Плевать!
Ведь впереди маячила соблазнительная задница Минори, она манила и увлекала. Обнаженные люди оказались в выложенной кафельной плиткой комнате, где журчала вода и над белым краем ванны поднималась пушистая шапка пены. На полочках под большим зеркалом стояли батальоны баночек, пузырьков и флакончиков.
— Ты ждала меня? — обнял Дженшин Минори.
— Да, и я уже приняла ванну, а вот тебе не мешает искупаться. Дженшин, я не люблю пьяных людей, а от тебя разит, как из пивной бочки. Я могу потереть тебе спинку.
Дженшин кивнул и залез в горячую воду. Мышцы радостно заныли, расслабляясь в комфортной среде. Минори плеснула немного геля на ладонь и начала растирать на груди Дженшина. Он хитро взглянул на Минори и чуть приподнял таз, выставляя член из пены, словно перископ подводной лодки.
Агент Кимура пыталась крепиться, но когда он коснулся пальцами её бритого лобка и нажал на мягкий сосочек, величиной с зернышко, то не смогла удержаться и забралась на перископ. Сейчас она управляла действиями Дженшина и не позволяла половому акту закончиться очень быстро.
Потом был секс на кухне, когда Дженшин сбросил тарелки со стола и положил на столешницу Минори. На этот раз он брал её грубо, закинув длинные ноги на плечи, и рычал от удовольствия. Ещё раз случился уже утром, когда будильник уведомил их, что сейчас семь часов и все нормальные люди просыпаются. Секс был не менее насыщен, чем вчера. Поменялось по крайней мере пять поз, прежде чем Дженшин и Минори откинулись на простыни.
Уже за кофе, когда страсти улеглись, и уставшие, но довольные любовники устроились за столиком, Минори сказала ту новость, которой хотела поделиться вчера:
— Мы узнали квартал, где проживает преступник. Там постоянно дежурят двадцать наших сотрудников. Вскоре он будет схвачен.
Глава 19
Четвертая неделя подходила к концу, когда Кацуми спохватилась — у неё не было месячных. По графику они уже должны начаться, но срок прошел, а никаких выделений не появилось. И никаких болезненных ощущений, вроде дрели в голове и тянущей боли внизу живота не было.
Раньше Дженшину приходилось скрываться, когда наступали три дня предменструального синдрома. Да-а, Кацуми в такие дни становилась мерзкой, вредной и ужасно колючей. Она могла закатить истерику по любому мельчайшему поводу, и муж даже не совался в кабинет… Но сейчас ничего такого не было. Ни боли, ни печали, ни вредности — ничего.
Возможно, все чувства исчезли с того момента, как она увидела, что на Дженшине скакала растрепанная девица, а Сэкико за всем этим наблюдала и потягивала коктейль из трубочки. Кацуми не ожидала, что два самых близких человека способны на такую подлость.
Даже когда король провел её в комнату, где транслировалась постельная сцена баронессы Аманды Крудиер и графа Мерваднуа, то она безропотно последовала за ним. Она безропотно легла на кровать и вяло сопротивлялась, следуя указаниям чтеца. Даже фразы она произносила монотонно, а вовсе не так, как они звучали в её голове в момент написания.
Перед глазами стояла всё та же довольная рожа Дженшина, когда он лежал на полу в неизвестном кабинете, а сверху восседала та вульгарно накрашенная девица. И улыбка Сэкико…
Король брал её, как описывалось в книге. Брал жестко, не щадя ни себя, ни женщину, но та лишь смотрела в потолок и иногда вскрикивала, когда он делал ей особенно больно. Король на этот раз не шептал. Он был бесстрастен, как робот. Кацуми была под стать ему. Две механические куклы, наряженные в старинные одежды, совокуплялись на широкой кровати в окружении канделябров и свечей.
Текст-действие, текст-действие, текст-действие. Финал сцены — финал действия. Король слез с Кацуми и приказал раздеться. Снова комната заточения. Снова сонный взгляд Азуми. Снова на всё наплевать.
Вот только почему не было месячных?
Азуми почти перестала вставать с кровати. Только поесть, до туалета и тогда, когда приходил король. Она бессвязно бормотала всё время, пока не спала, и Кацуми старалась её лишний раз не трогать.
Король не переставал спрашивать, но снова отметал попытки описать его. Кацуми даже не пыталась что-то придумать. Она набрасывала варианты и безжалостно их удаляла, когда он забраковывал.
Сказка про принцессу перевалила через половину. Её приключения — вот что давало Кацуми жизнь. Она словно перемещалась в голову принцессы и жила за неё. Влюблялась, гуляла, получала кайф от свободы.
Она ловила себя на мысли, что может однажды не вернуться обратно в комнату и превратиться в подобие Азуми. Думала так, но всё равно садилась каждый вечер за ноутбук.
Села она и в этот вечер. Пальцы шустро застучали по клавиатуре, и Кацуми погрузилась в привычное состояние, когда даже бормотание Азуми отступило на второй план.
— Королева, скажи, а тебе очень нравится быть с королем?
Кацуми сначала даже не поняла, что это соседка подала голос. Писательница как раз вместе со своей героиней попалась в лапы к оркам и сейчас готовилась сбежать из плена с помощью заколки и природного обаяния. Азуми же сидела на кровати и смотрела на Кацуми необычно серьезным взглядом.
— Ты уже как-то спрашивала такое. Конечно, не нравится.
Азуми почесалась и шмыгнула. Её волосы были похожи на воронье гнездо, но это мало заботило женщину. Король любит её и такую, так что прихорашиваться не имело смысла.
— А мне очень нравится. Он очень нежный и заботливый.
Кацуми хмыкнула. Нежный и заботливый? Это же какой свихнувшейся надо быть, чтобы такие вещи говорить о короле? Или у Азуми других и не было? Она с жалостью посмотрела на некрасивую худую женщину. Да уж, не всем повезло родиться симпатяжками с высокой грудью и длинными ногами.
— Скажи, Азуми…
— Королева! — резко оборвала Кацуми соседка.
— Да-да, прости, королева. Так вот, скажи — у тебя были до короля другие мужчины?
Азуми потупилась. Ноздри расширились, будто она втягивала дорожку кокаина. Желваки на щеках дернулись так отчетливо, что Кацуми даже немного забеспокоилась — не прорвут ли они тонкий пергамент кожи.
— Я думаю, что могу тебе рассказать. Да, у меня были другие мужчины, и с ними было очень плохо.
Азуми произнесла эти слова медленно и с той жутковатой обреченностью, от которой у Кацуми на затылке шевельнулись волоски. Бедная Азуми, что же ей пришлось пережить, если она говорила, что с королем хорошо, а с теми мужчинами плохо? Соседка закуталась в одеяло и начала тихонечко раскачиваться:
— Четыре человека похитили меня, когда я была в самом начале писательского пути. У меня уже было пять книг и небольшая группа фанатов, которые с восторгом принимали новые рукописи. Однажды мне пришло приглашение выступить перед фанатами на квартире у одной из читательниц. К приглашению был приложен чек с хорошей суммой. Я думала, что хорошо знаю эту читательницу, Аика Мори. Думала, что могу ей доверять. Как оказалось — она была насквозь фальшивой, начиная от имени и заканчивая доброй улыбкой.
Азуми всхлипнула. Кацуми слушала соседку, затаив дыхание. У Азуми была такая сцена в романе «Стальная Мэри». Там тоже четверо мужчин похищали женщину, чтобы долго, со сладострастием насиловать её и ломать морально. Героиню им сломать не удалось, зато она очень жестоко в финале им отомстила.
Неужели Азуми описывала свою жизнь?
— Через три месяца меня выбросили на улицу из машины… Просто выбросили, как ненужную куклу. Обращения в полицию ничего не дали. Похитители исчезли, как из моей жизни, так и из города. Пропали, словно их никогда и не было. А мне по ночам иногда снятся волосатые вонючие тела и довольные рожи, — Азуми передернуло, как если бы она коснулась липкой холодной жабы. — Они смеялись… Говорили, что раз я пишу об абьюзе, то мне должно это нравиться. Говорили, что я тащусь, когда они пихают в меня свои тухлые члены.
— Мне очень жаль, Азу… королева. Я не знала, что у тебя было такое… — Кацуми захотелось подойти к Азуми и обнять. Прижать крепко-крепко, чтобы прогнать дурное видение. Так делала мама в детстве, когда маленькая Кацуми забиралась на родительскую кровать и жаловалась на кошмары.
