— Это я поняла.
— И как только ты отдашься ему, то больше никогда не увидишь.
На мгновение в машине повисает тишина.
— Далила, — Дафна разворачивается всем телом, недоверчиво глядя на меня, — пожалуйста, скажи, что ты этого не сделала…
Прикусив губу, я киваю. Я не могу лгать своей сестре. Она все равно видит меня насквозь.
— Как? Когда? Почему?.. — Дафна откидывается на спинку сидения, глядя вперед на дорогу. — Ты только что провела двадцать минут, перечисляя все причины, по которым терпеть не можешь этого придурка и насколько он тебя раздражает, и я согласна, он — все, что ты ненавидишь в человеке — а потом ты просто отдаешься ему?
— Я понимаю не больше твоего. — Сжимаю руль вспотевшими ладонями. Дотянувшись до панели управления, включаю кондиционер, потому что здесь вдруг стало жарко. — Он очень обаятельный. Иногда ему трудно противостоять. Когда ты встретишь его, ты все поймешь.
— Я встречусь с ним?
Я вздыхаю.
— Наверное. Он повсюду, Даф.
— Так и когда же вы переспали?
— Я не знаю. Может, ранее на этой неделе.
На самом деле, во вторник вечером. Примерно в семь часов. Не могу сказать сестре это, хотя… Я должна выглядеть хладнокровной, потому что внутри я — какая угодно, только не хладнокровная. И если скажу слишком много, Дафна начнет разнюхивать, как ищейка.
— Без разницы. В какую ночь это было? — начинает давить она. — Это было до или после того, как он постучал в твое окно?
— До.
Дафна хлопает рукой по приборной панели.
— Значит, ты отдалась ему, и он не сбежал как мудак. Это о чем-то говорит.
Я качаю головой, включаю сигнал поворота и сворачиваю к нашему выезду.
— Он принес мою одежду, которую я оставила у него.
— Ты ушла домой голой?
Мы останавливаемся на красном сигнале светофора, и в это время мой телефон гудит из подстаканника между сиденьями. Я читаю сообщение, радуясь предлогу сменить тему. Еще с той ночи я продолжаю ожидать, что мой телефон взорвется от сообщений Зейна, но он держится на расстоянии. Не знаю, какова его игра, но чувствую, что все, что он делает — это какая-то стратегия. И, черт, это работает. Чем больше Зейн остается в стороне, тем больше я хочу, чтобы он снова меня побеспокоил. Никогда не была так смущена.
— Рут хочет, чтобы мы пообедали с ней в клубе Лагуна-Палмс. Она сейчас там.
— Хорошо. Я проголодалась. В самолете нам дали хумус и крендель с солью и только после того, как я съела все это, увидела, что срок годности хумуса истек четыре месяца назад. — Дафна кладет руку на свой урчащий живот. — Так или иначе, это было хорошо?
— Извини, что было хорошо?
Сестра приподнимает бровь.
— Ты же отлично знаешь, о чем я спрашиваю.
Сжав губы, я делаю вдох через нос и обдумываю ответ в течение двух секунд.
— Это было невероятно.
* * *
— Мои девочки! — Тетя Рут, заметив нас, встает из-за стола, кладет салфетку на тарелку и бросается к Дафне. — Боже мой, как ты выросла! Ты такая высокая! И, наконец, потеряла свою детскую припухлость, как, думаю, ты и хотела.
Прежде чем сесть, мы с Дафной обмениваемся взглядами, стараясь не смеяться. Комплименты тети Рут общеизвестно оскорбительны.
— Я знала, что вы вырастете красавицами, — говорит тетя Рут. — Вы обе. Моя Деми тоже. Говорю вам, это гены Роузвуд. Мы благословенны.
Рут завоевала титул «Мисс Вселенная» 1967 года штата Флорида, звание, которым она гордится до сих пор. Однажды ночью несколько лет назад я застукала ее в отключке в гамаке у бассейна с короной на голове и пролившимся клубничным «Дайкири» в руке.
— Но я скажу вам, девочки, — продолжает она, усаживаясь, — внешность увядает. И поклонники быстро исчезают. Сегодня вы прогуливаетесь по Голливудскому бульвару, и вам вслед свистит Марлон Брандо, а на следующий день вы покупаете бюстгальтеры с эффектом пуш-ап и оплакиваете утрату своего роскошного заднего бампера.
— В жизни есть нечто большее, чем отличная задница, тетя Рут, — говорит Дафна и прижимает руку к груди. — Но спасибо за мудрость. Я буду помнить твои слова до конца моих дней.
— Я еще и не на такое способна. — Рут поднимает свой «Грязный мартини» (Примеч.: коктейль, в состав которого входит водка, мартини, небольшое количество оливкового рассола, украшается зеленой оливкой), чокается с нами в воздухе и делает глоток. — Ты хорошо долетела?
— Вполне. — Дафна расстилает салфетку на коленях, и официант подходит, чтобы принять заказ на напитки.
— Итак, что пьют люди в Париже?
— Полагаю, это зависит от случая. — Дафна заказывает бокал каберне. — Кофе или чай по утрам, бокал вина на ужин. Они всегда пьют с едой и никогда не пьют, чтобы напиться. Нализаться — это дурной вкус в определенных кругах.
— Очаровательно. — Рут подносит бокал с мартини к губам. — Так что вы, девочки, собираетесь делать в эти выходные?
— Я думала, что возьму Дафну в Саут-Бич, — говорю я. — Мы могли бы остановиться в чудесном отеле на воде и пойти выпить и потанцевать. Наверстать упущенное. Может быть, сделать покупки. Просто хорошие девчачьи выходные.
— Звучит прекрасно. — Рут улыбается, кивая головой. — Я хотела бы присоединиться к вам, но в эти выходные провожу тихий аукцион для фонда грамотности Этель Френч. (Примеч.: Тихий аукцион — аукцион, который проводится без торгов; участникам раздают бланки, на которых они пишут свою цену. Побеждает тот, кто предложит большую сумму. Фонд грамотности — некоммерческая организация, работающая над тем, чтобы вывести молодых людей из нищеты путем распространения грамотности). Я буду гвоздем программы.
— Ты когда-нибудь притормозишь, тетя Рут? — спрашивает Дафна.
— Может быть, когда умру, — она делает глоток коктейля, подмигивая нам, — и это еще большой вопрос.
— Извините, я ненадолго отлучусь. — Дафна хватает свою сумку и направляется в дамскую комнату.
Краем глаза я осматриваю здание клуба на предмет Зейна. Я не хочу на него наезжать и не думаю, что он будет болтаться в Лагуна-Палмс в пятницу вечером, но всю неделю я оглядывалась через плечо, задаваясь вопросом, когда снова столкнусь с ним, потому что это только вопрос времени.
Хостес проходит мимо нашего столика, ведя за собой небольшую группу людей, и мне приходится дважды моргнуть, когда узнаю в них сталкера Зейна.
Едва не захлебнувшись напитком, я отвожу взгляд после того, как случайно замечаю ее.
— О, привет всем!
Слишком поздно. Карисса замечает меня. Она останавливается за нашим столиком, одну руку кладет на спинку моего стула, а другой перекидывает длинные темные волосы через худое плечо.
— Привет, Рут. Как твои дела?
Карисса знает Рут?
— Привет, дорогая, — говорит Рут. — Ты уже знакома с моей внучатой племянницей, Далилой? Она приехала из северной части штата Нью-Йорк, помогает мне продать дом.
Карисса сияет мегаваттной улыбкой и поворачивается ко мне.
— На самом деле да, мы познакомились на днях у Зейна.
Моя челюсть отвисает.
Нет, она не может этого сделать.
Рут внимательно смотрит в моем направлении, затем переводит взгляд на Кариссу.
— Ты же знаешь, что лучше не связываться с этой грязной крысой, Карисса. Ты выше этого. Ты не можешь позволить мужчине разбить твое сердце, а затем доставлять ему удовольствие тем, что крутишься вокруг него.
— Поверь мне, ничего подобного, — говорит Карисса. — Я случайно была в соседнем доме, навещала одну семью. Просто хотела сказать привет. Как друг. Не знала, что у него была… компания.
На Кариссе облегающее платье, каблуки с красной подошвой и фальшивая улыбка. Ее взгляд направлен в мою сторону.
— Итак, что вы, дамы, делаете в эти выходные? Если вам нужно несколько советов, дайте знать. Это мои родные места, и я была бы более чем рада посетить несколько злачных мест. — Карисса прищуривает глаза, когда говорит. Как будто ей физически сложно удерживать искренность в своей фальшивой доброте.
