— Да решила… Кхем, прости, я тебя немного поцарапала.
Мне правда неловко. Я не специально это сделала.
— Иди сюда.
Он тянет к себе, целует меня, мягко и нежно поигрывая языком.
— Какая же ты охуенная, Полина Степановна, — шепчет он мне и улыбается так нежно, так влюбленно. И я тоже улыбаюсь ему.
— Ты тоже… ничего.
Мы смеемся. Целуемся. Минут через пятнадцать Андрей находит в себе силы закутать нас одеялом.
Мы дремлем. Вымотались совсем.
Андрей сопит мне в волосы, я просыпаясь целую его ключицы. В эти минуты я счастлива. Только бы никогда не открывать шторы, которыми задернуто окно и не впускать сюда весь тот мир и всю ту другую нашу жизнь, где мы принадлежим другим. Всего час-другой, я могу помечтать что он мой. Что я его.
Но еще до того как наступает утро, мы встаем. Я иду в душ первой. Пока его принимает Андрей, я уже застегнута на все пуговицы. На обоим неловко и как-то горько. А мне еще и больно. Не знаю чувствует ли он такую же боль. Наверное, нет. Все ведь было отлично, как мы и хотели. Отличный секс и ничего лишнего.
Он выходит из душа. Я сижу на бежевом диване в гостиной. Спальни безотчетно хочется избегать, словно это не я там три часа назад стонала его имя. Может и правда не я. Наверное это все было не со мной. Я сплю с мужем раз в месяц и «догоняюсь» сама. Такие вот страсти не для меня и не стоило и пробовать. Теперь только локти кусать, что у кого-то бывает вот так, а у тебя…
— Готова?
Андрей собран. Застегивает пиджак.
— Да.
Сталкиваемся взглядами, но сказать нечего. Опускаю глаза и первая иду в прихожую. Тяну с плечиков свой плащ, но Андрей перехватывает. Снимает, встряхивает помогает мне надеть. Поворачиваюсь спиной, всовываю руки в рукава. Он опускает плащ мне на плечи, мягко целует в висок.
— Спасибо.
У меня вздрагивают губы. Хорошо что он не видит. Еще только разнюниться не хватало! Прекрасно знала на что шла, небось вчера ни в чем не сомневалась.
— На здоровье, — одариваю его улыбочкой. — Я спущусь первой. Не стоит нам идти вместе.
Он молчит.
— Пока. До понедельника.
Молчит.
Проглатываю комок в горле и беру ноутбук.
— Поля…
Не знаю что он там хочет мне сказать, но подозреваю что таки не удержала свое невозмутимое лицо и сейчас удостоюсь утешений.
— Все в порядке, Андрей. Мне было очень хорошо, — целую его в уголок губ. Коротко и почти по-дружески. — А теперь давай забудем. Это было в первый и последний раз.
Хмурится.
— Да? Отчего же?
— Ты знаешь «отчего». Я не свободна, ты не свободен.
— А если бы я был свободен?
Застываю. Ни на одном уровне не готова к такому разговору. Нет и точка.
— Мы с тобой договаривались. Никто не лезет ни в чей брак. Помни, пожалуйста, об этом.
— Тогда почему бы нам не повторить? — что-то едкое в его тоне заставляет меня вздернуть подбородок.
— Я не хочу.
— О, правда? — смеется. Не понимаю надо мной или над собой. — Ну сейчас в это легко поверить, но через неделю-другую поговорим.
Смотрю с обидой и берусь за ручку двери. Мгновенно захлопывает ее перед моим носом.
— Прости меня. Я не хотел… — голос взволнованный, словно мое мнение действительно для него что-то значит. Приятная иллюзия, но брось кривляться Андрей.
— Все было хорошо. Не будем усложнять. Пока.
Я хочу показать ему как мало для меня все это значит, поэтому еще раз намерено клюю его в уголок губ. Андрей перехватывает меня и целует.
Особый это поцелуй. Я не закрываю глаза. Он тоже. Ласкает меня нежно, трепетно даже.
Впусти… ответь мне… скажи что…
ЧТО?! Что тебе, черт побери, сказать?! Что я в тебя влюбилась? Что это все было больше чем просто трах? Что мы с тобой в полной и беспросветной жопе теперь?!
Испуганно отскакиваю, открываю дверь и выхожу в коридор.
Нервно давлю в кнопку вызова лифт. То ли жду, что он догонит, то ли молюсь, что не станет.
Но он не приходит. Это потому что я сказал «нет»? Я его оттолкнула? Оборачиваюсь и смотрю вдоль коридора. Ноги сами шагают в лифт, руки сами нажимают кнопку лобби. Все правильно, Полина Степановна Орлова. Ты замужем, черт побери. Вот и езжай домой, к мужу!
И я еду домой. Мужа правда там все еще нет.
8. День после…
Андрей
Сажусь в машину и еду домой. Шесть утра дороги пустые. Гоню себе. Нахватал штрафов наверное, но кому не насрать.
В жопе, ты Громов. В полной и беспросветной. Доигрался. Приоткрыл свой ящик пандоры, поздравляю. А там на дне вон оно что.
Что?..
Да черт побери откуда я знаю! Только вот от нашего расставания с Полиной у меня душа наизнанку. Как будто не к любимой жене еду, а от любимой…
Так, Андрей. Соберись, мать твою. Это просто был хороший секс, а ты не привык или вернее отвык, разделять хороший секс и нечто большее.
Поэтому плотно закрой рот, подотри сопли и езжай домой, к жене. А Полину в понедельник попроси с должности. И все. С глаз долой, из сердца вон. Черт с ней, с кошкой. Пусть гуляет сама по себе где хочет и с кем хочет.
Злюсь на нее до звезд перед глазами. А чего злюсь — сам не знаю. Только все сильнее на газ давлю как придурок.
Шесть тридцать я дома. В душ сходил в отеле, но одежду презирая свой мелочный страх сую в мешок с эмблемой прачечной. Сжечь бы все надо, а не просто почистить.
Наверное надо завалиться спать. Лиза вчера осталась у друзей за городом, отдыхает. Во сколько приедет понятия не имею, может и всю субботу там проторчит.
Но только зайдя в спальню, поглядев на нашу супружескую кровать, где Лиза столько ночей у меня под боком проспала, я как от приведения пячусь вон.
Так, возьми себя в руки, Андрей. Соберись, мать твою. Ну изменил, ну бывает. Тоже мне событие. Да большая часть мужиков изменяет женам. Просто ты такой дурак, так долго тянул, что теперь это кажется чем-то страсть каким важным.
Иду на кухню варю кофе. Мне кажется что от меня пахнет Полей. Ее запах въелся в меня. Или это просто глюки?
Блять, Громов, как же ты так влип, а?
Рассчитаю в понедельник. Она все еще на испытательном. И пока. И точка.
Говорю себе и сам не верю. Ни хрена ведь не рассчитаю. И не отпущу. Влип я. Влюбился я в нее.
Бляяять….
Сижу сжав голову руками за столом на кухне, когда в двери поворачивается ключ. Принимаю невозмутимый вид, а сердце так и грохочет в груди.
«Изменник… предатель…»
— Ой, привет котик. А ты чего так рано подскочил? — Лиза сгружает спортивную сумку с плеча и прыгает на одной ноге, стряхивая кроссовки. Смотрю на нее и задыхаюсь от нежности. Люблю ее, очень. И давно люблю. И вот эти руки ее с маникюром, и волосы перетравленные, и даже чертовы силиконовые сиськи. Люблю. Но… не так уже. Не так как надо любить жену.
— Привет, зая, — голос у меня хриплый, но может ведь быть со сна, так ведь. — Да вот… — и больше у меня слов нет.
— У меня депиляция в одиннадцать, вот я и примчалась, пока все не встало в пробки. Ну чего там твои листовки? Согласовали?
Листовки? Не понимаю о чем она. Ах, да! Работа!
— Да.
Вру. Просто не помню, согласовали мы там чего или нет. Помню Полю на столе переговорки. Помню ее голос, помню цвет кожи, запах.
Лиза подходит и нежно чмокает меня в макушку.
— Пошла в душ.
— Я тебе изменил.
Секунду висит тишина. Потом она тараторит дальше.
— У Ленки в ее доме такой бедлам, решила не сливать весь их бак на себя, а то мои волосы пока промоешь, пока оттеночным, пока маской. В общем, до дома дотерпела. Приготовь чего-нибудь поесть, ладно котик? Я мигом.
Хлопает дверь ванны и я остаюсь один. Пару минут шумит вода, звенят кольца на занавеске. Потом спектакль прекращается. Дверь открывается, и Лиза в маечке подходит и, не глядя на меня, останавливается у стола.
