Ухмылка Мишеля исчезает, когда слова Леоры становятся понятны.
Она делает паузу и смотрит на меня, мягкость в ее глазах превращается в решимость.
— Я здесь, потому что люблю Лукаса и верю в работу, которую мы делаем вместе. — Добавляет она.
Леора крепко сжимает мою руку — тонкий, но сильный знак солидарности.
Я не могу не испытывать прилив гордости, наблюдая за тем, как Леора уверенно заканчивает ругать Мишеля.
Молодец. Я с облегчением вижу, что ее огонь направлен не только на меня.
— Что ж, тогда, полагаю, мне придется поверить вам на слово. Но должен сказать, я заинтригован.
Он задерживается еще на мгновение, прежде чем наконец повернуться, чтобы уйти, но его взгляд все еще прикован к Леоре.
— Хорошая работа.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, не в силах удержаться от того, чтобы не вдохнуть ее тонкий ванильный аромат.
Она пахнет божественно.
По мере того, как адреналин улетучивается, ее тело расслабляется, а глаза расширяются, когда она осознает значение этой встречи.
— Это было грубо? Я не должна была так говорить. Неужели он поймет весь этот фарс? Неужели я только что поставила под угрозу ваш бизнес?
Она задает вопросы, не делая передышки между ними, и ее слова стремительным каскадом отражают вихрь мыслей в ее голове.
— Нет, нет. Ты прекрасно с ним справилась, дорогая. — Вмешивается мой дядя, на его лице расплывается гордая улыбка.
Леора поспешно отпускает мою руку.
Тепло ее кожи сменяется прохладой, и я быстро возвращаю руку на бок.
— Я не переборщила со всей этой любовью? — Спрашивает она, на ее лице написана неуверенность.
— Нет, это было здорово. Браво. — Мой дядя хихикает. — Думаю, тебе придется и дальше изображать, что ты безумно влюблена в Лукаса. — Поддразнивает он, оставляя нас разбираться с непредвиденными последствиями нашего выступления.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Лукас
Официанты приносят еду и начинают расставлять тарелки на столе.
Я на мгновение задерживаюсь, чтобы оценить яркое разнообразие блюд, разложенных перед нами.
— Я заказал полный Меза до вашего прихода. Надеюсь, вы не возражаете.
Голос моего дяди нарушает тишину.
— Ничуть. — Отвечаю я, и глаза Леоры загораются энтузиазмом.
— О, я обожаю таратор джедж. — Восклицает она, с восторгом указывая на блюдо, поставленное перед ней.
Мы с дядей обмениваемся удивленными взглядами, пораженные ее знакомством с кухней.
Откуда она знает, как это произносится?
Она смотрит между нами, чувствуя наше удивление.
— Моя лучшая подруга — ливанка, и ее мать, по сути, усыновила меня и сделала почетной ливанкой.
Она объясняет это с веселой ухмылкой, прежде чем взять питу и зачерпнуть немного блюда.
Дядя ловит моё внимание, и мы обмениваемся знающими взглядами. Его глаза одобрительно сверкают.
— Smalla, aeleya. — Говорит он, и улыбка естественным образом кривит мои губы, когда я начинаю есть.
Действительно, она молодец.
По мере того, как трапеза продолжается, я все больше и больше погружаюсь в компанию Леоры.
Она смеется над шутками моего дяди и ведет оживленную беседу, и я не могу не испытывать чувство гордости, наблюдая за тем, как это происходит, видя его улыбку.
Давно я не видел его таким взволнованным.
Пока мы едим, Леора, похоже, наслаждается разными вкусами мазе.
Она комментирует терпкость таббулеха, остроту батата харра и сливочность хумуса.
Я рад, что ей нравится еда и компания, и сам начинаю расслабляться.
Она не так раздражительна, как я ожидал.
— Мы решили пожениться завтра. — Уверенно заявляю я, наблюдая, как глаза дяди удивленно расширяются, а Леора кашляет, кусок хлеба застревает у нее в горле.
Моя рука быстро находит путь к ее спине и легонько похлопывает ее, чтобы помочь ей прочистить горло.
— Завтра? — Повторяет он, его брови поднимаются в искреннем удивлении, а на лице расплывается довольная улыбка.
Новость, кажется, привлекает его, и он слегка наклоняется вперед.
— Да, мы понимаем, что это неожиданно, — отвечаю я, стараясь сохранить самообладание, — но мы оба согласились на это. Зачем оттягивать неизбежное?
Дядя переводит взгляд с меня на неё, обдумывая нашу просьбу.
Наконец он говорит:
— Я думаю, это отличная идея. Как ты и сказал, зачем откладывать?
Не знаю, почему я решил, что такая поспешность заставит его передумать.
Как будто реальность ситуации заставит его понять, насколько это безумно.
Но, конечно, если кто и обрадовался бы, так это он.
— Но разве одного дня не слишком мало, чтобы планировать свадьбу? — Он откидывается назад, изучая меня и Леору.
Мы с Леорой обмениваемся нервным взглядом, но я быстро прихожу в себя.
— О, не волнуйся. — Уверенно говорю я. — Мы просто отправимся в ратушу, чтобы все оформить.
Он переводит взгляд на Леору, полностью игнорируя меня, как будто мое мнение не имеет никакого значения.
— Ты этого хочешь, дорогая?
— Да.
В ее голосе звучит уверенность, но что-то подсказывает мне не верить ей.
Но, несмотря на мои сомнения, я игнорирую их.
Свадьба в ратуше — это то, что нужно.
Быстро и незамысловато.
Средство для достижения цели.
— Ну что ж, полагаю, это решает дело. — Замечает он, поднимая бокал с вином в тосте.
Мы с Леорой повторяем этот жест, и звон бокалов наполняет воздух.
Позже, когда мы закончили трапезу и попрощались, мой дядя наклонился к нам вплотную и сказал тихим шепотом:
— Сынок, подумай о том, чтобы купить ей новое кольцо. Такая женщина, как она, заслуживает большего.
Я стискиваю зубы, и на поверхность всплывает прежнее раздражение. Именно поэтому я попросил ее обменять это чертово кольцо.
Завтра Камилла принесет ей замену.
— Да, Ammo.
Иду к машине, и моя рука ложится на спину Леоры.
Она поворачивается ко мне, ее зеленые глаза мерцают в лунном свете.
— Спасибо за сегодняшний вечер. — Ее голос мягкий, искренний. — На самом деле я прекрасно провела время. Твой дядя — просто самоцвет.
Я не могу не улыбнуться, чувствуя облегчение от того, что вечер прошел хорошо.
— Я рад, что тебе понравилось. И да, он такой.
Я открываю перед ней дверь и наблюдаю, как она грациозно забирается внутрь.
Я прохожу к водительскому сиденью, и мои мысли мечутся, пока я завожу двигатель.
Леора смотрит в окно, погрузившись в раздумья, а я пытаюсь найти нужные слова.
Необходимость разговора висит в воздухе, но остается вопрос: как его начать?
Я никогда не умел вести светские беседы, ни в юности, ни сейчас.
От одной только мысли об этом у меня мурашки по коже, но, чтобы этот фарс сработал, мы должны узнать друг друга получше.
Или хотя бы согласиться на какую-нибудь выдуманную историю.
Как бы мне ни была неприятна эта ситуация, мы в ней оказались, и нам придется постараться, чтобы она была правдоподобной.
Наконец я нарушаю молчание.
— На самом деле мы не так уж хорошо знаем друг друга.
Леора кивает в знак согласия, и я чувствую ее облегчение.
— Верно. Что бы ты хотел узнать обо мне?
На моих губах появляется улыбка, и напряжение немного ослабевает.
— Давай начнем с чего-нибудь простого. Какой твой любимый цвет?
Леора издаёт музыкальный смех — звук, который я уже жажду услышать снова.
— Знаю, знаю, это немного шаблонно. — Признаю я. — Но надо же с чего-то начинать.
Ее улыбка расширяется.
— Синий. Мой любимый цвет синий. А у тебя?
— Черный.
— Это не совсем цвет, ну да ладно.
Она бросает вызов.
— Какого цвета твое платье, Леора?
Я поднимаю бровь.
— Черного.
— Вот так.
— Тогда хорошо. А кроме черного?
