Мы бросаем взгляд на Кая, который стоит по другую сторону веревочного занавеса, беседуя с официанткой с фальшивыми сиськами, которая не перестает хихикать в его присутствии, хотя мы оба знаем, что Кай не такой уж смешной.
— Этот трахальщик сегодня вечером приведет ее в номер. Вот увидишь, — говорит Уэстон.
— Вообще не понимаю, почему мы делим один номер. — Я делаю глоток обычной воды из бутылки по завышенной цене.
— Потому что Кай самый прижимистый сукин сын по эту сторону Атлантики, — качает головой Уэстон. — Помнишь поддельный «Ролекс», который он купил пару лет назад?
Мы смеемся и наблюдаем, как Кай вытаскивает телефон из кармана и записывает в него номер официантки, после чего возвращается к нам.
— Мне казалось, это ночь парней? — говорит Уэстон Каю.
— Идите на хрен, ребята. Я должен переспать с кем-нибудь. — Кай поправляет воротник рубашки и смотрит в сторону толпы возле бара. Он ненавидит, когда его не замечают. Это сводит его с ума. — Пойду, поищу туалет.
— Ладно, — говорю я, наблюдая, как он уходит.
— Он пошел не в туалет. Он просто хочет внимания, — заявляет Уэстон.
— Можно было догадаться. Он собирается меня рассекретить.
Уэстон пожимает плечами.
— Пока ты не пьешь и не сходишь с ума, у тебя все будет хорошо, чувак. Не переживай.
Мы похожи на отстойных придурков, сидящих в одиночестве. Только мы вдвоем. Никакого общения. Выглядит скучно, как ад.
Но я думаю, что это лучше, чем оставаться дома, кроме того, мы потратили пять часов, чтобы добраться сюда, поэтому ничего не можем с этим поделать.
Кай возвращается через двадцать минут с двумя бокалами в руке и тупой улыбкой на лице.
— Мы должны выйти отсюда. В баре сидит сногсшибательная блондинка, которая так просит хорошего траха, что я должен сделать ей одолжение сегодня вечером, — говорит он.
— Нет, чувак. — Я поднимаю руку. — Мы не будем этого делать. Мы пришли сюда не для этого.
Кай ставит свои напитки и выставляет руки перед собой.
— Огромные сиськи. Губы Анджелины Джоли. Длинные ноги. Я хочу ее.
Уэстон смотрит в мою сторону. Этот гребаный предатель еще раздумывает.
— Давай же, — Уэстон указывает на мою воду, — тебе все равно нужно пополнить запас.
Застонав, я выхожу за ними, направляюсь к бару и усаживаюсь на пустой барный стул в самом конце.
— Извините, — через мгновение раздается женский голос. — Вы не из «Гейнсвилльских Пум»?
Я поворачиваюсь к девушке, улыбаясь и кивая.
— Ага.
— Я большая фанатка, — говорит она, наклоняясь ближе к моему уху. Черт, здесь намного громче, чем было в VIP-зале. — Могу я тебя побеспокоить и попросить сделать селфи с тобой? Я твоя огромная фанатка. У меня есть все сезонные билеты, и я не пропустила ни одной домашней игры за три года. Я знаю всю твою статистику. Ты есть даже в моей команде по фэнтези-футболу. (Примеч.: Фэнтези-спорт — разновидность игры, в которую играют в интернете, где участники собирают виртуальные команды реальных игроков профессионального спорта. Эти команды соревнуются на основании статистических показателей этих игроков в реальных играх.).
То, что я должен сказать ей «нет», разбивает мое чертово сердце, но у меня нет выбора. Фотография меня в баре с такой симпатичной девушкой станет огромной проблемой. Я не смогу объяснить такое, если тренер узнает. Кроме того, неизвестно какая подпись будет под этой фотографией. Если я в чем-то и был уверен в последние несколько лет, так это в том, что некоторые люди на первый взгляд кажутся совершенно нормальными, хотя таковыми не являются.
— Мне очень жаль, — говорю я. — Это запрещено. Тем не менее, спасибо тебе за то, что болеешь за нас.
Сладкая улыбка девушки исчезает, а глаза мрачно вспыхивают. Она не верит мне, и я не могу ее винить. Это звучит как полная херня.
— Пошел ты! — Она уходит, не замечая Кая или Уэстона.
Хруст и звон разбитого стекла справа от меня привлекают внимание. Кай с красным лицом перекрикивает музыку. Его рубашка облита жидкостью, а у ног валяется разбитый бокал мартини.
— Гребаная сука, — кипит он.
Я слезаю с барного стула и направляюсь туда, где Уэстон пытается его успокоить.
— Чувак, остынь. — Уэстон берет полотенце у бармена и передает его Каю.
Тот вытирает свою рубашку, что почти ничего не меняет. Он бормочет что-то себе под нос, что не слышно из-за клубной музыки.
— Что случилось? — спрашиваю я, чувствуя тяжелые взгляды зрителей.
— Видимо, он не впечатлил блондинку, — говорит Уэстон, наклоняясь. — Она выплеснула выпивку ему в лицо.
— Ну, а кто разбил бокал?
— А ты как думаешь? — раздраженно говорит Уэстон. — Наш мальчик должен контролировать свой темперамент.
— Он плохо справляется с отказом.
— Я собираюсь найти блондинку и извиниться, — говорит Уэстон. — Нужно постараться избежать последствий, прежде чем что-либо из этого выйдет наружу.
Я издеваюсь:
— Удачи. Я отведу его обратно в VIP-зал, пока он еще чего-нибудь не натворил.
* * *
Проходит тридцать минут без каких-либо признаков Уэстона. В VIP-зале только я и Кай. Я потягиваю ледяную бутилированную воду, а он залечивает оскорбленное эго.
— Эй, ребята. — Уэстон возникает у занавеса с глупой улыбкой на лице. — Вы не поверите, но эта блондинка — сестра Далилы Роузвуд. Они здесь.
Мое сердце уходит в пятки. И за миллион лет я не ожидал встретить их здесь — в пяти часах от Гейнсвилла — в каком-то случайном клубе в Саут-Бич.
— Не возражаете, если они немного потусуются с нами? — спрашивает Уэстон.
— Ну уж нет, — ворчит Кай и отводит взгляд.
— Ты сказал ей какую-то вульгарную херню, Кай, — заявляет Уэстон. — Поэтому ты не можешь обвинять ее в том, что она вылила тебе в лицо напиток.
— Она не войдет сюда. — Кай скрещивает руки на груди. — На хер ее.
— Эй. — Я шлепаю его по руке. — Повзрослей, чувак. Будь великодушным и впусти их. Покажи ей, что тебе все равно.
Кай садится прямо и, на мгновение, я думаю, что он согласился. Но как только Уэстон начинает махать девушкам, Кай уносится прочь, оставив нас четверых наедине.
— Привет. — Блондинка садится между мной и Уэстоном. — Ты, должно быть, Зейн.
— А ты Дафна, — говорю я.
Я смотрю на стоящую возле входа Далилу — ее руки сложены на талии, лицо нахмурено, взгляд изучает меня. Я улыбаюсь и молюсь Господу, чтобы не открыть ей все свои карты, потому что на самом деле я глупо-счастлив видеть ее.
Дафна предлагает ей сесть, указывая на противоположную от меня сторону, но Далила колеблется.
— Предполагалось, что у нас будет ночь сестер, — говорит Дафна. — Это не было частью плана. Не думаю, что сестра тоже от этого в восторге.
Я поглаживаю место возле себя.
— Ты так и будешь там стоять и смотреть?
Далила, наконец, делает шаг, плюхаясь рядом со мной с видом, как будто это последнее место, где она хочет быть.
— В чем твоя проблема? — Я ухмыляюсь.
— Серьезно? — наклоняется она. — Не могу поверить, что ты последовал за нами сюда.
Я удивленно приоткрываю рот.
— Это самая смешная вещь, которую я слышал за вечер. Я собирался обвинить тебя в том же.
— Ты реально ожидаешь, что я поверю, будто ты случайно выбрал этот клуб в этом городе в пяти часах от дома.
— Мне все равно, во что ты веришь. Мы не следовали за тобой. Кузен Кая владеет этим местом. Мы просто хотели уехать из города на ночь.
Далила скрещивает руки на груди и качает головой.
— Ну, это твоя версия, и ты будешь на ней настаивать.
Я открываю воду, желая в этот момент выпить что-то покрепче, и откидываюсь на спинку дивана. И начиная задумываться об алкоголе, я только теперь замечаю, что мы остались одни.
Уэстон и Дафна пропали без вести.
— Куда они ушли? — На лице Далилы отражается беспокойство.
Я смеюсь. Уэстону сейчас хорошо.
Далила поднимается, идет к веревочному занавесу, раздвигает его и выглядывает в сторону бара. Поднявшись на носочки, она осматривает местность в поисках своей сестры.
