— Новый купим.
Я громко фыркнула.
— Шахин, а если серьезно, то ты не имеешь право удерживать меня против воли. Да я сбегу от тебя при первой же возможности.
— Да кто ж тебе позволит сбежать? — Мурат растянул губы в подобие улыбки и, повернув голову вправо, бросил на меня теплый взгляд.
— Почему ты так со мной поступаешь? Я тебе всё сказала, а ты упёртый, как баран, ничего не хочешь слышать.
— Ещё немного осталось, скоро приедем. Потерпи, а?
— Блин, да куда ты меня везёшь? Можешь сказать хоть? — мой голос заметно повысился, и я едва сдерживалась, чтобы не наговорить матерных словечек, раз обычные до Шахина не доходили.
— Я тебе уже говорил, домой.
— А я уже тебе говорила, что мой дом в другой стороне.
— Кать, ну ты же не первый день меня знаешь. Чего так кипишуешь? Я ничего плохого не собираюсь делать. Всего лишь хочу увезти тебя в то место, где мы можем спокойно обо всём поговорить.
Я ничего не сказала, да и что говорить, если за меня всё решили. Скрестив руки на груди, я демонстративно отвернулась к окну. Скорее всего, Шахин думает, что я пытаюсь его обмануть, поэтому ведёт себя так нагло, словно имеет на это полное право. Конечно же, он мог бы его иметь, если бы не обстоятельства.
Всю оставшуюся дорогу я молчала. Не знала дальнейший ход событий и от этого хотелось рвать и метать. Впервые в жизни я не понимала, что делать дальше. Точнее, я оказалась не готовой к тому, что Мурат каким-то чудом узнает про мою беременность и решит, что имеет к ней отношение.
Внедорожник свернул с главной дороги и вскоре на горизонте начали появляться двухэтажные таунхаусы. Так вот, значит, что он имел в виду, когда говорил, что везет домой. Я облегчённо вздохнула, но лишь от того, что мы всё ещё находились в столице и у меня была надежда на побег. Да, я сбегу от Шахина, а если он ещё раз попытается меня похитить и насильно увезти, то тогда я точно позвоню в полицию! Всё-таки он не имеет права так со мной поступать, ну не имеет же, да?
Остановив машину, Шахин повернулся ко мне вполоборота. Его левая рука лежала на руле, а правую он вытянул вперёд, положив на спинку моего сиденья. Я отвела в сторону взгляд, не в силах смотреть на бывшего одноклассника. Ну не могла я врать, глядя в лицо. Он же не дурак и сразу всё поймёт, если уже не понял.
— Выйдешь сама, Кать? — спросил насмешливым голосом.
Я ничего не ответила, а сразу потянулась к дверце. Переступила через высокий порожек и, коснувшись ногами асфальта, ощутила лёгкое головокружение. Пошатнулась, руками схватилась за дверцу и прикрыла глаза. Шахин рванул ко мне сиюминутно. Приобнял за талию, к телу своему притянул, чтобы была хоть какая-то для опора.
— Может в больницу? — Шахин испугался и мне это не показалось.
— Сейчас постою немного и пройдет.
— И часто у тебя такое?
— Бывает. Иногда у меня случаются скачки в давлении, поэтому может закружиться голова.
— Ясно, — ответил Мурат и неожиданно поднял меня на руки.
— Ты чего? Отпусти.
— Кать, лучше держись крепче. Еще не хватало, чтобы ты в обморок свалилась.
Я и правда стала крепче держаться за плечи, ухватившись обеими руками. Сердце стучало так быстро, будто у перепуганного зайки, а потому я прикрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока Шахин не вернул меня в вертикальное положение.
Мурат открыл входную дверь ключом и тактично пропустил меня вперёд. Я несмело вошла в дом. Сделала несколько шагов и остановилась. Огляделась по сторонам. Всё выглядело таким, каким я и запомнила: необжитым, пустым, холодным и чужим.
— Ты обедала? — он подошёл ко мне со спины, останавливаясь непростительно близко.
Нос уловил аромат мужского одеколона. Странно, но запах меня не раздражал, как обычно за последние несколько месяцев. Одеколон Шахина казался ненавязчивым и достаточно сносным, можно даже сказать, приятным.
— Кать, ты обедала? — Мурат слегка дотронулся до моей руки, но я отпрянула от него.
— Нет и не хочу.
— А я очень голодный. Ничего не ел со вчерашнего дня, — на его признание я повела бровью и тогда Мурат продолжил: — к тебе торопился, котёнок. Как узнал, так сразу бросил всё и приехал.
Шахин достал из кармана джинсов мобильник и стал кому-то звонить. Из разговора я поняла, что звонил он в ресторан или что-то подобное, потому что заказывал еду. Когда Мурат закончил говорить, я по-прежнему стояла на том же месте, боясь шевелиться.
— Поговорим?
— Хорошо, но после этого разговора ты меня отпустишь. Мне ещё на работу надо, если что.
Мурат склонил голову набок, лениво улыбнулся и мазнул по мне нечитаемым взглядом.
— Что ты так смотришь на меня, Шахин? Дыру скоро протрешь на моём лице.
— Ты ещё красивее стала, знаешь?
— Ах, Мурат, — громко вздохнула, — давай без вот этой вот лапши. Говори, что от меня хочешь и давай прощаться.
— Прощаться, Кать? Ты что-то путаешь, — без злобы ответил он, а у меня затряслись поджилки. Он же не собирается удерживать меня силой? — Ну ты чего испугалась, побледнела вся?
— Потому что ты меня пугаешь. Я домой хочу, Мурат.
— Если ты называешь домом — квартиру того упыря, то туда точно не поедешь.
— Ну, во-первых, это и моя квартира тоже, а во-вторых, по какому праву ты решаешь за меня?
— Потому что ты беременная моим ребёнком, котёнок. И я, естественно, буду решать, что для него лучше.
* * *
Приехала доставка еды и мы с Муратом были вынуждены прервать наш разговор. Устроившись на высоком стуле за столом, я молча наблюдала за Шахиным, как он достаёт из контейнеров еду и раскладывает её по тарелкам. Выглядело всё очень вкусно, как и пахло, а потому мой желудок издал достаточно громкое урчание, а во рту стала собираться слюна.
— Прошу, — Мурат придвинул ко мне большую тарелку, на которой лежали запечённые на гриле овощи и говяжий стейк средней прожарки.
— Не буду.
А он взял меня за запястье, нежно погладил пальцами кожу и так посмотрел, что мурашки табуном поскакали по всей спине. Ну вот зачем он так делает, а? Я же сейчас растаю, и вся моя мнимая оборона предательски рухнет перед его обаянием.
— Катюш, ты злишься, обижена, но ребенок причем? Давай ты не будешь сейчас воевать и просто поешь, хорошо?
— Я дома поем, если ты так волнуешься, то отвези меня туда или же просто отдай мой мобильник, я сама вызову такси.
— Хорошо. Пообедаем и поедем.
— То есть, так легко, да? Отпускаешь?
— Еще чего, — ухмыльнулся Шахин. — Мы поедем вместе и с этого момента я тебя не на минуту от себя не отпущу.
— Что за собственнические замашки? Я не давала тебе такого права, помнится. Ну и, если ты забыл, то мы живём в свободной стране. Демократия у нас. А ты со своей диктатурой… — закатила глаза и руки на груди скрестила.
Шахин резко вскочил со своего стула и рванул ко мне. Крутанув стул, он развернул меня к себе лицом, и расставив руки по бокам от моих бедер, стал медленно приближаться. Я захлопала ресницами, ощущая участившийся пульс. Его лицо было так близко, что я легко смогла разглядеть каждую родинку, как и каждую морщинку. Чёрные глаза смотрели на меня пронзительно. До дрожи, до моих мурашек, бегущих по спине. Нет, это был не испуг, скорее волнение, какое-то дурацкое чувство, которое я думала, что уже никогда не прочувствую на себе.
— Кать, я не знаю, почему ты такая холодная, но обещаю, что растоплю твой лёд.
— Звучит, как угроза.
— Как обещание.
Он коснулся моего лица ладонью. Погладил скулу и стал спускаться вниз, к подбородку. Подушечкой большого пальца очертил округлый подбородок, а затем коснулся нижней губы. Я не выдержала и схватила Шахина за запястье.
— Перестань меня трогать, — выдала через зубы, а во взгляд вложила всё презрение, на которое была способна.
— Не нравится? — спросил он, выгибая темную бровь в дугу и искривляя уголки рта в подобие улыбки.
— Нет. Будущую жену свою трогай, а я чужая жена. Не твоя!
