Потому что так положено. Лишь потом понимаю, что для женщины — это большой шок и потеря. Мне даже становится жалко Лизу.
— Поэтому ты станешь для меня и Лизы суррогатной матерью.
Слова Саида звучат как гром! Я не понимаю. Что… он такое говорит?! Какая еще суррогатная мать? Накрываю живот ладонями. Словно защищаю от всего.
— Ш-ш-шутишь?
Нервно смеюсь. Совсем меня уже истрепал. Порвал морально, как Тузик грелку. Ничего не осталось — ни сил, ни нервов. Надежда и та угасает. Но я смотрю на Саида сквозь туман слёз. Умоляю. Взглядом. Я на всё готова, чтобы это было просто неправдой!
— Нет. Я уже всё решил. Говорю тебе на полном серьёзе. Перед фактом ставлю.
Я только успела поверить. В хорошее. Но Саид опять вернул меня с небес на землю. Жёстко уронил так, что боль вспыхнула во всём теле. Слёзы опять хлынули ручьями из глаз.
— Как? Нет! Не согласна!
— Тогда я разворачиваю сарай и мы едем на аборт, — говорит холодно, как будто он лишён эмоций вообще. Не человек, а настоящий робот. — В этот раз ты не сбежишь. В этот раз я буду рядом с тобой сидеть и держать тебя лично на операционном столе. Или наручниками к койке пристегну.
Неужели у меня нет выбора?! Оглядываюсь по сторонам. Ничего не изменилось. Я простая пленница. Да, выбора нет. Приходится кивнуть, дать согласие мёртвым голосом.
— Я согласна. Лишь бы не аборт…
Саид даёт знак водителю. Мотор начинает урчать. Джип трогается с места.
— Хорошо. Едем ко мне. Я решу кое-какие вопросы с Арсением. Если он согласится, мы подпишем необходимые бумаги и ты официально станешь для нас суррогатной матерью.
Глава 13
— Нужно собрать всех, — командует Саид сразу же, едва мы переступаем порог его огромного, роскошного дома. — Горе-папашу этого… сюда привези! — приказывает Саид кому-то из своих охранников. — Смирнова, говорю, приволоки мне! Пошёл!..
— Зачем?
Леденею от страха, не понимая, что ещё задумал этот кошмарный человек. Как потоптаться по душе посильнее?
— Он — твой отец, — нехотя объясняет Саид. — Слушай, сядь, а?! На ногах еле держишься! Не хватало ещё, чтобы ты моего ребенка потеряла!
Саид сам толкает меня к креслу, покрикивает на прислугу. Чтобы мне принесли горячий чай и шоколад. Минутка заботы от зверя трогает меня совсем немного. Но я не даю себе забыть о том, что впереди меня ждёт суровая и безрадостная жизнь. Будущее перечеркнуто.
— Зачем тебе понадобился мой отец?
— Пей. Свой. Чай. С шоколадом…
Саид нервно расхаживает по комнате. Иногда звонит кому-то командным тоном. Явно отдаёт приказания и выглядывает в окно, ожидая приезда. Моего отца? Или других важных людей?!
Первым появляется в комнате не мой отец, но отец Саида. Высоченный, грозный старик с кустистыми бровями и абсолютно белой, короткой бородкой. Но его взгляд… Как будто орёл смотрит. Свысока и так грозно, что становится трудно дышать. Я теперь понимаю, на кого похож Саид. На своего отца. Точная копия. Только возраст разный.
— Итак… — медленно обводит взглядом комнату и останавливает его на мне. — Это она?
— Да, отец. Это Алиса Смирнова.
— Дочь того самого Смирнова, — презрительно прыскает отец Саида. Тычет в меня пальцем. — Её гены тоже будут в твоём ребёнке. Гены слабаков, жертвенных овец.
— Да как вы… — шепчу я.
Саид взглядом приказывает мне замолчать и даже машет рукой, чтобы я ела шоколад. Он вкусный, бельгийский. Тает на языке. Я такого ещё никогда не ела. Странно что я вообще могу наслаждаться едой в такой обстановке.
— Да, отец. Я знаю… Я буду воспитывать отпрыска как настоящего мужчину. Наша кровь сильнее, она подавит всё дурное и низкое, — пафосно отвечает Саид.
Они говорят обо мне как о мусоре или человеке второго сорта. Я возмущена! Тоже мне, нашлась высшая раса! Все люди — одинаковые и отличаются только характером и наличием души. У Ахметовых души точно нет, есть только гордость и величие.
— Надеюсь, — скупо отвечает отец Саида. — Не забудь про склонность к пьянству.
— Ложь! — не выдерживаю я. — Мой папа не пьёт! И я… тоже!
— Пьёт! — возражает отец Саида. — Я узнавал. Не просыхает. С того самого момента, как Саид забрал тебя, твой отец только и делает, что водяру жрёт.
— Это с горя! Вы растоптали и уничтожили всё светлое! — осмеливаюсь возмутиться и сказать свои два слова.
— С горя, да. Именно так всё и начинается. Сначала с горя, потом с радости, потом… повод найдётся. В общем, Саид… Ты должен быть с ней… — опять тычет в мою сторону пальцем. — Построже. Беременность — это не болезнь. Пусть не сидит сложа руки, займи её работой. Пусть занимается тем, чем должны заниматься женщины — уборкой, готовкой. Может быть так в ней станет меньше дурных мыслей, которые отразились бы на ребёнке. К тому же умеренные физические нагрузки полезны для общего здоровья! Чтобы не было застоев. Особенно в её положении.
Это просто глупость какая-то! Я впервые стала беременной, но и то понимаю, что малышу нужна любовь, забота и спокойствие, а не вот это всё… Но разве кто-то интересуется моим мнением?! Да никто вообще!
— Что ж… — отец Саида важно опускается в кресло и скрещивает пальцы. — Ждём отца Елизаветы. Он будет представлять интересы семейства Анохиных.
— Они не против? — уточняет Саид. Ещё раз. Как будто сомневается.
— Я поговорил с ними. Вот только что перед тем, как приехать. Они тоже опечалены, но понимают, что другого выхода нет. Брак должен состояться. Мы уже начали вести важные переговоры… о поставке товара. Совместными усилиями… Брак скрепит отношения. О свадьбе уже договорились. Ресторан за полгода вперёд заняли и всё остальное… Так что всё остаётся в силе. Анохин Арсений расстроен. Он надеялся понянчить внука уже через год, но теперь… имеем то, что имеем.
Отец Саида замолкает. Он как будто ставит точку в разговоре, а Саид соглашается. Речи Ахмедова-отца полны логики. Наверное, он прав. По-своему. Выгода для Ахмедов есть. Стопроцентная.
Вторым появляется мой отец. Вернее, его ведут под руки. Мне становится стыдно за отца. Его седые волосы всклокочены, рубашка вся мятая и залитая подозрительными пятнами, от него за километр разит спиртным. Мой папа не стоит на ногах и что-то пьяно бормочет.
— Убери! — громко требует отец Саида. — Приведите его в чувство! И уберите с глаз… Немедленно!
— Он тоже должен знать, — упорствует Саид.
— Очнись, сын. Он даже двух слов связать не сможет. Не позорь мою седую бороду перед уважаемыми людьми. Суньте его под ледяной душ. Вымойте. Переоденьте! Чтобы хотя бы ручку в руках держал… Потом, в конце черканет подпись. Всё, делайте! — командует грозно.
Саид, скрипнув зубами, соглашается.
— Доченька моя… — внезапно всхлипывает отец, пьяно смотря на меня. Почти ничего не соображает. — Прости меня… Прости… Я так тебя подвёл! Та-а-а-а-ак подвёл…
Отца уводят. Моё сердце разрывается от жалости. За него. Ведь он по-своему старался и хотел, как лучше. Теперь не знает, как быть, потому что потерял всё — и деньги, и своё имя, и… даже дочь.
Самым последним пребывает отец Елизаветы Анохиной. К тому времени, когда этот важный господин вплывает в комнату, в ней сидят даже юристы с пачкой бумаг. Это договор… понимаю я. Проклятый договор, который мне нужно будет подписать. Как будто своей кровью!
— Добрый день, — важно здоровается Анохин.
На пузатом господине натянут костюм сливового цвета в мелкую клеточку, в кармане — яркий жёлтый платок. Он движется важно и неторопливо. Садится, переплетая пухлые пальцы. На одном из них красуется толстое золотое кольцо с огромным рубином. Величиной с морскую гальку.
— Это Алиса Смирнова, — представляют меня отцу Елизаветы.
Он едва смотрит на меня, как будто просто комар мимо пролетел. Обращается только к Саиду и его отцу, сказав несколько предложений на их языке, чем сильно обрадовал мужчин. Все сразу раздулись, как павлины.
