— Добрый вечер, Елизавета Павловна. Рад, что вы пришли, — ответил он и задержал свой взгляд.
Мы смотрели друг на друга без слов. Мои сомнения улетучивались. Рядом с ним я будто попадала в другой мир и сама в нем была иной.
— Вы замерзли, — наконец, заботливо сказал он и увлек меня к входу в театр.
Мы смотрели постановку. В антракте обсуждали ее и много смеялись. Я ловила каждое его слово, каждую эмоцию. Он был спокоен. И наслаждался предвкушением. Ведь я пришла. И мы оба догадывались, что это значит.
Спектакль закончился. Забрали верхнюю одежду и вышли на улицу. Ночной город зажегся огнями. Холод окутал лицо и руки, но меня бросало в жар.
— Прогуляемся? — приглашая жестом, спросил Максим Викторович.
— Да, — кивнула я и последовала за ним.
— Вам понравилась постановка, — уверенно констатировал он.
— Так и есть, — согласилась я и добавила: — Давно не была в театре. Соскучилась по его особенной атмосфере. Игра актеров на сцене завораживает и не сравнится с работой в кино, когда возможно несколько дублей.
За неспешными разговорами мы прошли пару перекрестков и оказались у высокого кованого забора одного из многоэтажных домов. Тогда Максим Викторович остановился.
— Не хотите зайти? — Он указал на верхний этаж. — Здесь моя квартира.
Ощутила, как бешено забилось сердце. Дыхание перехватило.
— Хочу, — выпалила я.
Мы прошли к калитке. Максим Викторович приложил к домофону электронный ключ. Раздался писк и дверь открылась.
Пересекли ухоженную придомовую территорию, утопающую в зелени и цветах. Поднялись по широким ступеням и вошли в просторный холл.
— Очень красивый дом, — сказала я, пока мы дожидались лифт.
— Да. Мне предложили несколько вариантов, но я другие даже смотреть не стал, — согласился Максим Викторович.
Поднялись на верхний этаж. Прошли по коридору к двери. Шеф открыл ее и пропустил меня внутрь.
Разулась у порога. Максим Викторович помог снять пальто и убрал его в шкаф.
— Проходите, — сказал и направился к комнатам.
Шла за ним и с интересом осматривалась. Квартира была огромной. И в совершенно непривычном дизайне. Лофт и минимализм. Во всем читался вкус Максима Викторовича. А еще — отсутствие женской руки. Настоящая холостятская берлога.
Остановились в гостиной.
— Дом действительно очень хороший. Но главное, что меня покорило — здесь, — Максим Викторович нажал на пульт, и на окнах раздвинулись тяжелые шторы. За ними показалась дверь, ведущая на веранду. Шеф пригласил меня взглядом.
Мы вышли на открытую площадку. С нее открывался захватывающий вид на город. Он был словно на ладони.
Я засмотрелась на улицы, на суетящихся людей, на потоки машин. Там все неслось и спешило, а здесь, на высоте, я чувствовала себя умиротворенно.
На мои плечи лег мягкий плед. Максим Викторович поправил его и не торопился убирать руки. Они осторожно сжимали мои плечи. Я повернулась к нему лицом и, не скрываясь, втянула полюбившийся аромат. Оттенки цитруса… Нотки пряностей… Привкус сладковатой горечи…
— Лиза, — прошептал он и сломал последний барьер между нами.
— Максим, — тихо ответила я.
"Он станет моей сладкой горечью", — подумала, и шеф коснулся моих губ.
Резко открыла глаза. Несколько секунд не понимала, где нахожусь.
Осознание вогнало в ступор. Не могла пошевелиться. Скованное тело накрыло волной отчаяния. Словно попала в западню и была не в силах сопротивляться.
Страх подступил к горлу. Что же я наделала?
С трудом повернула голову. Максим Викторович спокойно спал. Его обнаженное, идеальное тело едва прикрывало тонкое одеяло. Перед моими глазами тут же возникли настойчивые ласки, сильные руки, бесконечные поцелуи. Безрассудная страсть. Я сгорела в ней дотла.
Воспоминания обострили во мне неистовое желание. Нет, я не хотела испытать эту близость вновь. Я мечтала только об одном — сбежать. Сейчас же.
Не понимала сколько времени. Шторы на окнах были очень плотными. Комнату освещал тусклый свет непогашенного настенного светильника. Осторожно поднялась и отыскала телефон. Смс-ки от Костика. Я написала ему вчера, что останусь у Вики. И даже не прочла ответ.
В груди кольнуло. Думать о нем было слишком стыдно.
Половина шестого. Вызвала такси.
Собрала разбросанные по полу вещи. Прокралась в ванную и быстро оделась. Задержала взгляд на зеркале. Видела в отражении чужую, потерянную женщину. И ненавидела ее.
Вздрогнула: завибрировал телефон. Машина подъехала. Схватила пальто и сумку. Наспех обулась и тихо прикрыла входную дверь.
Вышла на улицу. Нашла глазами такси. Направилась к нему и села на заднее сиденье. Машина тронулась с места.
Прислонилась лбом к холодному стеклу. Боялась закрыть глаза и вернуться в прошлую ночь. Жадно хватала взглядом моменты утреннего городского пейзажа.
Наваждение отпустило меня. Ослабило хватку, а затем вовсе пропало без следа. Я поддалась порыву, и теперь заплачу за это высокую цену.
Мне осталась только горечь… Она всю меня изнутри прожигала своей кислотой.
Добралась до квартиры. Костика дома не оказалось. Я удивилась, но вздохнула с облегчением. Вошла в спальню. Постель не заправлена. Куда же он пошел так рано?
Закрылась в ванной. Сняла с себя всю одежду и кинула ее в бельевую корзину. Включила воду и встала под душ. Три раза намыливалась, яростно растирая себя губкой. Смывала пену горячей, обжигающей водой. Когда опомнилась покрасневшее, расцарапанное тело изнывало от боли.
Выбралась из ванной. Осторожно, щурясь и охая, вытерлась полотенцем. Вернулась в спальню и отыскала в шкафу теплую пижаму. Быстро влезла в нее.
Накидала на постель четыре одеяла и нырнула под них с головой. Свернулась калачиком, крепко прижав руки и ноги к телу. Сотрясалась ледяным ознобом, аж зубы стучали. Стиснула их и закрыла глаза.
Сразу увидела Максима Викторовича. Ощутила у уха его горячее дыхание. Услышала истомленный шепот. Кожей почувствовала ненасытные прикосновения.
Нет! Открыла глаза. Нет! Слезы душили меня, лишая воздуха.
Пролежала так до половины восьмого. Достала телефон из сумки и вновь спряталась в своем укрытии. Два пропущенных от шефа. По спине пробежал холодок. В животе все сжалось. Сегодня не смогу говорить с ним. Мне нужно время.
Написала сообщение руководителю отдела кадров. Сказалась больной.
Только заблокировала телефон, как экран загорелся. Опять звонит. Несколько секунд смотрела на слепящий свет. Сбросила вызов и зашвырнула мобильник в тумбочку.
Вновь съежилась под горой из одеял. Что я сделала со своей жизнью? Я же всегда знаю, чего хочу! Что и в каких целях делаю! Вижу результат наперед и двигаюсь в его направлении!.. А сейчас… если уж решилась, отчего теперь бегу? Почему сейчас так тошно, что готова завыть?!
Поддалась влечению? Проявила слабость? Хотела вырваться в другую жизнь? Но оказалось, что не это мне надо! Очнулась утром — а вся душа в кровоподтеках…
— Лизка? Надеюсь, это ты там зарылась… — услышала неуверенный голос Костика.
— Да, не подходи, — резко ответила. — Я заболела. Очень плохо себя чувствую.
— Понятно, — протянул муж. — На работу позвонила?
— Написала.
— Вика тоже слегла, наверное, — предположил Костик.
Я промолчала. Даже носа не высунула из-под одеял. Боюсь, что он увидит меня. Заметит, что я изменилась. Не посмею заглянуть ему в глаза.
— Как постановка-то? — интересовался муж. — Понравилась?
— Да, очень, — простонала я. — Костик, серьезно, голова раскалывается…
— А у меня новости есть, — подогревая интерес, загадочным тоном упомянул он, — но тебе как полегчает, тогда поговорим.
— Хорошо, — глухо отозвалась я.
— Суп сварю. Помогает при простуде, — бросил муж.
— Нет, не надо! Просто дай мне спокойно… — говорила в ответ. По шагам поняла, что он уже на кухне и не слышит меня. Прошептала: —…умереть.
