«В сорок лет жизнь только начинается!» — восклицала героиня фильма «Москва слезам не верит. Я — тогда шестнадцатилетняя — воспринимала эти слова как браваду пожилой женщины — фактически ровесницы последних мамонтов, личная жизнь которой далеко позади и все, что остается — заниматься подобным аутотренингом. Боже, как быстро летят годы! — мне, как и моим подругам — уже сорок, а мы все бежим, не ощущая груза прожитых лет в погоне за счастьем, любовью, приключением!.. Вновь и вновь строим планы развития карьеры, мечтаем — как когда-то в юности — найти время для рисования пейзажей или самодеятельного театра, совсем не думая о том, что скоро будем играть лишь роли комических старух.
И героини этой книги, так похожие на нас, тоже вдыхают жизнь полной грудью, не замечая первых морщин и уставших ног — потому что еще так много надо успеть: полюбить, подружиться, простить и начать сначала. Да, нам сорок — и я ни за что не променяла бы свои годы на глупую безрассудную молодость. Мы вошли в возраст зрелого вина, которое тает на губах, оставляя тонкий аромат примятых трав, горчинку слезы и сладкий хмель зрелой женской души — еще не тронутой увяданием, но уже полностью распустившейся навстречу закатному солнцу.
Чем закончатся приключения моих героинь — кто из них сохранит долгое счастье брака, а чьи надежды рассыпятся в пыль, кто окунется в новые встречи или обретет себя — все в моем рассказе. И смех, и боль, и одиночество, и надежда, и умение посмеяться над собой — все ингредиенты слоеного пирога под названием «жизнь»…
Глава 1
Приключения начинаются в Паттайе!
Письмо:
Obicnij,37
— А я мог бы ворваться в твою спальню и украсть твои нежные глаза?
Пышка
— Да, конечно. Только зубы в стакане не бери!
На вопрос: «Чем вы больше всего любите заниматься?» абсолютное большинство людей, не задумываясь, отвечают: «Путешествовать!» Интересно, что они имеют в виду? Они что, как Индиана Джонс, любят пробираться по влажным джунглям, прорубая себе путь между лианами тяжелым мачете, рискуя быть укушенными ядовитым пауком или подцепить тропическую лихорадку? Или им нравится бродить по пустыне в обнимку с невозмутимым верблюдом, одуревая от палящего зноя и песка, забивающегося в рот и уши, в компании скорпионов и верблюжьих колючек? А может переплывать на самодельном плоту Тихий океан? Какие «путешествия» имеют в виду все эти милые обыватели, осаждающие Турецкие пляжи? Нет, я тоже люблю путешествовать — то есть лежать в шезлонге с бокалом холодного «Мартини» и совершать опасные марш-броски от бассейна до шведского стола, оттуда на пляж, с пляжа в уютный номер с баром и кондиционером. Прибавьте сюда шопинг, прогулку на яхте, СПА-салон — и картина моего любимого отпуска будет завершена, но что-то подсказывает, что все это мало напоминает «путешествие». А вот что я ненавижу, так это любого вида телесный дискомфорт, который предшествует любому приятному отдыху и называется «дорога». От одной мысли, что надо собирать чемодан, в который обязательно запихаешь десять килограммов вещей, которыми ни разу не воспользуешься, а самое необходимое забудешь, меня охватывает паника. Я терпеть не могу пыльные поезда, в которых уже через пару часов пребывания потеешь так, будто все это время не валялся на полке с книжкой, а разгружал вагон с углем! Через три часа на носу начинает нарывать огромный прыщ, а под ногтями появляются невесть откуда взявшиеся жирные полоски черной грязи. Через четыре вас нестерпимо тошнит от качки и запаха вареных куриц и крутых яиц, витающего по всему вагону. Я до сих пор не знаю — это лично моя карма, или в каждом купе плацкартного вагона на верхней полке обязательно едет пьяный дембель, который всю ночь вздыхает, бегает курить в тамбур, предлагает выпить с ним пива «Степан Разин» и, задорно подмигнув красным как у Терминатора глазом, кидает сверху записку на конфетной обертке: «Привет, мой свет! Я жду ответ! Кинь маяк на двадцатый местяк!» Но особую пикантность железнодорожным путешествиям придает встреча на вокзале с любимым мужчиной, настойчиво вызвавшимся донести до дома ваш чемодан. Чертовски волнующий момент: вы выходите на перрон, расточая терпкое амбре потного тела, смешанное с ароматом духов, жвачки и лака для волос, с огромным прыщом на носу, сальными волосами и помятым лицом и упираетесь взглядом в мужчину, которого окучивали последние полгода на предмет «серьезных отношений» — и понимаете, что это крах, катастрофа! Все диеты, стрижки за сто долларов, отбеленные зубы и лифчики пуш-ап — все было напрасно и нещадно разрушено одной поездкой в треклятом поезде! И очень удивляетесь, когда он, вместо того, чтобы в ужасе отпрянуть, с глупой улыбкой лезет целоваться и хватается за чемодан.
Итак, сегодня мне предстояло улетать в Таиланд и я пребывала не в лучшем расположении духа, предвкушая все «прелести» дальнего перелета. Спала я плохо, то и дело просыпаясь и вздыхая о том, что телепортацию еще не изобрели. Я знала, что через два часа сидения в самолете у меня заболит задница, через три — спина, потом мне станет ужасно скучно и болеть начнет уже все тело — от невозможности подвигаться, почесаться, раздеться, растянуться на диване, от отсутствия компьютера и любимых подруг. Я даже начала подумывать, что это была плохая идея: отправиться в поездку одной и праздновать свой День Рождения на берегу океана. Глупая романтика! Но — вещи были упакованы, будильник заведен, а сумка забита китайскими гигиеническими салфетками с интригующей надписью: «Женщина три. Мужчина не три. У себя три. У других не три. Гигиена уйдет от тебя!» Начитавшись в интернете страшных историй про загадочные болезни и пищевые отравления на азиатских курортах, я загодя отправилась в ночную аптеку, где долго объясняла сонному фармацевту, что мне нужны «таблетки от всего». Тетя-аптекарь долго смотрела сквозь меня, потом лениво протянула упаковку дорогущих пилюль. Я развернула инструкцию и увидела список противопоказаний размером со «Слово о полку Игореве».
- Вы знаете, — сказала я ей, — если меня не убьет чужестранная болезнь, то ваши таблетки добьют наверняка!
- Женщина! — гнусаво ответили мне из маленького окошка. — Вам вообще-то не все равно от чего умирать?
Я решила перенять у доброго фармацевта философский подход к жизни, но на всякий случай закупила сто штук гигиенических салфеток, в последней надежде удержать гигиену от ухода.
Самолет улетал в час дня, однако мои предусмотрительные подруги приперлись в восемь утра — как раз в тот момент, когда мне удалось забыться сладким рассветным сном. Столь ранний визит не прибавил мне праздничного настроения, но я была бессильна перед их желанием «сделать все в лучшем виде!» Пока я валялась в кровати, медленно приходя в сознание, зевая и ненавидя весь белый свет, они перетряхивали шкафы и сумки, что-то переупаковывали, гремели стульями, — в общем, вели себя как два веселых бурундука на колхозном складе. При этом обе, глядя на меня глазами, полными тревоги и дурных предчувствий — словно хор плакальщиц, провожающих самого близкого человека на Столетнюю войну — давали мне напутствия, будто я еду не в фешенебельную гостиницу, а в Афганские ущелья! После часовой лекции о «не пить, не курить, не торговать наркотиками, не заниматься сексом с местным населением, не заниматься сексом без презерватива, не терять кошелек, не тратить все деньги» и прочая, прочая, девчонки принялись наводить порядок в моей квартире.
