В тот же вечер Розмари услышала тихий стук в дверь – тук-тук-тук – и чей-то голос:
Открой мне дверь, не боясь беды,
Исполни, мой друг, обещание.
Ты помнишь, о чем у холодной воды
На зеленом лугу говорили мы?
– Что это значит? – вскричала мачеха.
И Розмари пришлось рассказать мачехе обо всем, а также и о своем обещании, которое она дала лягушке.
– Девушка должна выполнять свои обещания! – сказала мачеха. – Ступай сейчас же, открой дверь!
Она была рада-радешенька, что падчерице придется повиноваться какой-то мерзкой лягушке.
Розмари встала, открыла дверь и видит – на пороге сидит лягушка из Источника на краю света. Прыг-прыг, скок-скок – лягушка подскочила к ней и сказала:
На колени теперь, не боясь беды,
Возьми меня, дорогая.
Ты помнишь, о чем у холодной воды
На зеленом лугу говорили мы?
Розмари не хотелось сажать к себе на колени лягушку, но мачеха приказала:
– Сейчас же возьми ее, дерзкая девчонка! Девушка должна выполнять свои обещания!
Ну, пришлось Розмари посадить лягушку к себе на колени. А та посидела-посидела и говорит:
Подай мне обед, не боясь беды,
Исполни, мой друг, обещание.
Ты помнишь, о чем у холодной воды
На зеленом лугу говорили мы?
Что ж, эту просьбу Розмари выполнила охотно – принесла хлеба, кувшин молока и накормила лягушку. А лягушка наелась и сказала:
Спать уложи, не боясь беды,
Меня в постель, дорогая.
Ты помнишь, о чем у холодной воды
На зеленом лугу говорили мы?
– Ни за что! – воскликнула Розмари. – Ты такая холодная и скользкая, мне противно даже брать тебя в руки!
Но тут мачеха опять вмешалась:
– Выполняй что обещала, милочка! Девушка должна держать свое слово! Делай, о чем тебя просят, или убирайся отсюда вместе со своей лягушонкой!
Розмари взяла лягушку в постель, но положила ее как можно дальше от себя. А когда занялся день, лягушка вот что сказала ей:
Бери топор, не боясь беды,
И голову мне руби, дорогая.
Ты помнишь, о чем у холодной воды
На зеленом лугу говорили мы?
Розмари сначала не хотела исполнять эту просьбу – ведь она помнила, как лягушка помогла ей у Источника на краю света. Но лягушка повторила просьбу, и тогда Розмари взяла топор и отсекла лягушке голову.
И вдруг – о чудо! – пред ней предстал прекрасный принц, добрый и богатый. Он поведал Розмари о том, как злой волшебник заколдовал его, и добавил:
– Расколдовать меня могла только та девушка, которая согласилась бы исполнять все мои приказания целую ночь, с вечера до утра, а утром отрубила бы мне голову.
Ну и удивилась же мачеха, когда вместо мерзкой лягушки увидела прекрасного принца! И уж поверьте мне, не по душе ей пришлось, когда юноша сказал, что хочет жениться на ее падчерице за то, что она освободила его от злых чар. Злая мачеха пыталась было указать юноше на дверь, но они все равно обвенчались и уехали из этого дома навсегда.
Василике замолчала. Феодора сладко потянулась и проговорила:
– О да… Интересно, кому должна отрубить голову принцесса, чтобы стать свободной и отправиться с любимым далеко-предалеко… Чтобы не видеть мачехи и не вспоминать о тех днях, когда была безответной рабыней.
Василике лишь улыбнулась – она-то отлично знала, о чем говорит принцесса.
– Да, девочка, это самая настоящая сказка… И это всего лишь сказка… – послышался от двери голос госпожи Мамлакат.
– Тетушка, как хорошо, что ты пришла!
– Ну как же я могла не прийти, девочка моя? Ведь гости уже давно собрались. Даже всесильный базилевс переступил порог Большого церемониального зала. А виновница торжества все еще наводит красоту!
– Ох, тетушка… Да я вообще могу туда не ходить. Или появиться на миг, а потом спокойно исчезнуть – так, чтобы не тревожить любимую жену моего всесильного отца…
– Феодора, принцессе не следует говорить глупости!
– А что же ей следует? – с тяжелым вздохом почти простонала та.
– Ей следует поправить одеяние, покрасоваться перед высоким зеркалом из прекрасного города Мурано, улыбнуться тетушке и подруге и выйти к гостям, дабы затмить всех одалисок и гедиклис сразу.
Принцессе ничего не оставалось делать, как послушно исполнить все, поименованное госпожой Мамлакат. Вот она поправила одеяние, над которым еще колдовала молоденькая рабыня, вот скорчила рожицу высокому зеркалу в дальнем конце зала, вот улыбнулась Василике.
– А теперь взгляните друг на друга, мои милые, – с удовольствием проговорила госпожа Мамлакат. – Вы неотразимы. Клянусь сердцем, никогда еще мир не рождал таких красавиц!
Девушки будто впервые взглянули друг на друга: сначала снизу вверх – с ног до головы, а потом сверху вниз – с головы до ног. На Василике были прозрачные светло-бирюзовые шелковые шаровары и такого же цвета лиф, расшитый золотой нитью и украшенный вдоль швов мелким малахитом. Широкий золотой кушак, инкрустированный драгоценными каменьями, покоился на бедрах. Волосы цвета старого серебра ярко блестели. Они были зачесаны назад, собраны у затылка золотой заколкой с жемчужной застежкой и свободно сбегали по спине. На ногах у девушки были зеленые парчовые туфельки, отливавшие золотом. В довершение всего госпожа Мамлакат набросила на плечи Василике зеленое покрывало, отделанное золотистым атласом.
На Феодоре, принцессе и подлинной жемчужине сегодняшнего праздника, были лиловые шелковые шаровары, такой же лиф, украшенный пурпурным бархатом, красиво сработанный пояс с золотом и аметистами, парчовые туфельки и пурпурное шелковое покрывало. Иссиня‑черные волосы, зачесанные назад, чтобы открыть и подчеркнуть изящные черты лица наследной принцессы, были переплетены лентами густого сиреневого цвета и украшены жемчугом.
– Отчего ты так побледнела, сестричка? – Феодора заглянула компаньонке в лицо.
– В первый раз за годы я переступлю порог большого зала церемоний. Мне… мне страшно…
– Глупышка, ну чего же тут страшиться? – улыбнулась Феодора. – Это просто огромная-преогромная комната, вся увешанная и уставленная драгоценностями. Ничего тайного или волшебного там нет.
«Тебе хорошо говорить, принцесса, – подумала Василике. – Для тебя этот дворец всего лишь дом, пусть и не всегда дружелюбный. А вот для рабы…»
Девушка взглянула в лицо Феодоры. Улыбка все так же играла у нее на губах, однако Василике стало ясно, что и самой принцессе здорово не по себе. Пусть она и не дрожит от страха, но явно ждет от сегодняшнего вечера многих бед.
Василике ступила в Большой зал и… окаменела от его красоты. У нее захватило дух, ибо было от чего прийти в восторг: купол из сусального золота, стены выложены блестящей синей с золотом мозаичной плиткой, пол – светлым мрамором. На дворе еще стояла весна, но здесь уже царило прекрасное лето: в многочисленных фарфоровых вазах, инкрустированных драгоценными камнями, росли карликовые пальмы, цвели розы, азалии и тюльпаны. Повсюду висели красивые клетки с канарейками и соловьями. Музыканты, укрытые за резными ширмами, негромко играли приятные мелодии. В толпе сновали рабы, разнося пирожки, шербет, засахаренные фрукты и орехи.
