— Кончи на мой член, детка, — приказываю я.
Далила утыкается лицом в мою шею, всхлипывая, бедрами вращая быстрее и сильнее. Ее ногти впиваются мне в спину, дыхание замирает, и я кончаю посреди этого охренительного волшебства.
В один момент все кончено.
Но проходит миг, и я вновь в рабочем состоянии, снова готов для этой женщины. На всю ночь напролет.
Далила оседает на моих коленях, а я все еще остаюсь глубоко в ней.
— Черт возьми. — Ее теплое дыхание достигает моего плеча, посылая мурашки по коже. — Никто никогда не делал такого со мной раньше.
Она поднимает голову, взглядом находя мои глаза.
— Я никогда не была так возбуждена раньше. — Далила широко улыбается и убирает волосы со своего лица. — Никогда прежде я не кончала во время секса. И все эти пошлые слова, которые ты мне сказал, Зейн… В другое время я бы дала тебе пощечину за них, но они только подогрели меня.
Я откидываюсь назад, потянув Далилу на себя. Скользнув по мне вниз, она сворачивается калачиком на моей руке. Я не очень люблю обниматься, но мне нравится, как наша кожа слипается после всего, что произошло.
Далила перекатывается на спину, ее грудь все еще дерзкая, соски набухшие, рука лежит на животе, который поднимается и опускается с каждым вдохом.
А потом она смеется.
— Что смешного?
— Это, — говорит она, поворачиваясь ко мне.
— Это тебя веселит?
— Забавно то, где мы оказались. Две недели назад я едва могла смотреть на тебя без кипения крови. А теперь я здесь. Голая в твоей кровати. Пытаюсь отойти от самого невероятно удивительного оргазма в моей жизни.
— Не думаю, что это забавно, — говорю я. — Я думаю, это чертовски потрясающе.
Вылезаю из кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Когда возвращаюсь, Далила лежит, завернутая в мои простыни.
— Я замерзла, — говорит она с хитрой улыбкой.
И я улыбаюсь в ответ, потому что она выглядит так сексуально, когда на ней только улыбка и белые простыни.
Я в двух секундах от того, чтобы сорвать их с нее и начать все сначала, когда звонит дверной звонок. Случайные люди, заходящие ночью, не к добру.
— Кто это? — Далила удивленно приподнимает брови.
— Хороший вопрос. — Я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Из этой части дома я могу видеть вторую половину дороги, и вижу достаточно, чтобы точно знать, кто это. — Вот же черт!
— Что? Что случилось?
— Оставайся здесь, — говорю я. — Не издавай ни звука.
Я достаю джинсы и футболку из комода, надеваю их и бросаюсь открывать входную дверь.
Глава 9
Далила
Гребаный. Мудак.
Сначала Зейн трахает меня, как долбаную куклу, а потом говорит, чтобы я вела себя тихо, когда кто-то подходит к его двери.
Что он скрывает?
И почему он скрывает меня?
Миллион вопросов проносится в моей голове и в центре внимания тысяча негативных предположений. Всю свою жизнь, переживая трудные времена, я прислушивалась к своему внутреннему голосу, и сейчас чувствую тошноту.
Это не может быть хорошим знаком.
Я роюсь в комоде Зейна и вытаскиваю первую попавшуюся футболку, после чего надеваю шорты.
Я выгляжу смешной.
Я чувствую себя смешной.
Я смешна.
И о чем я только думала, когда решила, что переспать с Зейном де ла Крузом — хорошая идея. Наверное, в этом и проблема — я не думала. Вот что происходит, когда позволяешь своему телу управлять кораблем.
Я слышу голос Зейна, как он говорит кому-то, что один дома.
Горячие слезы наполняют мои глаза, и я понимаю, что меня официально обманули. Предали.
Я доверяла ему. И все же, с самого начала понимала, с кем имею дело.
Тихо выйдя через заднюю дверь, я бегу к дому тети Рут и благодарю звезды на ночном небе, когда код на задней двери срабатывает с первой попытки.
Как только захожу внутрь, срываю одежду Зейна со своего тела и забираюсь в самый горячий душ, который могу выдержать, смывая его с себя, со своих волос, со своей кожи, с каждой части меня, которой он касался. Все это стекает с моего тела и, кружась в водовороте, уходит туда, где оно и должно быть.
Зейн де ла Круз никогда не коснется меня снова.
* * *
Когда я выхожу из душа, слышу звон ключей на кухне.
— Тетя Рут? — громко спрашиваю я.
— Да, милая. Я вернулась.
Я обернута в тонкое банное полотенце. Из-за кондиционера температура в доме как в морозильной камере, а мое хоть и умытое лицо все еще покрыто потеками туши после слез, поэтому надеюсь, что встреча будет короткой.
Дедушкины часы в зале показывают десять часов.
— Я думала, что ты приедешь поздно ночью, — говорю я.
— Дорогая, это и так поздно. Обычно я к восьми уже в постели, ты же знаешь. — Рут снимает туфли на низком каблуке и подключает телефон к зарядному устройству. — Я измождена. Давненько мы не отплясывали так, как сегодня. Возможно, утром мне нужно будет посетить моего ортопеда.
Тетя хромает по коридору, затем останавливается и поворачивается ко мне.
О, черт. Она заметила.
— У тебя был хороший вечер? — спрашивает она.
Я выдыхаю, заставляя себя улыбнуться.
— Да.
— Я беспокоюсь о тебе, ты же знаешь, — говорит она. — Ты приехала сюда на лето, чтобы помочь мне, но ты не похожа на человека, который хорошо проводит время. — Тетя Рут подходит ко мне. — Послушай, у меня активная общественная жизнь, и я не собираюсь сбавлять обороты в ближайшее время. Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из сестер и не узнать, не хочет ли она приехать и остаться на некоторое время? Может быть, вы вдвоем могли бы взять машину и поехать в Саут-Бич, где тусуются все молодые и модные?(Примеч.: Саут-Бич — район, известный своими пляжами, модными ночными клубами и ресторанами звездных шеф-поваров).
Я смеюсь. Да, я молодая, но далеко не модная. В Саут-Бич я буду выглядеть белой вороной. Для этого мне понадобится новый гардероб.
— Что Дафна делает летом? Она вернулась домой из Парижа?
— Да, она прилетела несколько недель назад.
— Позвони ей, позови сюда. Я буду рада. — Рут подмигивает мне. — Ты слишком молода, чтобы жить, как старушенция. Я хочу, чтобы ты веселилась, пока будешь жить здесь. И я не буду сидеть тут и ждать, пока продадут дом — это работа Тейлора.
— Я позвоню ей.
— Хорошо, дорогая. Теперь я иду спать. — Тетя Рут поворачивается и хромает до своей комнаты, расположенной в дальнем конце коридора.
Вернувшись к себе, я снимаю полотенце и надеваю свою самую теплую пижаму, беру телефон и залезаю под одеяло.
Я пахну мандариновым мылом с вербеной, но, клянусь, я все еще чувствую запах Зейна.
Отправляю сообщение своей сестре-близнецу Дафне.
Ты не спишь?
Через две минуты она перезванивает.
— Конечно, не сплю, — говорит она. — Сейчас десять часов. В чем дело?
— Есть какие-нибудь планы на эти выходные?
— У тебя унылый голос. Тебе там скучно?
— Вроде того. — Я вздыхаю и начинаю объяснять: — Я имею в виду, что погода отличная, и Рут разрешает мне брать ее машину в любое время, когда захочу что-нибудь сделать, но претендентов на дом много и здесь практически нет людей моего возраста. Это не похоже на времена, когда мы были моложе и просто развлекались. Сейчас здесь немного одиноко.
— Ты хочешь, чтобы я немного побыла с тобой?
— А ты хочешь?
— Я уже думала об этом, — говорит сестра. — В любом случае я хотела навестить Рут.
— Хорошо. Что ты думаешь насчет пятницы?
— Этой пятницы? — Дафна смеется.
— И насколько ты можешь остаться? Я надеялась на месяц или два.
Она дует в телефон.
— Извини, я сушу ногти. И нет, я не могу остаться на месяц или два, могу остаться максимум на неделю. У меня новая работа для кафе в деревенском стиле, которое только что открылось в городе. Они хотели, чтобы я приступила на следующей неделе, но я могу сказать им, что мне нужна еще одна.
