— Мы были близки, — выпалила Мейв, краснея.
Услышав это неожиданное для него признание, Килдэр застыл на месте. От его добродушно-невозмутимого вида не осталось и следа. Он превратился в настороженного зверя, который вышел на охоту и намерен осуществить задуманное.
— Вы не девственница? — резко спросил он.
— Нет.
Килдэр не сводил с Мейв пристального взгляда, пытаясь понять, лжет она или говорит правду.
— Это ничего не меняет. Мы женаты, и вы должны исполнять свои супружеские обязанности. Я не могу огорчать короля Генриха.
Мейв хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого открытого взгляда. Будь проклята его практическая жилка! Почему граф Килдэр, узнав о том, что до него она спала с другим мужчиной, не почувствовал к ней отвращения? Почему его ничуть не коробит тот факт, что ему придется делить постель со своим врагом?
Она открыла Килдэру свою тайну, чтобы его шокировать. Однако ей не удалось задеть его за живое. Похоже, он лишь на мгновение испытал досаду. Мейв была обескуражена и не знала, что ей теперь делать. Морально она не готова делить сегодня с Килдэром брачное ложе. Она не может спать в одной постели с англичанином. Нельзя допустить, чтобы страсть затмила ей разум. Она не может забыть о деле освобождения Ирландии и предать Куэйда.
Это немыслимо.
Единственный выход для нее сейчас — тянуть время. Как можно дольше. Пока она что-нибудь не придумает.
— Разумеется, вы не желаете огорчать своего короля. Но я вынуждена слезно просить вас дать мне немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что я вышла замуж и должна спать с другим мужчиной, а не с тем, с кем была обручена на протяжении многих лет.
— Сколько вам понадобится времени? — нетерпеливо спросил граф Килдэр.
Мейв растерялась. Сказать, что ей понадобится несколько дней? Но это слишком малый срок. Она понимала, что просить о месяце отсрочки — это чересчур, и не хотела испытывать терпение мужа.
— Недели две.
Килдэр помолчал. Видимо, просьба Мейв его огорчила.
— Две недели — и ни дня больше, — наконец заявил он.
Мейв кивнула. У нее отлегло от сердца.
— Спасибо вам, милорд, за ваше понимание.
— Называйте меня Киран. Я бы хотел, чтобы жена называла меня по имени.
— Разумеется, — сказала Мейв, а сама подумала, что скорее в аду выпадет снег, чем она его так назовет. — Так пойдемте же на пир. Я проголодалась.
Килдэр пожирал Мейв глазами.
— Я тоже чувствую голод, но, вместо того чтобы утолить его, мне придется идти на торжество, — пробормотал он.
Понимая, на что намекает Килдэр, Мейв вспыхнула.
— Но сначала я должен вас предостеречь.
Мейв втянула голову в плечи, мысленно готовясь услышать от Кирана нечто ужасное.
— Больше не лгите мне ни о мостах, ни о чем-либо подобном.
Мейв кивнула. Несмотря на мрачный тон, которым граф Килдэр высказал свою просьбу, Мейв испытала облегчение. Когда тебя просит о чем-либо такой порочный тип, как граф Килдэр, можно ожидать чего угодно.
— Замок должен содержаться в порядке. Ежедневно мне придется много времени посвящать обучению войска, которое пока находится в плачевном состоянии. У меня нет времени заниматься вопросами, связанными с домашним хозяйством.
Килдэр хочет возложить на нее ведение домашнего хозяйства в замке? Нет ничего лучше! Мейв представится прекрасная возможность беспрепятственно общаться с людьми и продолжать заниматься подготовкой мятежа. Может быть, Килдэр не окажется слишком уж большой помехой для ведения освободительной борьбы, чего Мейв очень опасалась. Тогда в Лангморе можно будет избежать кровопролития.
— Поняла, — сухо проговорила Мейв, опустив глаза. Килдэр положил ей руку на плечо.
— И каждую ночь вы будете проводить один час со мной наедине, в моей спальне.
Эти слова пробудили в душе у Мейв бурю эмоций. Ее мгновенно бросило в жар. “Каждую ночь?”
Она должна под каким-нибудь предлогом отказать Килдэру в его просьбе.
Но как сможет Мейв устоять перед его чарами?
— Но вы дали мне слово, что не прикоснетесь ко мне две недели, — напомнила она.
— Нет, — с улыбкой возразил Килдэр. — Я согласился не спать с вами. А насчет того, чтобы не прикасаться к вам, не ласкать вас, уговора не было.
Боже, он прав! Мейв лихорадочно обдумывала, что ей делать.
— Полагаю, нам необходимо лучше узнать друг друга. Мы с вами сможем потратить это время на совместные беседы.
Его глаза озорно заблестели, отчего Мейв стало не по себе.
— Мы поделим этот час пополам. Если хотите, тратьте свои полчаса на разговоры.
А он свои полчаса использует на ласки! И Мейв не сможет его остановить…
При одной мысли об этом ее бросило в жар.
— Милорд…
— Киран. — В голосе его прозвучало раздражение. Она пропустила его слова мимо ушей.
— Ласки могут привести к… большему.
Килдэр пожал плечами. У Мейв засосало под ложечкой. Граф не так уж глуп. Он видит ее насквозь.
— Не желаю никаких ласк, — твердо заявила она.
Киран нахмурился, но отступать не собирался.
— Я и так был великодушен с вами сверх меры. Но вы зашли слишком далеко. Разумный человек знает, когда нужно остановиться.
Это верно, но она не может позволить себе быть разумной. А также не может позволить себе спорить с ним и вступать в пререкания. Потому что он воспримет это как вызов. Мейв сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Может быть, мы сумеем найти компромисс, — предположила она.
— Может быть.
Килдэр умолк, видимо, что-то обдумывал. Наконец он заговорил:
— Хорошо, компромисс — так компромисс. Я буду прикасаться к вам только одной рукой, — он протянул ей ладонь, — и губами.
Мейв колебалась. Здравый смысл подсказывал ей, что Килдэр не сможет заняться с ней любовью одной рукой и губами. И все же…
— Соглашайтесь, Мейв. Это самое лучшее, что я могу вам предложить.
Мейв нехотя кивнула. Ей казалось, что она заключила сделку с дьяволом и впоследствии пожалеет об этом.
Значит, она не девственница!
Эта мысль не шла у Кирана из головы, пока он сидел за свадебным столом. А ночь, которую он провел в одиночестве, показалась длиною в вечность.
Ворочаясь в постели, Киран размышлял о том, почему его так беспокоит отсутствие у Мейв целомудрия. Ведь он всегда избегал девственниц, предпочитая опытных женщин. Почему же Киран так огорчился, узнав, что Мейв спала до него с другим мужчиной?
Наверное, потому что она его жена, подумал Киран. В любовнице мужчина хочет видеть искушенную в делах любви женщину, в жене — непорочную деву. Но для чего ему это? Чтобы знать, что Мейв принадлежит только ему? Неужели в нем заговорил собственник?
