— Милый, я только учусь, — выдохнула Ева. Она говорила, а у самой внутренности скрутило в тугой узел от смелости слов и от того, как её тело затрепетало, когда она увидела Игоря, стоящего рядом с ней на коленях.
Сейчас, после пережитого, при свете дня, она нашла его чертовски соблазнительным, дьявольски привлекательным, и, отбросив прочь все условности, Ева пошла на поводу желаний. В глубине души она знала — с ней произошли неизбежные изменения, к которым ещё предстоит привыкнуть.
Но это будет потом…
— Ты — способная ученица, — сквозь сжатые зубы процедил Игорь, и намеревался склониться над Евой, чтобы впиться требовательным поцелуем в её губы, когда девушка перекатилась на живот, и встала так же на колени.
После чего потянулась к Сандровскому и повалила его на спину.
— А если вот так? — Ева прищурилась глаза и закинула ногу мужчине на бедро, тем самым оседлав его.
Ответить Игорь ничего не успел, потому что Ева сама первая его поцеловала.
Поцелуй обжег губы мужчины. Сладострастный огонь проник через кожу и потёк раскаленной лавой по жилам вампира. Мужская ладонь властно легла на затылок девушки, притягивая к себе. Ева застонала ему в рот, и их языки столкнулись в извечном противостоянии мужчины и женщины.
Дальше началось безумие. Вожделение в чистом виде. Стоны и хрипы перемешались, тела переплелись.
Ева раздевала Игоря.
Игорь раздевал Еву.
Они судорожно ласкали друг друга, не заботясь о том, что их может кто-то увидеть. Их волновало лишь одно — поскорее бы избавиться от одежды, поскорее бы добраться до обнаженных тел. Они стягивали одежду с тел друг друга, точно безумные. Как назло, джинсы не желали поддаваться, и тогда Игорь просто их приспустил.
— Плевать, — выдохнул он, и они оба поняли, о чем он.
Ева задыхалась. Она и представить себе не могла, что потребность в Игоре затмит все другие потребности. Жажда получить Игоря, его тело, его ласки, стала болезненной. Тело горело, мышцы сводило от желания. Её кровь горела.
Ева горела.
Она выгибалась, бесстыдно подставляя тело под сметающие все на своем пути поцелуи мужчины. Он приподнялся и захватил сосок в сладостный плен, заставив Еву закричать от дикого восторга. Её тело никогда раньше не откликалось с такой готовностью на его прикосновение. Даже самые малейшие. Он проводил рукой по спине — она трепетала. Он гладил бедро — она зажмуривала глаза. Он дотрагивался до естества — она срывалась на хрип.
Ева то притягивала голову Игоря, желая получить более сильную дозу удовольствия, то, наоборот, изворачивалась и отталкивала его уже в стремлении самой прикоснуться к нему. Его бронзовое тело звало, манило.
И оно принадлежало ей.
В этом девушка не сомневалась.
— Не могу…, - простонала Ева, чувствуя, что сладкое томление между ног становится нестерпимым. — Не могу больше… Хочу…хочу тебя…дай мне себя…
Внутри Игоря всё взорвалось, смешалось в один большой мощный калейдоскоп. Слова девушки подействовали на него, как самый сильный наркотик, ввергающий в пучину запретных ощущений.
— Что пожелаешь, милая!
Он собирался уложить её под себя, но Ева воспротивилась:
— Нет.
И он понял её.
Её вскочила на ноги, и, путаясь, скинула с себя джинсы и трусики. Солнце, играясь, прошлось по её телу, позволив Игорю увидеть его сияющим. Мужчина, загребая пальцами траву вместе с землей, терпеливо ждал, хотя вся его ненасытная сущность требовала, чтобы он уже оказался в ней. Почувствовал жар её естества. То, как она принимает его. Как сильно сжимает. Как обволакивает влажностью.
Ему пришлось прикрыть глаза и крепче сжать зубы. Тело стало каменным, каждая мышца, каждая клеточка стремилась к девушке. Ощутить её нежность, бархатистость, теплоту…
Когда Ева взяла его член и направила в лоно, Игорь не сдержал утробного рыка. Через мгновенье ему вторила и ведунья. Он вошёл в неё. Наполнил. Пару секунд Еве потребовалось, чтобы привыкнуть к нему. А потом она начала двигаться…
Ева не сдерживалась. Она выпустила из себя все эмоции, всё то, к чему стремилось её молодое страстное тело. Она стонала в голос, впившись короткими коготками в грудь мужчины. И двигалась.
Её движения сначала были пробными, медленными. Но уже очень скоро она подкидывала своё тело вверх, чтобы с упоением опуститься вниз, вобрать в себя силу и мощь любовника.
И он давал ей всё, что она просила. Его руки впились в её округлые бедра, настраивая на нужный темп. Он помогал своими бедрами, стремясь, как можно глубже проникнуть внутрь.
Освобождение, острое, первобытное, возносящее на вершину блаженства, накрыло их разом. Тело Евы натянулось, точно тетива, выгнулось, она приподняла бедра как можно выше, едва не выпуская из себя Игоря, чтобы сделать последний самый сильный рывок. Она опустилась на него, сжав мышцы до предела, чувствуя, как внутри всё пытает, как вся кровь прильнула к бедрам, сжалась и дала освобождение.
Игорь сильнее прижал девушку к себе, приподнявшись, и изливаясь. Его грудь распирало от эмоций и ощущений — смешалось все: страсть и нежность, вожделение и забота, стремление получить удовольствие и отдать себя всего, до последней капли крови…
— Моя…, - выдохнул мужчина, и, продолжая удерживать подрагивающее тело Евы, рухнул на траву, обессиленный.
Счастливый.
Ева читала приглашение и не знала, как правильно реагировать.
Елена Шуберт приглашала её на выступление. Небольшой конверт, пахнущий лавандой, пришел лично на имя Евы. Сначала она очень удивилась, кто мог ей прислать пригласительный. Когда вскрыла конверт, задумчиво приподняла брови к верху.
Интересно, а с чего знаменитой на весь мир оперной диве приглашать её к себе на концерт?
Первым порывом было отказаться, не пойти. Но потом Ева подумала, что засиделась дома, что ей не помешает развеяться. С того памятного дня, когда они с Игорем вернули Чудовище в родной мир, прошло двое суток.
И снова эти двое суток Игорь находился в разъездах. Он поспешно собрал вещи, отвез её в загородное поместье, где служил управляющим Макар, выставил охрану по периметру и уехал.
