Киран встал с постели. Что было, то было. Мейв спала с другим. А теперь будет спать с ним. Но сможет ли Киран сделать так, чтобы Мейв перестала думать о Куэйде? Киран должен заявить о себе как о ее законном муже. И ему следует радоваться, что опытность невесты освобождает его от множества неприятных моментов.
Однако больше всего Кирану хотелось сейчас набить Куэйду О'Тулу морду.
И мысль о том, что по крайней мере еще несколько дней ему придется ждать, не предъявляя законных прав на свою жену, повергла Кирана в уныние.
Да, он согласился подождать две недели. Будучи опытным воином, Киран умеет вести переговоры с противником и не понаслышке знаком с тактикой ведения войны. Мейв хотелось, чтобы он шел ради нее на уступки. Для нее было важно осознавать, что она обрела власть над мужем. Что ж, пусть тешится этой мыслью. Киран не сомневался, что Мейв с радостью согласится разделить с ним брачное ложе намного раньше обозначенного срока и Кирану не придется ждать еще целых две недели. Он не раз имел возможность убедиться в том, какую власть его чары имеют над женщинами. Вряд ли Мейв сделана из другого теста. К тому же она его законная жена!
Наверняка обитатели замка, особенно Флинн, от души посмеялись, узнав, что невеста провела первую брачную ночь в комнате сестры, а не в спальне своего законного мужа. Но Кирану недолго придется спать одному, Пусть обитатели Лангмора не радуются.
Прогнав прочь мрачные мысли, Киран торопливо оделся. Что толку ныть и предаваться грустным размышлениям.
Киран решил выйти во двор замка, собрать лангморское войско и продолжить обучение солдат.
Но в этот момент послышались раскаты грома. Предрассветное небо осветила яркая молния. И начался ливень. Дождь лил как из ведра.
Теперь Кирану придется все утро провести в четырех стенах. А если ливень будет таким же, как в прошлый раз, то и весь день.
Внезапно разразившаяся гроза напомнила Кирану, как он ненавидит эту проклятую Ирландию. Несмотря на все ее красоты. Помимо обилия дождей, его раздражал мятежный дух жителей этого края. И вот теперь ему приходится мириться со своенравным и непокорным нравом своей законной жены.
Спасаясь от ненавистных ему печальных мыслей, Киран вышел из спальни и направился в большой зал.
Там он увидел Джейну, которая сидела и, плача навзрыд, поглаживала свой большой живот. Она со слезами смотрела на колыбель, приготовленную для ее будущего малыша.
Киран почувствовал, как что-то шевельнулось у него в душе. И от этого ему стало не по себе.
Подойдя к плачущей беременной женщине, он спросил:
— Вы себя плохо чувствуете? Уже началось?
— Уже скоро, — сказала она, всхлипывая. — А Джеральт т-так и не успел смастерить колыбель.
Киран посмотрел на заплаканное лицо Джейны и перевел взгляд на колыбель. Она была сделана мастерски. По мнению Кирана, ничем не отличалась от тех, которые Дрейк и Арик соорудили для своих детишек — королевских наследников.
— Разве колыбель не доделана до конца? — спросил он. Джейна с удивлением посмотрела на него:
— Вы что, не видите? Она же не качается.
— А-а. Понятно, — пробормотал он.
— Что за жизнь ждет моего бедного ребенка? — причитала Джейна. — Мне одной придется его растить.
Киран молча смотрел на вздрагивающие от рыданий плечи Джейны. Даже такому небольшому знатоку в женских делах, как он, было ясно, что сильные переживания и огорчения вредны для здоровья будущего ребенка. Не говоря уже о том, что все эти слезы и стенания идут не на пользу и его собственному настроению, которое и без того уже порядком испорчено.
Раздался еще один раскат грома, сверкнула молния, и это напомнило Кирану о том, что ему все равно сейчас нечем заняться.
— У вашего малыша будет колыбель. Я берусь довести ее до ума, — предложил Киран, втайне сожалея, что не имеет навыка работы с деревом в отличие от своего друга Арика. Однако он не сомневался, что сумеет справиться с поставленной задачей.
Джейна перестала всхлипывать.
— Вы? Но почему именно вы?
— А разве у вас есть на примете кто-то еще, кто сможет закончить работу?
— Нет никого. Я все время ждала, надеялась… — Джейна снова стала плакать. — Надеялась, что это какая-то ошибка. Что Джеральт в-вернется. Что его не отняли у м-меня и у н-нашего будущего ребенка.
Кирану хотелось утешить убитую горем женщину, но он сдержался, потому что знал, что ей это не понравится. К тому же он не хотел, сочувствуя Джейне, слишком сильно погружаться в чужое несчастье. Однако он не собирался оставлять Джейну в беде. Ей нужно выносить ребенка и благополучно разрешиться от бремени. Хочет Джейна этого или нет — она нуждается в помощи Кирана.
— Позвольте мне доделать колыбель, а вы прилягте. Ваши переживания и слезы пойдут во вред ребенку.
Джейна все еще пребывала в смятении.
— Разве вам не все равно, будет у моего малютки кроватка или нет?
— Нет, не все равно. Я здесь хозяин, и мой долг позаботиться о том, чтобы всем в Лангморе было хорошо. К тому же ваша комната расположена недалеко от моей спальни. Если малыш будет плохо спать по ночам, мы с вами тоже не сможем сомкнуть глаз.
Киран ободряюще улыбнулся. Джейна ответила ему грустной полуулыбкой:
— Благодарю вас.
Он отмахнулся:
— Не надо меня благодарить. Идите отдыхать.
Джейна кивнула, поднялась и вышла из комнаты.
В полдень среды на первой неделе Великого поста Мейв прервала чтение и направилась в большой зал перекусить. Она отчаянно надеялась, что не столкнется со своим новоиспеченным мужем.
Но ее надежды в одночасье рухнули, когда, войдя в большой зал, она увидела там графа Килдэра без рубашки, голым по пояс. Мейв поняла, что Господь не услышал ее молитвы. Более того, ей показалось, что кто-то свыше словно бы нарочно искушает ее, находя в этом особое удовольствие.
Граф Килдэр стоял к ней спиной, склонившись над чем-то, и Мейв лицезрела его широкую спину. Она отметила про себя, что у Кирана узкая талия и что его мускулистый торс испещрен боевыми шрамами. Рубашка валялась у него под ногами, а сильное большое тело было покрыто испариной.
Ловко орудуя небольшим ножичком, он вырезал что-то из дерева. Что именно — не было видно за его широкой спиной. Можно было залюбоваться его великолепными мускулами, которые играли при каждом движении.
Мейв растерялась. Она смотрела на Килдэра во все глаза, приоткрыв рот от удивления. Мейв пришли на память слова ее матери: “В какие одежды ни наряди козла, он так и останется козлом”. Однако Мейв не могла отрицать, что человек, стоящий перед ней, чрезвычайно привлекателен… Пусть даже она признает при этом, что его нутро остается тем же самым, что и раньше.
