— Необходимо ли мне напомнить тебе, что полмиллиона долларов может существенно изменить жизнь человека твоего возраста, сынок. Ты мог бы создать семью, начать бизнес.
— Послушайте. Я ничего не имею против вас. Вы, кажется, хороший адвокат. Но у меня имеется достаточно сильная обида на человека, который должен был быть моим отцом. Я не ожидаю, что вы поймете, сэр, но я говорю вам прямо сейчас, что скорее умру в луже мочи, чем возьму хоть копейку от этого старика.
— Понимаю, — сказал Чепмен. — Лично от себя могу заметить, что я полностью уважаю такое мнение. Я представлял твоего отца по правовым вопросам в течение длительного времени, но я никогда не поддерживал того, что он делал в своей жизни. Как он относился к тебе, и твоей бедной матери.
Форестер не хотел быть грубым, но он прервал Чепмена на середине предложения.
— Избавьтесь от денег. Отдайте их на благотворительность, где поддерживают женщин, оказавшихся в положении, как моя мать. Если вы что-нибудь придумаете, я подпишу. Кроме этого есть еще какие-нибудь причины, по которым мы не можем закончить прямо здесь и сейчас?
— Ну, — начал Чепмен, тяня время, пока думал над тем, что сказать дальше. — Есть еще один маленький вопрос. Деталь, если тебе угодно.
— Деталь?
— Да, мелочь.
— Что это?
Чепмен открыл ящик стола и достал конверт.
— Вот это, — сказал он.
— Что это такое?
— Письмо.
— От моего отца?
— Да, он хотел, чтобы оно было у тебя.
— Оно мне не нужно, — решительно сказал Форестер.
— Просто возьми его, — предложил Чепмен, передвинув его по столу в сторону Форестера. — Не читай его, если не хочешь. Но я обязан убедиться, что ты его получишь. Я не могу выдать тебе средства, или отправить их на благотворительность по твоему выбору, пока не передам тебе это письмо.
— Я действительно не хочу,— сказал Форестер, глядя Чепмену в глаза.
— Ты упростишь мою жизнь, сынок, если просто возьмешь его. Ты даже не представляешь объем бумажной работы, связанной с невостребованным имуществом.
Нехотя Форестер потянулся через стол и схватил конверт. Он сложил и положил его в карман, а потом встал.
— Это все? — спросил он.
— Пока да, — ответил адвокат. — Я подготовлю документы, чтобы передать твое состояние на благотворительность, как ты и просил, и все подготовлю для тебя.
Форестер кивнул и направился к двери. Прежде чем открыть ее, он остановился и повернулся к адвокату.
— Простите, что доставил неудобства. Я знаю, это не ваша вина. Мне просто не удалось найти общий язык со стариком.
Он открыл дверь и вышел прежде, чем Чепмен успел что-либо сказать. Адвокатский кабинет Чепмена располагался на главной улице, и Форестер оставил свой грузовик там же, где он его припарковал, и направился в сторону закусочной. Когда он пересек улицу и оказался на парковке, то увидел мускулистого мужчину с широкими плечами и темной щетиной, выскочившего из ресторанчика. Тот выглядел разъяренным, и когда поравнялся с Форестером, то казалось, был готов начать драку.
— На что ты смотришь, недоумок, — рявкнул парень.
Форестер посмотрел ему в глаза, но ничего не сказал. Жизнь слишком коротка, чтобы вступать в драку с каждым отморозком, который вознамерился причинить неприятности. Он прошел мимо мужчины, который наблюдал за ним, как ястреб. Парень явно слетел с катушек, и Форестер задавался вопросом, почему. Он оглянулся, но никого не увидел. Мужчина только что вышел из закусочной. Там что-то произошло. Все о чем он мог думать, это только об Эль.
— Эй, — сказал парень. — Я говорю с тобой, говнюк.
Форестер вздохнул, остановился и повернулся к мужчине.
— Ты из этого города? — спросил он.
— Это не твое дело, но нет, я не отсюда, — произнес тот.
— Но ты пришел в эту забегаловку, чтобы причинить неприятности?
— Я могу создавать проблемы везде, где захочу.
Форестер сделал шаг по направлению к нему. Парень был размером с него, и он быстро произвел в уме расчеты относительно парня. Тот сделал шаг назад. Форестер был похож на бойца и парень, похоже, решил ретироваться.
— Только не в этом месте, — сказал Форестер. — Я смотрю, ты снова выискиваешь себе неприятности, и так легко на этот раз не уйдешь. Иначе тебя унесут на носилках.
Форестер был не в настроении для разговора с парнем и не желал тратить время.
Он повернулся к нему спиной, не дожидаясь ответа, и вошел в закусочную.
ЭЛЬ НАХОДИЛАСЬ НА КУХНЕ, приходя в себе, когда к ней бросилась Келли.
— Он здесь. Эль, он здесь.
Эль замерла.
— Что? Грис? Он вернулся?
— Не глупи, не он. Форестер.
Ее желудок сделал сальто.
— О, Боже мой. Форестер здесь?
— Он вернулся за тобой, Эль.
Она сделала глубокий вдох. Это именно то, о чем подумала сама Эль. Она дала Форестеру шанс спастись, дав ему путь к отступлению. Но он вернулся.
Она поправила платье и заправила волосы за уши.
— Как я выгляжу?
— Красавица, — бесцеремонно сказала Грейси — Теперь иди к этому парню, пока другой мужчина не украл тебя у нас.
Эль рассмеялась. Ее жизнь в Стоун Пик усложнилась за очень короткий период времени.
Люди будут сплетничать, а ведь это так на нее непохоже. Она потратила свою жизнь, пытаясь избежать драмы. Но рядом с Грисом было трудно держаться на плаву, так как он имел привычку все испортить.
Она вышла в ресторан, молясь, чтобы она при этом выглядела хорошо. Грис напугал ее, но она не должна показать этого.
— Форестер, — сказала она.
— Эль, — произнес он.
Форестер сидел за стойкой и выглядел даже лучше, чем она помнила. Эль почувствовала слабость в коленях, когда ее память нарисовала, что он с ней делал ночью. Она не могла поверить, что находилась в его постели. Форестер был словно киногерой, такой скульптурный и мускулистый, уверенный в себе, самоуверенный.
— Что ты здесь делаешь? — глупо спросила она.
Было очевидно, что в это время в закусочной находились ради оной вещи — завтрака.
Она почувствовала, как на нее накатило удивление от его ответа.
— Я здесь ради тебя, дурочка.
— Меня?
— Да, тебя. Конечно же, тебя. Как будто это не ты провела со мной эту ночь, а потом легко сбежала.
Эль покраснела. Она знала, что Келли и Грейс слушали каждое слово.
— Я думала, что ты уже насытился мной.
— Поэтому ты ушла?
Она кивнула. Эль чувствовала себя сейчас глупо, когда он сидел прямо перед ней, но когда она находилась в номере отеля, то мысль, что он, возможно, не захочет ее больше, была очень даже реальной.
