class="p1">Разве, если бы я был ему чужим, стал бы он переживать из-за того, как я его воспринимал? Стал бы он проводить со мной столько времени, которого у него почти не было? Стал бы он пытаться вытащить меня из клетки моей замкнутости? Стал бы раскрывать передо мной свою душу, рассказывая то, чем вряд ли мог поделиться с кем-либо ещё? Разве всё это не говорило о том, что я был ему дорог?
Мои руки ещё помнили, как Макс трепетал подо мной, а в ушах эхом отдавалось его шумное дыхание, вырываемое из груди прикосновениями моих губ. Неужели всё это тоже ничего не значило?
«Почему же ты так испугался? Это в самом деле из-за того, что я парень? Или же… Ты не веришь мне, потому что я до сих пор не могу разговаривать с тобой?» — судорожно думал я, пялясь в равнодушный к моим переживаниям потолок.
Я правда хотел заговорить с Максом. Если от этого зависело, сможем ли мы сохранить наши взаимоотношения, я был готов сделать это, как только снова увижу его.
* * *
На следующий день Макс не появился в училище.
Я знал, что после случившегося накануне он не придёт ко мне сам, поэтому нашёл в расписании аудиторию, в которой должна была заниматься его группа, и после первой пары направился туда. Однако, окинув взглядом кабинет, я увидел, что место за последней партой, где обычно сидел Макс, было пустым. После второй и третьей пары я повторил свои действия, надеясь, что Макс просто проспал или опоздал на учёбу по каким-то иным причинам. Когда закончилась третья пара, а его всё ещё не было в училище, я почувствовал, как по моему сердцу черканули острые когти тревоги.
Я поймал в коридоре старосту группы Макса и с помощью сообщения на телефоне спросил, не знала ли она, куда парень мог пропасть. Она лишь пожала плечами и сказала, что Макс ни с кем не общается и никого не посвящает в свои дела. Услышав эти слова, я чуть не сшиб девушку с ног, в приступе паники метнувшись в свою инвентарную.
Я буквально забежал в комнатушку и, захлопнув дверь, облокотился на неё спиной. Я никак не мог остановить выпрыгивающий из груди дрожащий от ужаса орган, который подсказывал мне, что с Максом что-то случилось.
Перед глазами стоял пустой взгляд Никиты, который он бросил нам вслед, когда Макс захотел избежать встречи с ним, а в голове вибрировал крик, с которым Макс сбрасывал докучающие звонки. Я молился, чтобы исчезновение парня никак не было связано с больными отморозками, и еле просидел до конца рабочего дня.
За весь день я написал Максу кучу сообщения, но, так и не получив ответа ни на одно из них, напрочь забыл о своей немоте и названивал ему, как сумасшедший. Трубку он тоже не взял, и долгие гудки окончательно убедили меня в том, что я должен был найти его.
Освободившись на работе, я на всех парах побежал к дому Макса.
Во мне ещё теплилась слабая надежда на то, что с ним могло быть всё в порядке. Было полседьмого вечера, и в это время он обычно собирался на прогулку с Подлецом. В конце концов он мог игнорировать меня и не прийти в училище, но пса же он должен был выгулять?
Если даже Макс уже покинул квартиру, он мог попасться мне на пути. Но нигде в окрестностях его дома я его так и не встретил.
Я долго трезвонил в домофон и в итоге влетел в подъезд, когда из него вышла какая-то женщина. Я, не помня себя, поднялся на четвёртый этаж и принялся колотить во входную дверь квартиры Макса.
— Макс! — закричал я. — Макс! Открой! Открой, это я!
Я стучал ладонями по старой дерматиновой обивке и содрогался от звука собственного голоса.
— Макс! Ты дома?! Открой!
Ответом мне была тишина. Я ждал, что уловлю хотя бы скрежет когтей пса, который непременно бы подбежал к двери, если бы услышал на лестничной клетке посторонних. Однако, видимо, ни Подлеца, ни Макса в квартире всё-таки не было.
Давясь слезами от испытываемой паники, я покинул дом Макса и несколько раз обошёл парк и улицы, по которым мы обычно гуляли, думая, что смогу случайно наткнуться на парня и его пса.
Спустя час безрезультатных поисков я снова вернулся на прокуренную Максом лестничную клетку и стал ждать его возвращения у его квартиры. Я просидел у двери до поздней ночи и, так никого и не дождавшись, вернулся домой.
Когда я на следующее утро пришёл на работу, из-за второй бессонной ночи подряд и не отпускающего волнения мне показалось, что я увидел галлюцинацию. У меня перехватило дыхание, когда я издалека заприметил тёмный силуэт возле своего кабинета.
Макс как призрак стоял возле инвентарной. Его и без того обычно бледное лицо было белым как мел, и на фоне блёклой зеленоватой стены парень выглядел совсем болезненно. Привычные тёмные круги под глазами стали ещё более явными, а глазные белки были красными.
— Мм…
— Ты, — Макс не услышал мой слабый голос и прохрипел: — Ты мне должен…
Я замер. Что?
— …помочь, — выдавил из себя парень. — Помоги.
Его потерянность мигом вывела меня из ступора. Я бегло окинул Макса взглядом и облегчённо выдохнул, не обнаружив на его теле никаких повреждений. Я отпёр инвентарную, и он с опущенной головой зашёл внутрь за мной.
Я видел, что Макс мелко подрагивал и еле держался на ногах. Я осторожно потянул его за руку, вынуждая сесть. Когда парень безвольно рухнул на банкетку, я положил руки на его плечи и посмотрел в его покрасневшие глаза. «Что случилось?»
Макс ничего не сказал и дёрнул плечами, чтобы я его отпустил. Он достал из кармана небольшой чёрный предмет и протянул его мне.
Я непонимающе уставился на USB-флешку.
— У меня дома нет принтера. Распечатай. Пятьдесят… Нет, восемьдесят штук.
Я не понимал, что происходит. Макс пропал на день, а теперь, будучи в мало вменяемом состоянии, пришёл, чтобы попросить что-то распечатать на казённом принтере?
— Ты сделаешь или нет?!
Он в ярости вскочил на ноги, но я видел, что на самом деле им двигала далеко не злоба, а неконтролируемое отчаяние. Я выхватил флешку из его пальцев и, подойдя к столу, сунул её в свой рабочий компьютер.
На носителе оказался всего лишь один файл в формате документа. Я кликнул по нему и, когда файл открылся, не поверил своим глазам.
— Подлец
