Спускаясь поцелуями вниз по телу, дракон перепробовал каждый участочек доступной кожи, расцеловав груди, ребра, живот и низ живота. Чем сильнее он опускался, тем настойчивее раздвигал мои колени, полностью открывая себе доступ.
Все еще кипящая на щеках краска не позволила возразить, и когда влажных и гудящих от желания лепестков коснулись чужие губы, я только сдавленно застонала, представляя, какой обзор перед драконом.
Одна его рука лежала на животе, вдавливая пальцы в кожу, вторая сминала грудь, сжимая сосок между костяшками, который ныл и просил еще, ударяя меня молниями в вены. Язык мужчины порхал по складочкам, рисуя то круги, то полосы, меняя темп с быстрого на медленный и наоборот. Я лишь вжимала пальцы в кровать, тихо всхлипывая, шипя и не зная, куда деть руки.
Но дракон будто бы наслаждался процессом, пробуя все страстнее, жадно, размашисто, и громко урчал. От того, как вспыхивает пламя в серых глазах, я начинала верить, что желанна настолько сильно, что у Кирраса отказывают все принципы, цепной реакцией отключая мои.
Изгибаясь и плавясь, я растерянно хлопала ресницами, чувствуя, как дыхание дракона на влажной коже рассыпает прохладу, которую он тут же прогоняет губами и языком, продолжая рисовать одному ему известные символы.
— Как же я люблю тебя, девочка, — прошептал он, но я услышала, вздрагивая и чувствуя, как рассыпается мир вокруг.
Глава 29
Признание, прозвучавшее не для моих ушей, выгнуло бы спину дугой, но крепкие руки ловко подхватили бедра, прижимая меня ближе к чужому рту, не позволяя увильнуть.
— Может, хоть это тебя немного успокоит, — посмеиваясь, сказал Киррас, когда я окончательно выдохлась, растянувшись на кровати и тяжело дыша.
Последний поцелуй на внутренней стороне бедра, и дракон уже нависает сверху, разглядывая меня и улыбаясь влажными губами.
— То есть… — сглотнула пересохшим горлом. — Ты меня так отвлекал?
— Разумеется. Можешь считать это местью за сборник, — не постеснялся признаться он. — Твое мрачное настроение не оставило мне выбора, огонечек. После ласки ты куда добрее, вредина.
— О Великий Огонь! — отчаянно уткнувшись носом в подушку, с трудом свела колени вместе. — Вы меня с ума сводите!
Киррас только тихо рассмеялся, целуя меня в открытую грудь и сжимая губами все еще отзывчивую вершинку. Тихо ойкнув, я поджала под себя ноги, стараясь укрыться, но голых ягодиц коснулись чужие бедра.
— Соблазняешь, Ханнари, а я не железный, — предупреждающе, но игриво рыкнул он, демонстративно толкнув меня возбужденным пахом.
— Правильно, не железный. Ты стальной!
— Ханни, — мужчина рухнул рядом, мягко отнимая у меня мое укрытие в виде подушки. — Я хочу услышать правду сейчас. Ты неравнодушна к нам?
— Зачем ты спрашиваешь, если знаешь ответ?
— Хочу услышать от тебя, сокровище. Я хочу доказательств. Можешь считать меня странным, но мне необходимо, чтобы ты произнесла это вслух. У меня должно быть подтверждение, что мы с Рейвеном видим не только то, что хотим.
И смотрит, так… честно.
Душу выкручивает от желания признаться.
Но это так противоестественно! Желать быть с двумя, наперекор законам и общественному мнению! Постыдно и слишком фривольно…
Но я никогда не была сильна в сокрытии своих чувств, возможно, именно это и стало моей огромной проблемой. Я сдавалась под натиском нескрываемой взаимности, и из-за этого сейчас оказалась на распутье между горькой правдой и неправдоподобной ложью.
Скажи я вслух, как того хотел дракон, и это однозначно перечеркнет все мои старания доказывать, что это не так. Откроет карты, вывалив их на стол скопом, и оставит меня без брони, за которой я могла спрятаться, все отрицая.
— Я понимаю твои страхи, — не услышав слов, сказал Киррас. — Но знать, что все наши старания не зря, слишком важно, Ханнари. Возможно, я поторопился, признавшись во всем семье, и ты не захочешь быть с нами, даже если мы получим разрешение. Разубеди меня, огонечек. Дай мне веру, что у нас все может получиться.
— Киррас, ты должен понимать, что, даже если такой союз одобрят главы домов, есть еще кое-кто, кому он не придется по душе.
Намекая на повелителя, я вновь умолчала, что уже встречалась с ним и его решение обжалованию не подлежит.
Душу вновь свернуло в комок печали. Призрачная надежда вспыхнула и тут же потухла, возвращая меня в суровую реальность, где моим сказкам нет места.
— Если главы домов дадут свое позволение, у повелителя не будет причин препятствовать, — сразу же осознав, о ком идет речь, возразил лунный. — Его волнуют только распри между домами, но если все будет оговорено заранее, их не будет. К тому же объединение драконов двух домов в один клан — едва ли не лучшая гарантия дальнейшего мира. Да, сперва они должны дать добро, но после не посмеют перечить.
— Ты говоришь так, словно это просто.
— Непросто, — согласился он. — Но возможно. У нас еще будет много времени доказать, что это не ошибка и не поспешность. Но для этого я должен услышать от тебя признание, Ханнари. Я должен знать, что не только нам с Тайросом это нужно и ты не откажешься от нас, если мы добьемся желаемого.
Я долго молчала, кусая щеки изнутри и глядя в одну точку, а точнее, в ямку между мужских ключиц. В голове роились сомнения, опасность давила на грудь, и рискованность выбранного пути камнем лежала на душе.
А если ничего не получится? Если все это зря? Что тогда?
Мы трое останется каждый на своем месте — с разбитым сердцем и без шансов сохранить от себя хоть что-то.
Но если получится?
Самой не верилось в этот дикий план, переходящий все границы. Я не просто соглашаюсь остаться с драконом, а выбираю двоих! И даже моих скромных познаний в любых отношениях, не считая персонажей моих рассказов, хватало, чтобы понять — это никто не одобрит. Двое мужчин и одна девушка… Развлечение? Может быть, многие грешили в темных спальнях, но явить свету подобный союз официально?..
— О чем думаешь?
— Как на нас будут смотреть люди, — призналась я, нахмурив брови. — Все будут считать меня развратницей, да?
Глава 30
Киррас насмешливо фыркнул.
— Люди — может быть, но здесь, среди драконов, ты будешь считаться самым ярким пламенем, способным утолить жажду сразу двоих. Не у каждого огня на это хватит сил.
— А вдруг и у меня не хватит?..
— Хватит, не сомневайся в себе. От тебя веет жаром, — мужская ладонь накрыла щеку, мягко погладив черту искусанных губ. — Я никогда не был так охвачен огнем, как с тобой. И Тайросу тоже хватало, а мы даже до близости не дошли из-за того, что ты трусишка.
— Эй!
Дракон только негромко рассмеялся, признаваясь, что специально меня подначивает.
— Я не трусишка, просто…
— Я помню твою слава про крепкую связь, Ханнари. Так что, когда мы докажем тебе, что это возможно, я обязательно наверстаю, маленькая сладкая смешинка.
— Вот, у меня уже сомнения в том, что это хорошая идея, — вредничала я. — От вас же покоя не будет!
— Первое время да, но поверь: и ты распробуешь нас так, что голод будет долгим. А пока я потерплю, я же не железный — стальной! — пошутил он, но мне было не до шуток.
Я всерьез задумалась о возможной близости и опасливо покосилась на мужской пах, который все еще пребывал в бодрости, упрямо натягивая ткань штанов.
— Что? — заметив мой взгляд, со страхом уточнил дракон. — Почему ты так смотришь?
— Думаю, что мне нужно больше информации о том, чего, возможно, стоит ждать, — призналась я, злобно прищурившись. — Может, лучше будет уже сейчас отказаться от этой затеи.
— Причина?
— Наверное, нужно провести анализ, чтобы предупредить риски.
— О чем ты, Ханни? Я не понял. О-о-о, — дракон поморщился, как только я протянула ладонь и ощутимо сжала пальцы на твердом стволе, который обжег кожу жаром даже сквозь ткань.
Веселое лицо растеряло смешливость, светлые ресницы дрогнули, словно от снопа искр, ударившего в кожу. Вглядываясь в его лицо, я осторожно качала ладонью, чувствуя пальцами выступающие венки и твердость, слегка не умещающуюся в руке.
