– Вы скоро будете дома? Я хочу убедиться, что ты меня не обманываешь. Почему ты звонишь с чужого номера? Ксюша, ты говоришь мне правду?
– Все правда хорошо, Мария Гавриловна. Мой телефон забрали люди Игната. Я звоню с телефона, который дал мне человек Булатова. Он везет нас к нему... Как вернемся домой, я дам вам знать. Вы, главное, не переживайте, с нами правда все хорошо.
– Правда, Ксюша? – голос старушки дрожал, и я знала наверняка, что она плакала в эту минуту.
– Да, я говорю правду. Все с нами хорошо, – уверенно повторила я. – До связи?
– До связи, мои хорошие...
На мои слова старушке, что нас с детьми забрал человек Булатова и вез сейчас к мужчине домой, Витя никак не отреагировал, а значит, это точно не было похищением. Сомневаюсь, что Глеб стал бы причинять нам вред, вызволив из той западни, какую устроил для меня Игнат. Не такой он человек. Но только я никому больше не верила!
Надюшка и Макс заснули дорогой. От мысли, что они пережили, от картинки сжавшихся от страха детей, когда Витя выбил ногой дверь, на мои глаза навернулись слезы. Меня накрыл отходняк от случившегося, и мне хотелось плакать навзрыд. Дети были самой большой драгоценностью в моей жизни, без них бы я не смогла больше жить и чувствовать себя полноценным человеком.
Я смотрела по сторонам, примечая детали и дорогу, чтобы отвлечься от грустных мыслей и не уснуть самой. В Питере мы жили почти всю жизнь, но в этих местах я никогда не бывала. Машина повернула направо, а потом и вовсе съехала с асфальта на грунтовую дорогу, с двух сторон которой возвышались огромные ели с белоснежными макушками. Это место было похоже на сказку, которую я видела лишь в далеком детстве, когда мы выезжали всей семей в выходные покататься на лыжах.
Только после сегодняшнего ни в какие сказки я больше не верила. Я прикрыла глаза, у меня сильно кружилась голова. Я чувствовала, что Игнат хорошо меня приложил, отвесив ту пощечину, наверное, мое лицо выглядело ужасно. Но все это было мелочью в сравнении с тем, какой стресс пережили мои дети. А мой маленький взрослый сын? Он держался как настоящий мужчина и не оставил Надюшку, а успокаивал свою младшенькую сестренку... Все-таки мы с мамой воспитали славного мальчика.
Машина остановилась возле огромных ворот, створки которых в следующую же секунду поползли в стороны. Мы въехали в большой красивый двор, на территории которого расположился аккуратный двухэтажный дом. Вместо стен у него были панорамные окна. Я никогда еще не видела такой красоты и богатства. Наверное, мужчина и в самом деле был бандитом или каким-нибудь криминальным авторитетом. Ума не приложу, чем можно заработать на такие блага.
Витя потянулся к приборной панели и взял телефон в руки.
– Да, мы на месте, – четким голосом говорил он. – Нет, я бы вызвал врача, – мельком глянул на меня через зеркало заднего вида. – С детьми все нормально на первый взгляд, это женщине требуется помощь врача, возможно даже наложить швы.
Неужели я так плохо выглядела? Хотя, вероятно так оно и было, потому что чувствовала себя не лучше.
– Хорошо, понял. На связи, – закончив разговор, Витя положил телефон в карман куртки и повернулся ко мне: – Глеб Александрович прилетит ночным рейсом из Москвы. А пока весь дом к вашим услугам. Через полчаса приедет врач Ольга Романовна, она обследует вас и детей. Список необходимых вещей, продуктов и лекарств я куплю, только скажите, что нужно.
– Спасибо… – только и смогла произнести.
– Идемте в дом, я провожу.
Мы выбрались из машины, меня по-прежнему штормило и сильно кружилась голова. Я прижимала к себе спящую Надю, которая не проснулась от постороннего шума. Мне было страшно упасть, поскользнувшись на снегу. Витя без лишних слов подошёл и взял меня под локоть, придерживая все время, пока мы не дошли до входной двери. Он открыл ее ключом и пропустил нас внутрь. В моей голова была полная каша, а в каждой клетке тела чувствовалась усталость. Я и давно не ощущала себя такой разбитой и вымотанной.
Мы прошли в гостиную. Макс, как испуганный щенок, жался к моей ноге, Надю я изо всех сил пыталась удержать на руках, хотя сама едва стояла на ногах. Опустившись на диван, я прикрыла глаза. Стоило их закрыть, как перед ними кружили вертолеты, словно я перепила алкоголя. Даже в ту ночь в клубе, когда осталась в комнате с Булатовым и отошла от тех препаратов, какие подмешала мне в шампанское Алина, я не чувствовала себя так отвратительно, как сейчас. Неужели так сказывался стресс от пережитого?
– Ксения, все в порядке, поглядите на меня? – Витя прикоснулся к моему плечу, а я вздрогнула. – Ксения? – повторил свой вопрос Витя, на что я безразлично кивнула головой и сильней прижала к себе Надюшку.
Мне вдруг захотелось сильно спать, я бы проспала несколько суток подряд, так я устала. Не знаю, сколько прошло времени, полчаса, час или два, Надя спала на моих руках, я боялась пошевелиться, чтобы ненароком не разбудить ее. Макс находился поблизости, я словно издалека слышала его голос и голос Вити, но в какой-то момент, кажется, все же задремала.
– Так, просыпаемся, да… Открываем глаза, – услышала незнакомый женский голос и очнулась ото сна. Надя тоже заворочалась и потерла маленькими кулачками сонные глаза. – Меня зовут Ольга. Я врач. Положите ребенка на диван, мне нужно вас осмотреть. Максима я уже послушала и взяла анализы. Мальчик крепкий, с ним все в полном порядке.
Я ничего не понимала, смотрела в женское лицо и заторможено переводила свой взгляд то на сына, то на женщину. Зачем меня разбудили? Она могла бы и спящей меня осмотреть и хоть литр крови выкачать, я бы ничего не почувствовала.
Макс тут же оказался рядом и взял Надю на руки, присаживаясь рядом.
– Все нормально, мам, я погляжу. Пусть доктор посмотрит тебя. С нами ничего плохого не делали и даже не трогали, просто закрыли в комнате одних. Надя долго плакала, а я не мог ее успокоить и сильно испугался, что ей станет нехорошо, – быстро пробормотал мой сын, смотря на меня встревоженным взглядом.
Спустя десять минут и кучи разнообразных вопросов, на половину из которых я не стала отвечать Ольге Романовне при сыне, женщина утвердительно кивнула и поднялась на ноги.
– По-хорошему, я бы обратилась в больницу, так как у вас, скорее всего, сотрясение мозга, – она окинула мое тело и руки быстрым взглядом, – истощение вне сомнений, а шов... – она задумчиво поглядела в сторону Вити, который сидел на кресле у окна. – Нет, шов не понадобится, но рану нужно обработать, губа сильно разбита. Все заживет само через недельку, – слегка улыбнулась и присела рядом.
Я безразлично кивнула. Мне необходимо было подняться на ноги, переодеть Надю, поменять ей памперс, на улицу и на ночь я все еще надевала его на девочку, потому что она заигрывалась и могла забыть про горшок. Затем искупать и накормить обоих детей... Ох. Лучше бы Витя отвез нас домой. Я бы отлежалась в своей кровати, а Мария Гавриловна помогла мне присмотреть за детьми. Вернуть нас в привычную обстановку было бы самым правильным решением. Я и так доставила хлопот этому мужчине и новых создавать не хотела.
– Ксения, вам желательно соблюдать постельный режим хотя бы пару дней. Я понимаю, что у вас два ребенка и заботу о них никто не отменял, но так будет лучше для вашего же восстановления.
Повернув голову, я поглядела на Надю с Максом и слабо улыбнулась, умиляясь представшей картине, но почувствовав боль, зашипела и прикоснулась рукой ко рту. Губы саднило, им сегодня славно досталось. Сначала Игнат вгрызся в нижнюю губу зубами, а потом еще и ударил рукой наотмашь по щеке.
– Слышите меня, Ксения?
Конечно, я все слышала, но предложение Ольги Романовны было совершенно неуместно. Я вспомнила, как на днях увидела по телевизору в новостях видеоролик: машина сбила маленького медвежонка на дороге, и сам он подняться уже не смог. А мать-медведица, увидев, что ее чадо в опасности, наплевала на все инстинкты самосохранения и боязнь людей, выскочила к нему на проезжую часть, чтобы помочь и спасти. Странно сравнивать себя с животным, но я поступила так же, когда отправлялась к Игнату за детьми.
