Мы делаем одну остановку не доезжая до Лос-Анджелеса, так что я могу позвонить маленькому ублюдку, держащему Афину, и сообщить ему, что мы близко.
— Да, чувак, мы с твоей девушкой просто отдыхаем. Она такая милая малышка. Кажется немного застенчивой, но, возможно, я смогу ее немного раскрепостить, если ты не приедешь в ближайшее время.
Хотя все внутри у меня кипит, я никак не реагирую на его насмешку.
— Мы будем на месте примерно через час, — лгу я. Чтобы добраться туда, нам потребуется двадцать минут. Мне нужно дополнительное время, чтобы составить карту местности. Посмотреть, насколько оживленное это место. Прикинуть, не тот ли это район, где соседи вызывают копов каждый раз, когда слышат выстрел.
Это не гетто на юге центральной части. Но это, определенно, не то место, где должна жить такая девушка, как Афина.
Меня бесит то, что она оставила меня, чтобы жить в этой дыре, когда я мог бы дать ей все, что ей нужно.
Не то, чтобы она владела такой информацией, поскольку за то короткое время, что мы провели вместе, все, что я делал, это искал новые и изобретательные способы засунуть в нее свой член.
Блядь. Все, что меня волнует прямо сейчас — это благополучно вытащить ее отсюда, а потом убраться от нее подальше.
Дверь, с соответствующим номером, который мне назвал Снейк, еле держится на петлях. Предполагаю, что это его рук дело. Мысль о том, что он там терроризирует Афину, нагревает мою кровь до такой степени, что я готов сорваться и убить этого ублюдка, как только его увижу.
Данте и Неро следуют за мной.
Двое слабаков, делающих вид, что охраняют гостиную, чуть ли не мочатся в штаны, когда мы входим внутрь.
— Снейк?
Один из них указывает на коридор.
Данте делает шаг вперед.
— У вас есть две секунды, чтобы убраться отсюда, к чертовой матери.
Им не требуется и двух секунд. Вот вам лояльность и братство.
Данте смотрит на меня и ухмыляется.
— Понял? — спрашиваю я, и он кивает.
В квартире тихо. Что, если ее перевезли куда-нибудь в другое место?
Затем слышу, как Снейк зовет одного из своих парней. Когда ему никто не отвечает, он заходит в гостиную. Дерзкая ухмылка слетает с его лица, когда он хорошенько рассматривает меня и мою подмогу. Ни один из моих братьев не оставит меня на произвол судьбы.
— Твои друзья ушли, — говорит Данте, отвечая на невысказанный вопрос Снейка.
— Где Афина?
Снейк снова возвращает на лицо свою высокомерную улыбку.
— Остынь, През. С ней все в порядке, — он машет руками, делая известный в бандитском мире жест, говорящий «успокойся, братан». Этому ублюдку лучше насладиться последними мгновениями, когда у него есть все еще полностью функционирующие четыре конечности. — Где мои деньги? — спрашивает Снейк.
Данте смотрит на меня, и я киваю. Хоть я еще и не заметил оружия на Снейке, я хочу сделать это как можно чище.
Данте швыряет в придурка сумку с деньгами, который копается в ней как жирный ребенок в пакете конфет на Хэллоуин. Он слишком глуп, чтобы понять, что он в меньшинстве, и что у нас нет причин оставлять его в живых. Снейк указывает дальше по коридору.
— Твоя девка там, През. Ждет тебя.
Я доверяю Данте разобраться с этой ситуацией, и ухожу, чтобы найти свою девушку.
Первая дверь, которую я вижу, немного приоткрыта, и я толкаю ее, открывая еще шире, держа руку на оружии на случай неожиданностей. Но все, что я нахожу — это моя девочка, съежившаяся на полу, руки крепко связаны, и привязаны к кровати, не давая ей возможности далеко уйти.
Афина поднимает голову, и следы слез на ее лице толкают меня подойти вперед.
Опустившись на колени, я достаю складной нож, который всегда ношу с собой, и освобождаю ее.
Я беру ее лицо в ладони, проверяя, нет ли повреждений. Черт, она еще красивее, чем я помню. Даже грязная и заплаканная.
Афина обнимает меня, чуть не сбивая с ног.
Я глубоко выдыхаю.
— Ты в порядке, милая.
— Спасибо. Спасибо, — повторяет она снова и снова. — Мне очень жаль. Не могу поверить, что ты приехал.
Сейчас не время говорить о том, что между нами ничего нет, поэтому я молчу.
Она морщится и извивается.
— Мне нужно в туалет. Он не отпускал меня. Велел делать это прямо здесь.
Я помогаю ей подняться и дойти до ванной, а затем присоединяюсь к Данте и остальным в гостиной, где Данте уже работает над Снейком своими большими кулаками.
— Прибереги что-нибудь для меня, брат.
Данте поднимает глаза и рычит на меня. Сейчас он в режиме убийства.
— Снейк. Его нанял Такер, — он едва слышно произносит эти слова, но я понимаю, что он говорит. Я поднимаю руку, чтобы остановить Данте на секунду.
— Ты ведь бежишь от «Красного Шторма», верно? — спрашиваю я Снейка.
За моей спиной открывается дверь ванной.
— Возвращайся в спальню и оставайся там, Афина.
К счастью, она не спорит. После того, как она благополучно заперта в спальне, я киваю Снейку, который вызывающе вздергивает подбородок.
— Ни от кого я не убегаю.
— А я слышал другое.
Он качает головой, и капли крови падают на и без того грязный ковер.
— Соседка твоей сучки обокрала меня. Просто возвращаю свои деньги.
Чем больше я злюсь внутри, тем спокойнее выгляжу снаружи. Я прислоняюсь спиной к стене и скрещиваю на груди руки.
— Ты же знаешь, что Афина здесь ни при чем. И, может быть, ты не слышал, но за твою полумертвую тушу полагается щедрая награда.
Его глаза расширяются, потому что он знает, что я говорю правду.
Бросаю взгляд на Данте.
— Афине не нужно видеть этого. Отведи его в другую комнату. Делай, что должен, но не убивай. Дикон хочет его живым.
Пока Данте тащит Снейка в заднюю часть квартиры, Неро убирается в гостиной. Я ухожу за Афиной.
Она занята тем, что запихивает вещи в рюкзак, но останавливается, как только видит меня, входящего в комнату.
Бросившись ко мне, она обнимает меня.
— Большое тебе спасибо. Я так…
Я прерываю ее, потому что не хочу говорить об этом.
— Я отвезу тебя домой.
Она печально оглядывает свою комнату.
— Но я не хочу…
Я обрываю ее протест:
— Тебе сейчас небезопасно оставаться здесь. Дома ты будешь в большей безопасности.
— Ладно. Спасибо.
Это просто поездка. Это ничего не значит.
Афина
Ромео спас меня.
Я так благодарна.
Но также я чувствую себя ужасно.
— Ромео, мне нужно…
— Не хочу об этом говорить, Афина.
— Я знаю. Пожалуйста, просто позволь мне объяснить…
Он вскидывает голову и смотрит на меня так свирепо, что мое сердце начинает бешено колотиться.
— Так ты трахалась со Снейком, или с кем-то из его приятелей? — он рычит на меня.
— Что?
Как он может спрашивать меня об этом?
Он падает на кровать и смотрит на меня.
— Ну, раз уж ты использовала меня, чтобы я сорвал твою вишенку и все такое, то я решил, ты захочешь наверстать упущенное.
Мне требуется пара секунд, чтобы осознать его слова, именно поэтому, я не ударяю его.
— Во-первых, не могли бы мы прекратить все эти штучки с «сорвал твою вишенку», это звучит так отвратительно.
Он слегка улыбается.
Я беру еще несколько своих вещей и запихиваю их в рюкзак вместе с бумажником и еще парой мелочей, которые не хочу оставлять. У меня такое чувство, что я сюда не вернусь. Никогда.
— И нет, я этого не делала. Я не… я не такая. Ты мой единственный… — как он смеет, когда у самого полный клуб развратных девчонок, готовых прыгнуть ему в постель. — А сколько девушек из твоего клуба услужили тебе с тех пор, как я ушла?
По какой-то причине, мой вопрос стирает ухмылку с его лица.
— Ни одной. И мне плевать, веришь ты или нет.
Я хочу назвать это чушью. Вот только его лицо так напряжено от эмоций, которые он явно не хочет, чтобы я видела, что это заставляет меня думать, что он говорит правду. Я останавливаюсь и сажусь рядом с ним на кровать, затем легонько скольжу своей рукой по его. Ромео не отдергивает руку, но и не смотрит на меня.
