– Не смей, блять! – только и успеваю крикнуть я, но ваза летит уже в мою голову.
Каким-то чудом я уворачиваюсь и слышу звон стекла за своей спиной. Больше швыряться было нечем. Я хватаю разъяренную сучку за руки и тащу на выход. Она еще и упирается! Толкает меня в обратную сторону, я теряю равновесие, делаю пару шагов назад, и падаю на кровать, увлекая Настю за собой. Ее грудь вываливается из платья прямо на мое лицо.
О-о-о! Заебись! Все! Я уже не хочу, чтобы она уходила. Хочу, чтобы осталась! На всю ночь осталась! За один разок мы вазу итальянскую не склеим! Тут несколько раз "переклеивать" придется!
Настя ахает, начинает трепыхаться на мне, ерзая по мне голому всем телом, только сильнее меня распаляя. Я держу крепко! Во второй раз я не лоханусь и не выпущу ее! Ей реально придется меня убить, чтобы уйти!
Опрокидываю белобрысую дебоширку на спину, пристраиваясь между ее ножек.
– Отпусти меня! – шипит девчонка.
– Нет! – коротко отвечаю я, пригвоздив ее запястья к кровати. – У тебя галлюцинации или ты кого-то потеряла в моем доме? Привидения мерещатся? Или ты пьяная опять?
Ее грудь была шикарна! Просто восхитительна! Я не мог на нее не пялиться. Мне нестерпимо хотелось прижаться к ней губами, втянуть в рот сначала правый сосок... Или лучше левый?
– Я смотрю, ты выздоровел? Тебе там все видно? – бросила мне едкое замечание Настя, на то, что я любуюсь ее сиськами.
– Мне стало гораздо лучше от того, что ты приехала! Я прям, прозрел! Я же говорил, что ты ангел? На вопрос отвечай! За что я только что получил?
– За то, что ты кобель! – прямо в лицо выдает мне девчонка. Думал, щас плюнет в рожу в довесок к словам. – Где твоя сука, которая мне дверь открывала? Где ты ее спрятал?
Настенька мне точно отбила мозги, потому что я нихуя не врубаюсь, что она несет! Она выжидающе ждет, напряженно вглядываясь в мое лицо, даже не дергается. И тут до меня доходит о ком говорит эта идиотка!
Мое лицо невольно расплывается в улыбке. Приревновала, моя козочка! Ах, ты ж, моя хорошая! Ревность – это даже хорошо! Это даже приятно!
– Тебе не стоит ревновать, дорогая! – продолжая ухмыляться, говорю я. – Мы с ней вместе уже три года. Или больше? И она будет жить со мной и дальше!
– Ну, кобелина бесстыжая! Я тебе сейчас устрою! – грозится Настя и снова начинает вырываться.
– Че ты мне можешь устроить? А? – хохочу я. – Бестолочь ты сисястая! Не рыпайся, а не то я тебя отшлепаю!
– Да пошел ты к черту! – не унимается Настя.
– Хуем по губам получала когда-нибудь? – продолжаю издеваться я над беспомощной девушкой. – Наверное, нет. Иначе вмиг бы научилась за базаром следить! Устроить тебе мастер класс?
– Только попробуй! Я тебе его откушу!
И ведь не шутит! Оттяпает, только в путь! Хуй у меня один, и я его очень сильно берегу! Мне тут пробников не надо! Я уже ученый!
Мне уже надоела эта бесполезная, утомительная возня. Маленькая такая, а силы в ней! Или это я такой малахольный стал? Нехер тренировки пропускать одну за другой.
– Люся, как успокаивают бешенных сучек? – громко спросил я, с особым удовольствием наблюдая, как Настя начинает озираться по сторонам.
– Бешенных собак обычно усыпляют! – отвечает Люся, а у девчонки и вовсе начинается паника, потому что она не может понять, откуда слышится голос.
– Слыхала, сучка? Усыпить тебя надо! – Настя снова начинает пыхтеть от злости. Ух! Сколько же в ней огня! Ей бы вполне подошла моя фамилия. – Это мой умный дом, – объясняю я Насте. – Люся, поздоровайся с гостьей Настей.
– Добрый вечер, Настя! – послушно откликается Люся. – Добро пожаловать!
– Люся? – морщится Настя. – Че за имя колхозное? Добро пожаловать? Собакой меня обозвали? Капец! Это так у вас тут с гостями обращаются? – обиженно поджимает губы девчонка, понимая, что снова накосячила. Да еще и хуями ее обложили со всех сторон. Приятного мало.– Отпусти меня, я поеду домой! Раз ты в порядке...
– Никуда ты не поедешь! Я еще не принял твоих извинений!
Пользуясь тем, что девчонка в замешательстве, я завожу обе ее руки ей за голову, беру тонкие запястья в одну клешню, а вторую засовываю ей под подол. Настает моя очередь удивляться, и я пиздец, как приятно удивлен. Да я просто охуел! Настя знает толк в извинениях, раз приехала сразу без трусиков! То, что она еще и без лифчика, я бы и слепой заметил. Зато, в колье!
Хороша, чертовка! Ух, хороша! Крышу уносит к хуям! За такой сюрприз, я готов простить этой дуре все, что угодно! Пусть отпиздошит меня еще раз, пусть всю посуду в доме перебьет, только потом. А сейчас пусть позволит мне вогнать свой дымящийся хер в ее сладкую киску! И мокрую, прошу заметить! Я уже трогаю ее прямо сейчас! А там... Красота! Не один я завелся от нашей борьбы!
– Антон! – протестующее восклицает девчонка, но я залепляю ее рот своим жадным поцелуем.
Я уже говорил, что она слишком много пиздит?
19. Антон
Настя перестает дрыгаться, и мягко растекается подо мной. На всякий случай, я продолжаю держать ее руки. Может, притворяется? Отвлекающий маневр? Но нет, она становится податливой, послушной, отвечает на мой поцелуй с такой готовностью, что я уже без опаски освобождаю ее ручонки, которыми она тут же обвивает мою шею.
Тем более, что мне самому нужны обе руки. Одной рукой за две сиськи не ухватишь! А я так мечтаю за них уже ухватиться! Делаю это незамедлительно. Отрываюсь от девичьих губ, облизываю соски. Сначала левый, затем правый. Урчу при этом, как кот, дорвавшийся до сметаны. Девочка не похожа на сметану. Это сливки! Вкусные, свежие сливки! Она даже на ощупь вся такая сливочно-гладкая!
Настя стонет, выгибается навстречу моему жадному языку. Я готов вдуть ей прямо сейчас, но я не спешу. Теперь чего уж? Куда торопиться? Она такая аппетитная, такая свежая, такая желанная, что я играюсь с ней, смакуя, как редкие конфеты, которые я любил есть не торопясь в детстве.
Рву ее милое платюшко напополам, и оно летит к хуям. Прямиком к осколкам вазы. Ну, вот, теперь я могу разглядеть девушку, как следует. Немного отстраняюсь от Насти, провожу руками от ее шеи до самых колен, изучая визуально и на ощупь каждый сантиметр ее тела.
Захлебываюсь от зависти к самому себе. Она восхитительная! Потрясающая! Охуенная! А ее гладкая киска...
– Антон, – стонет Настя, порываясь мне что-то сказать еще.
– Тише, Настя, тише! – снова затыкаю я ее. – Помолчи, хотя бы сейчас!
Поставить ее раком и рот зажать, чтобы не болтала? Заебала она уже балаболить!
Развожу ее ноги шире. Девчонка дрожит уже от нетерпения. Снова припадаю ртом к ее губам. Настя цепляется за мои плечи, как будто тонет. Глажу ее нежные лепесточки пальцами, распределяя влагу по складочкам, и трусь о ее дырочку головкой, чтобы и ее увлажнить заодно. Девочка сладко стонет прямо в мой рот! Как же мне с ней охуенно! Голова от нее идет кругом!
Людмила права, такое сокровище в клубешнике не встретишь. Такие сладкие девочки по шиномонтажкам прячутся. Но я ее нашел! Разглядел в ней страстную любовницу! Все страдания от нее вынес! Они того стоили! Какой же я молодец! Я самый заебатый мужик в мире! Да, что там в мире? Во всей вселенной!
Моя удача и впрямь ко мне вернулась! Белая полоса! Цвета Настиных волос, по которой я прокачусь с ветерком!
Вспоминаю, что хотел справиться о ее невинности. Надобность отпала сама собой. Целки без трусов не бегают по мужикам. Не заставляют их отлизывать на заднем сиденье. И не дают вот так запросто, даже на третьем свидании. Мне еще не совсем дали, да и свиданиями наши встречи назвать, никак не получается...
– Антон! – снова зовет меня Настя.
Да что? Антон, Антон! Как попугаиха, блять! Заткнется она уже или нет? Раздраженно зажимаю ее рот рукой и вхожу в ее киску. Ну, как вхожу... Пытаюсь! Нихуя не получается! Представляете?
Так узко у нее там все, что мой член едва протискивает в нее головенку. Жду, пока он там осмотрится, и тихонько толкаюсь вперед. Настя ногтями вцепляется мне в спину, а мой член упирается во что-то. Там у нее шлагбаум или что? Надо пароль какой-то членом набрать, чтобы его пустили дальше? А быть может, заклинание?
