Теперь, когда они узнали о Калебе, вне зависимости от того, что они говорили или делали, все сводилось к тому факту, что она мать их сына. Джессе не хотелось быть привязанной к ним лишь тем, что у нее хорошо работала репродуктивная система.
Она взглянула на Коула. Он стоял к ней спиной, и выглядел таким сильным мужчиной, что это причиняло боль ее сердцу. Но тут Бурк поднял голову и его глаза встретились с ней. Она отвела взгляд, потому как не могла просто сидеть и спокойно обмениваться с ним взглядами, она слишком запуталась и была все еще зла на них.
Бурк подошел к ней, но сейчас, его лицо больше напоминало мрачную маску.
— Мы должны идти, сейчас.
Джесса поднесла руку ко рту, сдерживая свой крик. Она оставляет своего ребенка, свою душу. Мгновение и Коул уже стоял рядом со своим братом.
— Детка, мне так чертовски жаль.
Коул потянулся к ней рукой. Она вздрогнула. Отчего его лицо тут же стало мрачным.
— Чем быстрее мы уйдем отсюда, тем меньше шансов у Марко, добраться до нас. У нас есть наличные деньги. Есть не отслеживаемый автомобиль. У нас есть новые удостоверения личности. И я обещаю, что сделаю все, чтобы ты осталась целая и невредимая, иначе я просто умру.
Слезы текли по ее щекам, она наклонилась и поцеловала спящего ребенка. Все это время, Калеб был ее силой. Как она вообще могла жить без него?
Чувство стыда наполнило ее, когда она вспомнила те первые дни его жизни, когда он казался ей обузой. Теперь же, он был лучиком света в ее жизни. Его сладкая улыбка, его жизнерадостный характер, немало раз спасали ее от одиночества. Увидит ли она его снова?
— Я люблю тебя, мой мальчик, — прошептала она у его щечки.
— Я люблю тебя.
Она встала и последовала за Коулом и Бурком на выход, ее сердце болело, угрожая вот-вот выпрыгнуть из груди. Боже, она все бы отдала, чтобы вернуться назад, в счастливое прошлое.
Год назад — Нью Йорк
Коул осмотрел богато обставленную столовую Вальдорфа Астория, интерьер показался ему декоративным эхом его великого прошлого.
— Так, это твоя идея с завтраком?
Улыбка Джессы осветила всю эту гребаную комнату. Что, черт возьми, она с ним сделала? Всего одна ночь с этой рыжей бестией, и он уже был практически ее комнатной собачкой.
— Ну, после того, как вы, ненасытные мужчины, насиловали меня всю ночь, я проголодалась, — подмигнув, сказала она.
— Я готов на все, лишь бы дарить удовольствие нашей принцессе.
О, он мог сделать это. Он взял ее руку в свою, и поцеловал ее. Все его тело до сих пор гудело от их нескольких часов занятий любовью. Да, он не обманывал себя. Это был не просто бездумный трах. Или даже просто секс. Он занимался с ней любовью. Хотя до прошлой ночи, он даже не понимал, что значит эта фраза.
— Это именно то, что ты получишь в ближайшее время.
Он кивнул в сторону официантки.
— Что хочет наше сладкое создание? спросил Бурк, и выглядел при этом безумно счастливым, что Коул даже не мог вспомнить, когда видел брата таким в последний раз.
Руки Бурка обвили талию Джессы и он зарылся лицом в ее волосы.
— Вероятно, все. Бедная детка, мы столько ей дали, но она приняла все это.
В конце, сладкая Джесса умоляла их остановиться. Они были беспощадны, снова и снова врываясь в ее киску и вознося ее до небес. Коул также познакомил ее задницу с некоторыми игрушками. Он до сих пор помнил это ощущение, когда его палец пересек девственные мышцы ее анального отверстия.
В будущем, он хотел основательно поработать с ее прекрасной попкой. И совсем скоро он сделает это, ворвется в ее задницу, и это будет божественным удовольствием. И сейчас, вся их неуемная энергия принесла свои плоды, она жутко хотела есть. А еще от энергии ее бедных возлюбленных, пощипывало внизу живота.
Подошла официантка, и, несмотря на огромное количество посетителей, указала им на столик.
— Разве это не прекрасно? Люблю Нью-Йорк в праздники.
Джесса оценила взглядом оформленную столовую, после чего удовольствие, очевидно, прочиталось в ее глазах. Затравленного взгляда, который он видел в ее глазах, когда они впервые встретились, уже не было.
От удовлетворения на лице Коула расплылась улыбка. Он и его брат дали ей сегодня очень многое.
Коул посмотрел через стол и встретился взглядом со своим братом, явно разделяя с ним одно и то же мнение. Она та самая — единственная. Он это чувствовал, и знал, что Бурк ощущает то же самое.
— Я так понимаю, между вами сейчас происходит один из ваших мысленных разговоров.
Джесса покачала головой, и пристально посмотрела на них обоих.
— Это несправедливо по отношению ко мне. Я вот вообще не умею с кем-либо обмениваться телепатической связью.
Бурк фыркнул. Как правило, между ними это происходило почти бессознательно.
— Если быть точным, это совсем не телепатическая связь. Когда ты проводишь всю свою проклятую жизнь, прикованным практически цепью, к одному человеку, ты просто знаешь, о чем он думает. Вот, например, прямо сейчас, он думает о беконе.
Коул закатил свои глаза.
— Нет, ты не угадал, сейчас я думаю о ветчине. Я имел в виду тебя, брат.
Бурк пожал плечами.
— Меня называли и похуже. И, как правило, обзывался именно ты.
Джесса слегка ударила Коула в грудь
— Мальчики, как вы себя ведете. Я пойду, не на долго отлучусь в дамскую комнату, а потом, пожалуй, займусь копченым лососем. Все это выглядит так аппетитно.
Она встала. Он, и его брат также поднялись из-за стола.
Джесса слегка поцеловала их обоих, и направилась в дамскую комнату, покачивая аппетитными бедрами.
— У нас проблемы, — сказал Бурк, садясь на свое место.
С лица Коула тут же сползла улыбка. Всего лишь за двадцать четыре часа, он забыл, почему он находится в Нью-Йорке. Реальность обрушилась на него, как гром среди ясного неба.
— Я знаю.
— Завтра мы должны встретиться с Дельгадо.
— Да.
Месяцы переговоров, и завтра они, наконец, встретятся с этим человеком. До сих пор они имели дело лишь с его подхалимами. А накануне они встретились с Марко, сыном большого парня, который, по всей видимости, занимался законным бизнесом.
Это была ужасно цивилизованная встреча, без каких-либо упоминаний о нелегальном бизнесе. И небольшое записывающее устройство, спрятанное в пуговице пиджака, который носил Бурк, не записало ничего криминального.
На этой записи был лишь разговор трех мужчин, которые обсуждали свои предпочтения в бизнесе и последние спортивные события. Каждый раз, когда он или Бурк пытались заводить провокационные темы, чтобы уличить хоть в чем-то этого человека, он просто улыбался и переводил разговор к чему-то более менее легальному.
