Рим скинул пиджак и ослабил узел на галстуке.
– Я очень устал. Давай поужинаем и ляжем спать. Только каждый в своей комнате. Я понятно выражаюсь?
Николь перестала рыдать и хищно улыбнулась.
– Поужинаем, говоришь, что ж, можно и поужинать.
Я зажмурилась от яркого света, который, вспыхнув на мгновение, ослепил и меня, и принца. Когда зрение вернулось, я чуть не закричала. Рим лежал на кровати без сознания, окутанный бледно-голубой дымкой, а над ним нависало перевоплотившееся существо. То, что раньше являлось Николь, расстегнуло молнию на брюках Сагерта и освободило возбуждённую плоть. Ещё миг, и оно было сверху. Откинув голову назад, суккуб начал нереальную бешеную пляску. Низкие стоны переходили в шипение и свист.
Я не соображала, что делаю. Открыв дверь, я выбежала из укрытия и вцепилась в чёрные волосы соперницы.
– Пошла вон отсюда, мерзость! Оставь его в покое!
Существо медленно повернуло ко мне лицо и обдало огненным взглядом. Жёлтые кошачьи зрачки глядели в мою душу. Прищурившись, Николь вновь зашипела, а потом резкий свист вырвался из её груди, оглушив меня, и, откинув в сторону. Я погрузилась в темноту с последней мыслью о Риме.
Я очнулась в своей кровати. Голова всё ещё гудела, но слух возвращался. Посмотрев на электронные часы, вспомнила всё. Что это было? Акустическое оружие? Я потёрла виски. Но суккуб не убил меня. Хитрая бестия. Либо Николь решила, что я смертная, либо поняла, что полукровка, которая не прошла превращение. Если бы я погибла, её могли б казнить. А так, при худшем раскладе, ― всего лишь тюремный срок.
7.45. Я бросилась в столовую не для того, чтобы накрыть стол. Я хотела видеть принца, немедленно. Он сидел на верхней ступеньке лестницы в помятых брюках и несвежей сорочке, которая была на нём вчера вечером. Рим пошатывался из стороны в сторону, держась двумя руками за голову. Быстро поднявшись, я обняла его, прижавшись всем своим телом.
– Рим, милый, что с тобой?
Сагерт поднял на меня стальные глаза, и я заметила под ними фиолетовые круги.
– Всё в порядке.
– Я сварю кофе. Горячего. С сахаром.
– Нет. Я хочу тебя. Не уходи. ― Он усадил меня рядом и прижал к себе ещё крепче. ― Видишь, мне уже лучше.
– Я помогу тебе. Пойдём, я уложу тебя в кровать.
Рим поднялся и пошатнулся.
– Отведи меня к себе в спальню.
Я кивнула. Мой принц был слишком слаб.
– Где Николь?
Он только пожал плечами.
– Наверное, спит. Я немного полежу и уеду в офис. Дел куча накопилась.
– Куда тебе ехать? Отлежись.
Я чувствовала, как тело Рима отяжелело. Кое-как дотащив его в свою комнату, я уложила принца на кровать, укрыв одеялом.
– Я немного посплю. Что-то мне нехорошо. Может, какую инфекцию подцепил?
Подцепил. И я знала, что эту инфекцию зовут Николь.
– Полежи со мной рядом.
Я скинула туфли и легла. Рим крепко обнял меня. Через минуту его дыхание выровнялось. Мужчина крепко спал. Я гладила густые волосы, размышляя, где сейчас Николь. По идее, насытившийся суккуб впадал в спячку на несколько часов, а в том, что существо насытилось, я даже не сомневалась.
Когда электронные часы на стене показали 19.00, принц зашевелился.
– Как себя чувствуешь?
– Лучше, гораздо. Сваришь кофейку?
Я кивнула и побрела на кухню. Рим шёл следом. Я заправила кофе-машину, и через три минуты поставила на стол чашку с ароматным напитком. Мужчина потихоньку приходил в себя.
– Не понимаю, что со мной творится. Может, витамины попить или бросить всё и улететь в Дублин? Ты как? Встретим Новый год в охотничьем домике, побродим по лесу. Я, наконец, познакомлю тебя с родителями и с братьями.
Я широко улыбнулась.
– Согласна!
Рим вышел из-за стола.
– Я в офис на пару часов. Кстати, сегодня должны быть готовы новые документы Николь. Думаю, она сможет вылететь во Францию ночным рейсом. Скажи ей, пусть пакует чемоданы.
Я кивнула.
– Постой, Рим, ты что-нибудь слышал про суккубов?
Принц обернулся.
– Суккубы и инкубы ― самая опасная разновидность демонов. Они никогда не отпускают своих жертв, пока не лишат всех жизненных сил. А зачем это тебе?
Я пожала плечами.
– Так, историю Дассета изучаю.
– Умница. Но пусть тебя не волнуют эти твари. Их всех отловили несколько столетий назад. Теперь они заперты в тюрьме на всю оставшуюся вечность.
Сагерт стал подниматься по ступеням.
– Значит не все. ― Прошептала я себе под нос.
Когда, чмокнув меня в щёку, Рим покинул квартиру, я вернулась за стол и допила кофе. Что же мне делать? От Николь так просто не отвязаться. Она набирала силу. У меня не было уверенности, что следующую ночь Рим переживёт. Но я сама находилась под колпаком. Чёрные эльфы контролировали меня. Я не могла причинить вред ни одному существу, иначе мне предъявят обвинение и запрут в тюрьме до скончания веков. Телефон молчал. Значит, Алекс ещё не получил лицензию на охоту.
На лестнице послышались шаги. Не сомневаясь ни минуты, я схватила кухонный нож и спрятала под ажурной резинкой чулок. Николь медленно спускалась, потягиваясь после сна. Выглядела она потрясающе. Её тело больше не казалось хрупким, болезненная бледность прошла. Глаза блестели, а на щеках появился милый румянец.
– Джил? Привет! Нальёшь мне апельсинового сока?
Я даже не пошевелилась.
– Хватит претворяться, суккуб. Ты не пьёшь сок. Ты сосёшь энергию моего мужчины.
Зрачки девушки расширились.
– Суккуб? Так ты всё помнишь?
Естественно, я помнила всё!
– Я тоже демон, Николь, к тому же женщина. Так что твои чары на меня не распространяются.
– И что ты собираешься делать?
Я пожала плечами.
– Ничего. Этой ночью ты покинешь квартиру и отправишься в Париж. Дальше твоя судьба меня не волнует.
Существо вздохнуло.
– Но я не могу. Я ещё слаба.
– Слаба? ― Мой голос перешёл на писк. ― Не смеши. Кто и слаб, так это Рим. Я больше не позволю делать из него ужин. Поищи другую жертву.
– Другую? ― Её огромные глаза наполнились тоской. ― Я могу утолить свой голод только с бессмертным.
– Но они все защищены браслетами от демонов. ― Я вспомнила всё, что успела прочитать. ― Все, кроме Рима, который не верит ни в магию, ни в пары, который пытается отстраниться от Дассета и всего, что с этим связано.
– И тем не менее…
– Тебя до сих пор не обнаружили Чёрные эльфы только потому, что думают, что все суккубы отловлены.
Девушка помолчала, обдумывая наш разговор.
– А если я не уеду?
– Тогда…
Она усмехнулась.
– Тогда не будет!
Я увидела, как Николь стала преображаться. Её лицо заострилось, зрачки вытянулись, как у кошки, а на пальцах появились небольшие серебристые коготки. Голос существа стал хриплым, похожим на шипение.
– Я никуда не уеду, пока не выпью тримлянина до дна. А потом, так и быть, укроюсь в катакомбах Парижа лет на двести.
Взмахом руки мерзкая тварь откинула тяжёлый стол, как картонную коробку, и приблизилась ко мне вплотную.
– Я не хотела причинять тебе вреда, но ты стоишь на моём пути, а это плохо, плохо для тебя.
Запрокинув голову, она засвистела так, что с огромных люстр посыпались осколки хрусталя. Одной рукой существо схватило меня за горло, пронзив кожу острыми, как бритва, когтями, и приподняло над полом.
– Нравится тебе или нет, но я выпью твоего Рима.
– Я не позволю.
В моей голове стучало сотня молотков. Я боялась потерять сознание, как прошлой ночью, но тут что-то разорвалось внутри. Кровавая пелена закрыла глаза. Изменения начались. Моё внутреннее существо вырывалось наружу. И оно было в ярости. Протянув вперёд руку, я увидела свои ониксовые когти, длинные и крепкие. Одного взмаха хватило, чтобы мерзкая тварь отлетела в угол комнаты и завизжала от боли. Взлетев, она оказалась снова передо мной. Звонкий удар. На моей щеке остался глубокий порез. Кровь стекала на шею горячей струйкой.
– Сука!
