не заржать во время очередного Круциатуса. Хорошо, если при этом он не почувствует боли. А вдруг его мозг на время действия зелья станет лошадиным? Сможет ли он удержать окклюментный щит в неприкосновенности? Самым отвратительным было то, что ответы на эти вопросы можно было получить, лишь оказавшись под воздействием Круциатуса. В спокойном состоянии его сознание принадлежало только ему и легко подчинялось его контролю. Что ж, раз это необходимо, он обратиться за помощью к человеку, которому доверяет. И который, кажется, доверяет ему.
Тем более что удобный случай для этого представился почти сразу. Дамблдор вызвал Снейпа к себе в кабинет ночью, когда даже Инспекционная дружина, состоящая из его слизеринцев, улеглась спать, и коридоры Хогвартса контролировал лишь неутомимый Филч со своей вездесущей драной кошкой.
Обсудив с директором неутешительные результаты поездки Хагрида к великанам, перспективы дальнейшей борьбы с Волдемортом без их помощи и возможность того, что Том сумеет привлечь великанов на свою сторону, Снейп откинулся на спинку кресла, соединил пальцы домиком и бросил на Дамблдора задумчивый взгляд.
— Альбус, мне потребуется ваша помощь, — сказал он без обиняков.
— Я слушаю тебя, мой мальчик.
— Я сейчас работаю над зельем, позволяющим не испытывать боли во время Круциатуса, — начал Снейп. — И обычно проверяю его действие тогда, когда Повелитель соизволит применить ко мне это заклятие…
Губы Снейпа искривила ироничная ухмылка. На лице Дамблдора не отразилось никаких чувств, лишь его глаза в этот момент чуть дольше обычного остались прикрытыми. Снейп продолжил:
— Иногда действие зелья становится непредсказуемым. И мне не хочется проводить эксперименты над собой в присутствии Волдеморта. Если я в какой-то момент потеряю контроль, вся наша игра окажется под угрозой.
Дамблдор, сидя за своим письменным столом, понимающе покачивал головой:
— И ты хочешь, чтобы Круциатус к тебе применил я, — это был не вопрос, а утверждение.
— Да, — коротко подтвердил Снейп. — Никто не станет контролировать вашу палочку. Никто не вменит вам этого в вину.
— Никто, кроме моей совести, — задумчиво произнёс Дамблдор.
Снейп не удержался и бросил на него быстрый ироничный взгляд. Когда человек, ради великой цели способный на всё, заговаривает о совести — это плохой признак. Но вслух произносить это он не стал, сказав по-деловому спокойным тоном:
— Альбус, это нужно для дела. Такой аргумент устроит вашу совесть?
Директор тяжело вздохнул:
— Думаю, да.
— Тогда применяйте ко мне Круциатус в полную силу и остановитесь только тогда, когда я вам скажу, — потребовал Снейп.
Дамблдор приоткрыл рот, как будто пытаясь что-то возразить, но передумал и молча кивнул в ответ. Снейп вынул из кармана флакон с зельем и выпил его содержимое.
— Это зелье можно использовать любому человеку? Или оно рассчитано только на тебя? — поинтересовался директор.
— Данный образец — только на меня. Но можно изготовить основу, которую по мере необходимости использовать для каждого конкретного человека.
— Кровь? — понимающе спросил Дамблдор.
— Да, — не стал отпираться Снейп.
Директор осуждающе качнул головой, но ничего не сказал. В борьбе со Злом все средства хороши, в том числе и Тёмная магия.
— Начинайте, — скомандовал Снейп.
Дамблдор вынул свою волшебную палочку, навёл её на Снейпа и медленно, словно через силу, произнёс:
— Круцио.
Резкая боль пронзила тело Снейпа. Он понимал, что Дамблдор действует нехотя. Но сила его заклятия была сравнима только с той, которую Волдеморт применял к своим подчинённым в порыве крайнего гнева. Снейп молча скорчился в кресле, пытаясь анализировать собственное состояние сквозь волны невыносимой боли. Зелье не действовало. Впрочем, какой-то эффект от него всё же был. Снейп внезапно ощутил лёгкое желание громко заржать, разбежаться, взмахнуть крыльями и рвануть в небеса. И ещё — стойкую симпатию к юной самочке из стада. Нет, всё, пора с этим заканчивать.
— Хватит, — прохрипел Снейп. Дамблдор явно ждал этого сигнала. Боль тут же отпустила.
Снейп сидел в кресле, сгорбившись, обхватив себя руками и тяжело дыша. Капли пота медленно катились по его вискам и впалым щекам. Дамблдор сочувственно взирал на Снейпа, ожидая, пока тот придёт в себя. Снейп постепенно выпрямлялся в кресле. Дыхание его выравнивалось, землистая серость на лице уступала место обычной нездоровой бледности.
— Неудачная попытка, — просто констатировал Дамблдор.
— Да, — согласился Снейп. — Поэтому вам придётся ещё как минимум один раз применить ко мне Круциатус. Надеюсь, больше не потребуется.
Снейп уже достаточно овладел собой. Дамблдор сочувственно покачал головой:
— Бедный мальчик… Не каждый выдержит такое.
— Да уж, — у Снейпа уже хватило сил на ядовитую усмешку. — Хорошо, что вы, Альбус, не практикуете методы Тёмного Лорда. Иначе я, пожалуй, не дожил бы до сегодняшнего дня. Один ваш Круциатус идёт за три его.
— Прости, Северус, — Дамблдор был искренне огорчён, — но у меня действительно нет опыта в применении подобных заклинаний. Я не рассчитал…
— Это к лучшему. Значит, у Тома будет легче, — кажется, Снейп уже окончательно пришёл в себя, нацепив на лицо свою обычную полупрезрительную маску.
— Надеюсь, следующая твоя попытка окажется удачной, — Дамблдор расслабился, откинувшись на спинку своего глубокого кресла. — Хотя… Тёмная магия… — он в задумчивости покачал головой и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Будем считать, что я вам ничего не говорил, и вы ничего об этом не знаете.
— Ну да, — усмехнулся директор. Усмешка его, отличии от снейповской, была добродушной, голубые глаза тепло улыбались из-под очков-половинок. — А Круциатусом я в тебя по рассеянности запустил. От старческой забывчивости…
— Видите, Альбус. У нас с вами один-один. Поэтому вы закрываете глаза на мои эксперименты с Тёмной магией, а я никому не говорю, что вы практикуете на преподавателях Хогвартса непростительные.
— Вот это — по-слизерински, — Дамблдор улыбнулся широко и непринуждённо. — Хочешь чаю, Северус?
— Благодарю, — Снейп встал. Его слегка шатнуло, но он удержал равновесие. Заметив это, Дамблдор тоже встал и, направив на него волшебную палочку, мысленно произнёс то самое неизвестное заклинание, которым всегда приводил Снейпа в форму. Почувствовав облегчение, тот, однако, вида не подал, и, продолжая хмуриться, мрачно произнёс:
— Нет, Альбус. После случившегося вы чаем не отделаетесь. Как минимум — прибавка к жалованью.
— Да я и не против, — усмехнулся Дамблдор. — Вот только не я эти вопросы решаю, а Попечительский совет. И, кажется, Фадж вскоре добьётся, чтобы меня сместили с поста директора. Так что если хочешь испытать на себе мой Круциатус — поторопись с зельем. У нас не так много времени.
— Тем более у меня нет времени на чай. Пойду варить новое зелье, чтобы успеть испытать его с вами, а не с Тёмным Лордом.
— В таком случае, доброй ночи, Северус.
— Непременно, — проворчал Снейп, быстрым шагом покидая директорский кабинет.
Дамблдор слегка качнул головой и улыбнулся в бороду. «Грубиян, — подумал он. — Грубиян и злюка. Но это и хорошо. Это очень полезно для Гарри. Нужно, чтобы кто-то не давал ему возгордиться от собственной славы. А Северус, как никто иной, подходит на эту роль. Тем более что у него с отцом Гарри свои детские счёты. Без кнута в деле воспитания не обойтись. А уж когда речь идёт о воспитании Спасителя магического мира… Лучше Северуса с этой ролью не справится никто».
