Открыла глаза и сразу посмотрела на место рядом с собой.
Пусто.
Как Дима лег спать я не слышала, хоть и пыталась его ждать, но часа два прошло, а в спальне он так и не появился. И меня выключило.
Может, совсем не ночевал?
Приподнялась на локтях и огляделась. Ни рубашки, брошенной на спинку стула, ни пиджака. Выбралась из постели и прошлепала босыми пятками до двери, выглянула в коридор.
Тишина.
А ведь время уже десять утра. Гриша не умеет так долго спать, он бы обязательно меня разбудил.
Сунулась в детскую – кроватка аккуратно заправлена. И игрушки не разбросаны, лежат на своих местах словно их не трогали. Внизу, в кухне в раковине стоит грязная кастрюлька из-под каши, две тарелки и две кружки.
Завтракали вдвоем и меня не позвали?
Распахнула дверь и вышла на крыльцо. Всего десять, а солнце уже печет, и трава искрится в его лучах, изумрудной кажется. Так красиво. Но участок пустой, ни сына, ни мужа.
Впервые у меня такое, что я Грише не пожелала доброго утра, что сын не рядом. Паника набросилась на меня, загнала обратно в дом. Взлетела на второй этаж, в спальне схватила сотовый.
Начала ходить по комнате и слушать гудки, что мне в ухо бьют. Дима не берет трубку, я грызу ноготь.
Что это значит?
Набрала еще раз.
И снова.
Муж ответил после пятой попытки, он бодро гаркнул в трубку:
- Да.
- Привет, - я, наоборот, присмирела. Вспомнила наш вчерашний разговор и мысленно обругала себя за несдержанность. Надо было молчать. До конца. Не поддаваться на провокации, не злиться, а если бы он сам что-то выяснил – все отрицать. Я думала об этом все два часа, пока ждала его ночью в спальне. Никак ведь не доказать, что было между мной и Северскими семь лет назад. Только Гришей. И сейчас его нет рядом, а у меня пот холодный ползет по спине. – Куда ты Гришу увез? – спросила несмело.
- А мне надо разрешения спрашивать, чтобы с сыном куда-то поехать? – Дима усмехнулся.
- Нет, но…я проснулась, а здесь никого. Ты ночевал дома?
- Не ночевал, - процедил муж, и у меня голова закружилась.
Он не спал дома, с утра забрал сына – что он хочет?
- Верни Гришу домой, - попросила и присела на кровать. – Я волнуюсь.
- А чего испугалась, можно узнать? – в его голосе веселье, он будто издевается. – Откровений своих вчерашних застыдилась, да, Маргарита?
- Где Гриша?
- Да со мной он, успокойся, - раздраженно выдохнул муж. – Уже в сторону дома едем, скоро будем. Поешь там.
Он бросил трубку. Сжала смолкнувший телефон и подошла к окну. От его слов стало чуть легче, но я не поверила, и успокоиться не смогу, пока не увижу сына.
Куда он с ним ездил, планов ведь не было?
Торопливо умылась и стянула футболку. Влезла в легкий белый сарафан, забрала волосы в хвост. Сполоснула грязную посуду. Открыла холодильник и поглазела на продукты. Аппетита нет, я только и делаю, что мечусь к окну и выглядываю, по дому хожу и прислушиваюсь.
Не выдержала, села на широкое крыльцо, прямо под солнцем.
Двадцать минут прошло, почему так долго?
За воротами послышался гул двигателя и шелест шин, я подскочила со ступенек. Ворота медленно разъехались, на участок плавно вкатила машина мужа.
Двинулась навстречу, высматривая, в салоне ли Гриша.
Там.
Помахал мне в окно – и я с облегчением выдохнула. Они припарковались, сын выскочил из машины, и я побежала навстречу. Подхватила его на руки, прижала к себе.
- Ну мама, - он пискнул, так крепко я его схватила.
- Вы где были? – заглянула в его счастливое лицо. – Почему меня на завтрак не позвали?
- Папа сказал тебя не будить.
- Выспалась? – Дима остановился позади Гриши.
Снизу вверх посмотрела на мужа, что столбом возвышается над нами и выпрямилась.
- Это что значит? – отпустила сына, и тот с визгом полетел по лужайке. – Дома не ночевал, ребенка с утра куда-то забрал.
- А ты ждала, что я с тобой в одну постель лягу после того, что услышал? – он сощурился на солнце. – Маргарита, я просил всего лишь не врать мне. А ты даже в такой мелочи облажалась.
Не знаю, что ответить, молчу. Северские – мое прошлое. И если Диме неважно было, от кого у меня сын – к чему сейчас, спустя годы, ковырять это? Ведь прошлое – оно до встречи с ним случилось, он сам так говорил.
Выходит, врал?
- Дальше что? – сложила руки на груди. Закрытая поза – и мне в ней комфортнее.
- Дальше мы летим вместе, - Дима шагнул к дому. – С работой я разобрался. Подготовим документы – и будет тебе круиз.
- Ты же не хотел, - ускорилась, чтобы догнать его.
- Передумал, - он резко остановился и обернулся, я наскочила на него. Он удержал меня за локти и посмотрел в глаза. Внутренне подобралась, чтобы не дрожать, жары больше не чувствую, мне холодно стало. Он взглядом меня сверлит, и я понимаю – ничего хорошего сейчас не услышу. Дима хмыкнул. – Я не идиот, Марго. Здесь ты не останешься. после круиза продадим дом и переедем в другой город. Или обратно в Грецию. Не решил пока.
- Зачем? – растерялась. - Ты ведь даже в одну постель со мной ложиться не хочешь? – напомнила.
И сама поразилась, как спокойно отнеслась к этой новости, ни обиды не ощутила, ни горечи, ничего. А ведь мне все эти годы казалось, что я смогла этого мужчину полюбить.
- Спать я с тобой не буду потому, что ты наказана, - четко, по слогам почти, выговорил муж. – Дальше я буду смотреть на твое поведение. Если не разочаруешь меня – все у нас с тобой наладится, - пообещал он. И добавил после паузы. - Но еще одна ошибка с твоей стороны, Маргарита – и я забираю Гришу. А ты можешь идти куда угодно, хоть сразу к троим. Выбирай, любимая. Что для тебя важнее. Поняла? Все, - он отпустил мои руки, оттолкнул.
Развернулся и зашел в дом.
Глава 28
Глава 28
Тим
- За нарушение договора – санкции, - Севастиан шлепнул перед нами документы и уперся ладонями в стол. – Я ничего не нарушал. И свадьба с Таней не считается. Я эти годы про Риту не слышал. Ты, - он повел в мою сторону подбородком, - притворялся женой и переписывался с ней. А ведь договаривались – никаких контактов. Все здесь, перечитайте, - хлопнул он по бумагам и посмотрел на старшего. – Ты?
- Я ничего не нарушал, - невозмутимо выдал Арес. Откинулся в кресле и положил ногу на ногу.
Трепло. Что-то было – по глазам видно. Но признаваться он не хочет, просто в лицо нам пургу гонит.
- То есть, за слова мы не отвечаем, - усмехнулся Сева и взъерошил волосы. – О чем тогда с вами разговаривать? Я семь лет, как идиот, верил, что от девчонки отказался, зато не передрался ни с кем, не потерял братьев. А братья за спиной слово нарушали и похрен им было на эти бумажки, - он смахнул их со стола, и наш дурацкий договор веером разлетелся по полу.
Арес проследил этот полет и поднялся.
- Тебе чего надо от меня? Правды? – он шагнул к Севастиану. – А зачем? Сейчас это что изменит? Договор изначально был бредом.
- Да ну? – тут уже я не выдержал, захотелось Аресу в рожу этими бумагами ткнуть. Мне пока не отшибло память, и та ночь до сих пор перед глазами, словно все случилось вчера.
На рассвете приехал друг Стрелецкого. И это обмен был – нам адрес ее отца, а ему Риту.
Все еще не понимаю, зачем отдал маленькую. Плевать бы на эти деньги, которые наворовал ее отец, еще тогда надо было вступиться, она ведь хотела остаться со мной. И я хотел видеть ее рядом.
До ночи мы разбирались с Романом, он просил дочь не трогать. А потом, не сговариваясь, к ее дому рванули и встретились уже там, у ворот, все трое.
Это было неправильно – обратно к нам ее тащить. Делиться тоже нереально, я не такого хотел для нее. Она кому-то одному должна была принадлежать.
Мне.
У меня, как у волков – одна, насовсем. Я был больше достоин, чем они. Братья так не думали, там, у ворот, мы подрались. Это больницей бы для всех троих кончилось. И Арес тогда сказал: надо тормозить. Каждая вещь должна иметь своего хозяина. Но Стрелецкая не вещь.
