— И я не спросил. Мне не показалось это странным…
Итан осекается, угадав, что произнес лишнее, и решает уйти. Он разворачивается, опираясь на дверной косяк, а потом отталкивается от него и скрывается в коридоре. Я же не могу отогнать пришедшие вопросы. Любовница выбрала для встречи столь “романтичное” место, что свечи зажигать не надо. Свет и тот лучше погасить, чтобы не видеть все оттенки убогой обстановки. И ему не показалось это странным… Как?
— Я уверен, что Альбина была здесь, — говорит Кирилл, когда мы остаемся наедине. — Итан не понимает… он зря сомневается.
Но я согласна с сомнениями Итана. Вижу окно, которое в любой момент можно распахнуть настежь, а во дворе я заметила, что по постройкам можно подобраться к верхушке забора. Перебраться через него. Черт, из дома Кирилла было намного сложнее выбраться, он запирал все двери и замки на окнах.
— Давай осмотрим дом еще раз, — предлагаю я, не желая спорить и занимать чью-либо сторону.
Хотя выбор все же делаю, когда достаю из кармана сотовый Кирилла и протягиваю ему.
— Он может понадобиться тебе. Да и глупо, что все телефоны у меня.
— А Итана?
Я не нахожу подходящих слов и мне становится не по себе под его пристальным острым взглядом. Я просто-напросто ухожу прочь, хотя прекрасно знаю верный ответ. Я хочу найти Итана, рядом с ним мне спокойнее, он забирает всю тревогу без остатка и я даже дышу по-другому. Ровными тихими отрезками. Поэтому я оставляю именно его телефон. Итан рядом, и он всегда может попросить сделать звонок.
Глава 19
Дневник жены. 12 августа.
Мне не по себе. Когда смотрю на нее, мне трудно поверить собственным глазам. Случайная находка, к которой я никак не привыкну…
У нее тонкие кисти, девушка попеременно терзает их нервной хваткой и не находит успокоения, пухлые губы с розоватым блеском, маленькая грудь и заостренный взгляд, в котором ярче всего горит чужая жизнь. Да, из ее глаз смотрит другой человек, ничего общего с моим взглядом, но в остальном… В остальном это дико и невозможно.
Она моя точная копия, будто с моего лица сделали старательный слепок. И мне хочется трогать ее и вертеть в руках, как вещь, буквально поставить под лампу и проверить каждый изгиб, чтобы найти все-таки отличительную особенность. Или хотя бы надпись made in China.
— Как тебя зовут? — спрашиваю, любуясь девушкой из соседней комнаты. — На самом деле.
Она молчит, колеблясь, и в сотый раз оглядывается по сторонам. Ей тоже не по себе, в столь дорогих номерах она никогда не была. А ее тело не знало столь дорогое кружево, я решила расщедриться и сделал заказ в любимом магазинчике.
У нас и размер один.
— Это всего лишь имя, — добавляю мягче. — Я Ольга.
— Альбина, — выдыхает девушка и бросает короткий взгляд в мою сторону.
Она опасается меня. И я понимаю причину ее нервозности, не сама ситуация, где она в одном нижнем белье сидит на краешке кровати и ждет мужчину, за визит которого заплачено. Все же она не первый день в подобных делах, пусть и со скромным послужным списком, слава богу. Ее пугает именно мое присутствие.
Я просматривала ее портфолио, непрофессиональное и тянущее безнадежностью. И вижу, что она ждет неприятностей, к которым успела привыкнуть за короткую жизнь. Затравленный взгляд и вечно устремленный к грудной клетке подбородок выдает весь усвоенный негативный опыт.
Сейчас она, скорее всего, считает нули про себя. Ей заплатили слишком большие деньги для ее уровня, а теперь еще мое лицо, она не слепая и заметила, что я могу сойти даже не за сестру, а за близняшку. Но девушка ничего не сказала, молча проглотив удивление и спрятав оторопь в закрытой позе. Она прошла к кровати и села напротив, и с тех пор лишь односложно реагирует на мои реплики.
— Грязи не будет, — мне же не хочется молчать, наоборот, я хочу расшевелить ее и вывести на нормальный диалог, — тебе не стоит бояться.
— Я не боюсь.
— Хорошо, — я киваю с мягкой улыбкой. — У меня есть приятель, он фотограф и он случайно наткнулся на твои фотки… Сил снимает легкую эротику и бывает на разных сайтах, чтобы найти моделей. Он, мягко говоря, был удивлен, когда нашел тебя.
Альбина вновь молчит, хотя я оставляю звонкую паузу. Сладкие речи явно не входят в ее прайс.
— Он скинул твои фотки мне. Я подумала, он прикалывается, чтобы вытянуть меня на встречу, но ты существуешь. Странно, правда? Как в зеркало смотреться.
— Да, — она кивает, но голову больше не поворачивает, а смотрит на свои лодыжки. — Странно…
— Ты не разговариваешь на встречах?
— Почему? — Альбина вздрагивает, реагируя на мои недовольные нотки. — Я могу разговаривать.
— Он любит разговаривать, хотя я не знаю, как он отреагирует на тебя. N сложный мужчина, он сам иногда не знает, каким хочет быть.
— N? Мне так его называть?
— Попробуй.
Я смотрю на наручные часы, которые отсчитывают последние минуты. Мне не терпится увидеть лицо Итана, когда он войдет. Я специально осталась в соседней комнате, устроившись в низком кресле, меня не видно из спальни и холла, но зато передо мной почти весь номер как на ладони.
Я с трудом уговорила его вернуться в отель, Итан давно считает такие адреса перевернутой страницей наших отношений. Здесь же нет никакой подоплеки, а ему как воздух нужны распаляющие мысли, звучащие фоном. Поэтому мы встречаемся в местах, что связаны с моим мужем. И мне все чаще кажется, что он имеет его, а не меня.
— Он красивый, — продолжаю после паузы, — не думаю, что ты видела таких в реальной жизни. Высокий и с манерами, у тебя перехватит дыхание, вот увидишь. У меня перехватило в первую встречу, а потом мне пришлось выдумать в нем сотню недостатков, чтобы не изменить мужу сразу.
Мне смешно, и я смеюсь. Или это виски, с которым я переборщила в баре?
Плечи Альбины все же опускаются вниз, девушка отпускает напряжение на полвыдоха.
— У него есть предпочтения? — спрашивает она с деловой интонацией.
— Надо сперва понять в каком настроении он придет. Он может быть и нежным, и диким…
Я не успеваю поймать сорвавшееся слово, которое звучит для чужого слуха не так, как слышу его я.
— Разным. Но он не сделает тебе больно, это я могу гарантировать, он не из таких мужчин.
— Вы останетесь?
— Я хотела бы уйти.
Я мечтаю, чтобы Итан переключился. Мне не по нутру вектор, который он выбрал. Бывает так, что тебе нравятся отголоски приятного аромата, но, когда на тебя выливают целый флакон духов, тебя начинает тошнить.
Меня тошнит от всего. От себя. От Кирилла.
Я уступила ему вчера и позволила затащить меня в постель. Мне даже удалось отключить голову во время секса, и я услышала много нежного, щедрый поток из слов и прикосновений, я почувствовала, как он дрожит. Кирилл поверил, что это шаг с моей стороны, и старался изо всех сил загладить вину и обнулить чертов счетчик потерь.
Он не выпускал меня из рук, и я так некстати убедилась, что он всё помнит. Помнит, как оскорблял и пьяными пальцами рвал одежду, как взбесился и давил натренированным телом, не давая выскользнуть из-под него, как трахал меня и наматывал волосы на кулак, как кончал в меня, хотя было нельзя…
Помнит и поэтому вчера был нежен, как никогда. Он хотел произнести это вслух, я угадала его сбивчивый шепот, когда вслед за «прости» он собрался назвать причины. Но я не дала, залепила его рот жадным поцелуем и заставила забыться.
Нет, уже не нужно… Мне ничего не нужно от него.
Поздно. Я уже всё разрушила.
Итан и тот сломался. Жесткий изнуряющий секс в фургоне моего мужа или в третьесортных гостишках, чтобы я не забывала какой грязной шлюхой являюсь, ему приелся и в наших встречах всё больше разговоров. Криков и выяснений отношений.
