Предатель.
Он снова сдвинулся, на этот раз его рука упала мне на бедро.
— Что ты делаешь? — Я выдыхаю.
— Твоя кровать крошечная. Нет места.
— Разве… тебе не будет комфортнее спать где-нибудь в другом месте, пока мы не найдем кровать побольше?
Я борюсь, чтобы не заикаться.
Его хватка сжимает бедро и тянет меня ближе. — Нет. Эта идеальна.
Моя спина выгибается против моей воли, мое тело полностью игнорирует мой мозг. Когда я не отрываюсь, как должна, он скользит рукой по изгибу бедра, а его пальцы гладят внутреннюю часть бедра, в миллиметрах от того места, где он нужен мне больше всего.
Стон ускользает от моих губ, и он воспринимает это как разрешение двигаться дальше. Он не поворачивает руку, чтобы прямо прикоснуться к моей сущности, вместо этого доводя меня до безумия почти незаметными прикосновениями тыльной стороной своих пальцев к моему клитору.
— Ты думаешь, что все контролируешь, но твое тело принадлежит мне. Умоляй, и я дам тебе все, что ты захочешь.
Я перестала дышать полностью, желая, чтобы он схватил меня там, где мне нужно, но отказываясь умолять. Я тру мои бедра вместе, подняв пальцы ближе, чтобы они сильнее прижимались ко мне. Я стону, когда этого не достаточно, чтобы успокоить боль.
— Посмотри, как сильно твоя киска хочет меня. Как сильно она нуждается во мне. — Холодные металлические скольжения на моем запястье. Я слишком потеряна для, чтобы спросить, что это такое.
— Да.
Мои бедра труться, и моя задница бьется о его твердый член.
Он рычит, болезненный, животный звук. Его руки сжимают мои бедра почти до синяков, и воздух меняется, когда то, что удерживало его, трескается вокруг нас.
Наслаждение бьет меня насквозь, когда он пихает свой член мне в зад, ощущение, смешанное с едва заметным касанием его руки, затмевает мой разум, мой клитор пульсирует для его внимания.
Низкий стон вырывается его из груди, и он отступает, разрывая все контакты со мной.
Я хныкаю, и мое тело трясется от потери. Деймон хихикает, но это темный, предупреждающий звук. Он положил подбородок мне на плечо, а его вечерняя щетина поцарапала мне лицо. Жар пронзает меня, когда он пробегает пальцем по моей щели, и мое тело трясется от нужды.
— Это было не очень приятно. Ты чуть не заставила меня потерять контроль, — он шепчет у моего уха.
Я дрожу, несмотря на то, что мне не холодно, и я пытаюсь осознать, что происходит через заклинание, под которое он меня поместил.
— Ты приползешь ко мне и будешь умолять трахнуть эту киску.
Его зубы скребутся по чувствительному изгибу моей шеи, и вся причина исчезнет из моего мозга. Мне плевать, что завтра я возненавижу себя. Я более чем готова умолять его сегодня.
Не успел я произнести ни слова, как Деймон встал с кровати и вышел из комнаты, оставив меня задыхаться от горящей похоти.
— Деймон?
Замешательство ясно в моем голосе.
— Деймон!
Я кричу громче.
Он не отвечает, и шок проходит через меня, не в состоянии переварить случившееся. Несколько мучительных секунд спустя, я слышу, как закрывается входная дверь и замок встает на место.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
Мой клитор дрожит от пульса. Черт возьми. Он оставил меня в отчаянии. Я поддаюсь своей потребности и стягиваю трусики, мои пальцы сразу же гладят мой клитор. Я опускаю руку ниже и представляю, что это его пальцы прячутся глубоко внутри меня. Мне нужно несколько секунд, чтобы кончить, с его именем на моих губах.
Задыхаясь, я катаюсь на животе, и блеск серебра бросается мне в глаза в лунном свете. Он надел на меня тонкий браслет. Я скручиваю его, пытаясь снять, но он слишком туг, чтобы пройти через руку. Я останавливаюсь, когда давление задевает кости на запястье.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Что это, черт возьми?
Глава 21
Деймон
— Черт.
Я запускаю пальцы в волосы, сжимая их до боли. Что угодно, лишь бы избавиться от поглощающей потребности вернуться в ее квартиру, перевернуть ее и погрузить мой член в ее красивую киску. Даже не снимая с нее трусиков, мои пальцы в том месте, где я прикасался к ней, были мокрыми. Я стону, сосу каждую из них, слизывая ее вкус.
Она воплощение искушения. Я улыбаюсь, удовлетворение горит в моей груди от осознания того, что она моя. Она еще этого не знает, но она навсегда привязана ко мне, там, где ей место. Моя маленькая нимфа — единственное, что удерживает меня от погружения во тьму, и я не отпущу ее.
Я поправляю штаны, которые схватил с пола, выходя, и засовываю головку члена под пояс, закрепляя его на месте. Нет никаких шансов, что это произойдет в ближайшее время, особенно сейчас, когда ее вкус у меня во рту.
К счастью, у меня есть другие дела, чтобы отвлечься от этого. Я беру из сумки запасную рубашку, сигару и любимую ручку, прежде чем отправиться к входной двери здания.
Как и ожидалось, дверь охраняет мужчина с папкой в руке.
— Это для меня? — спрашиваю я, воздух тяжелый и влажный, когда я открываю дверь.
— Да сэр. — Он на мгновение вздрагивает, прежде чем передать ее. — Адвокат оставил это несколько минут назад.
Я иду по коридору туда, где живет хозяин. Часть исследования здания Матиасом заключалась в том, чтобы предоставить мне всю информацию о владельце. Мужчина прожил здесь всю свою жизнь, здание досталось ему по наследству. Даже в своем разваливающемся состоянии он год за годом приносил прибыль, только увеличиваясь в цене по мере роста стоимости недвижимости. Это усложняет ситуацию, но я люблю вызовы.
Дверь дребезжит на петлях, когда я стучу по ней кулаком, не обращая внимания на то, что уже одиннадцать.
— Кто это, черт возьми? — Голос хозяина приглушен за дверью.
— Ты можешь открыть его, или я могу сломать. Твой выбор.
Я сохраняю свой голос бесстрастным, давая ему понять, что мне все равно, что он выберет. Я доберусь до него несмотря ни на что.
Проходит несколько мгновений, прежде чем дверь распахивается, и тонкое звено цепи удерживает ее закрытой. Я ударяю ладонью рядом с точкой соединения и встречаюсь с ним взглядом, когда она щелкает. — Ты закончил?
Дверь распахивается, и передо мной стоит мужчина средних лет с пистолетом, направленным прямо мне в грудь. Его руки дрожат, когда он взводит курок. — Не двигайся. У меня нет денег. Здесь для тебя ничего нет.
— Вот здесь ты ошибаешься.
Его глаза расширяются, когда я подхожу к пистолету, позволяя дулу коснуться моей грудины, показывая, что он блефует. Одним быстрым движением я хватаю ствол, одновременно соединяясь с его ладонью, беря на себя контроль над пистолетом.
— О, черт. Пожалуйста, не делай мне больно. Я сделаю все, что ты захочешь. В сейфе деньги, — умоляет он дрогнувшим голосом.
— В этом нет необходимости.
Я включаю предохранитель и кладу пистолет на небольшой столик у входа. — Я здесь, чтобы сделать тебе предложение.
Его брови сдвинуты вместе. — Послушай, что бы ты ни продавал, я не покупаю.
— Ты ошибаешься. Я тот, кто покупает. Ваше здание.
— Что? Это не продается, — усмехается он.
— Ты получаешь прибыль в триста тысяч в год, верно?
Я спрашиваю, но я уже знаю ответ.
Он двигает челюстью из стороны в сторону, пытаясь понять меня. — Около того.
— Ты рассчитываешь продолжать делать это или даже больше в течение следующих десяти лет, — заявляю я, затем достаю документы, которые принес с собой. — Я заплачу тебе десять миллионов долларов, если ты продашь его мне сейчас. У меня уже есть готовая документация. Все, что тебе нужно сделать, это подписать, и деньги перейдут прямо на твой счет.
Его рот открывается, закрывается, затем открывается снова. — Я не понимаю? Это намного выше рыночной стоимости.
— Ты согласен на сделку или нет?
Я готов предложить ему двойную цену, но не говорю ему этого. Вместо этого я жду, сохраняя бесстрастное лицо.
— Разве я тебя не знаю? Ты тот самый наследник Эверетта, не так ли?
