— Тревор, — начал я.
Боже. Как я мог объяснить ему, что воспользовался, возможно, его последним шансом найти себе пару? По крайней мере, он так это воспринял. Черт возьми, именно так я бы на это и посмотрел. Но я знал, что это не так. Я знал, что Уна создана для меня.
У меня не было возможности попытаться объяснить. Свет залил подвал, когда наверху лестницы открылась дверь. Альфы клана спустились вниз во главе с Джексоном. Каллен, Раф и Саймон следовали за ним по пятам. Джекс молчал, пока вытаскивал связку ключей и отпирал камеру Тревора. Мое сердце наполнилось тревогой.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — окликнул я его. — Он не в том состоянии, чтобы находиться наверху. Посмотри на него.
— Расслабься, — сказал Каллен. — Тревор, может, и взвинчен, но он не ровня нам четверым. Мы можем устроить его поудобнее. Что насчет тебя? Договоримся? Нам нужно провести собрание как можно скорее.
Тревор быстро обошел решетку камеры. На мгновение мне показалось, что он попытается проскочить мимо остальных. Мой медведь забеспокоился. Но Тревор просто выпрямил спину и встал плечом к плечу с Саймоном и Рафом. Он свирепо посмотрел на меня, но больше не выказывал никакого неповиновения.
Я оторвал руки от прутьев и показал Каллену свои ладони.
— Давай разберемся с этим раз и навсегда.
— Бесполезно, — сказал Тревор. — Бо будет лгать вам точно так же, как он лгал с самого начала.
— Тревор, хватит, — сказал Саймон. — У вас обоих равный статус на этом хребте, и вы это знаете. Мы придумаем, что делать. Сегодня мы не потеряем ни одного альфу клана. Ты меня слышишь? Есть решение. Мы найдем его. На этом все не развалится из-за женщины. Поверь мне.
Мой медведь снова зашевелился. Даже случайное упоминание об Уне в устах кого-либо из них выводило меня из себя. Была ли это болезнь или что-то еще?
— Если ты собираешься выпустить его, то выпусти и меня.
Тревор превратился в размытое пятно, когда он протиснулся мимо остальных и ударился о решетку моей камеры. Он с размаху протиснулся в образовавшуюся щель. Я ловко увернулся от него. Мое зрение сузилось и потемнело, когда мой медведь с ревом ожил. Каким-то образом мне удалось продержаться без обращения. Тревор же уже был полу зверем. Его когти были выпущены, а глаза расширились, превратившись в черные глаза медведя. Только рука Каллена на его плечах удерживала его от того, чтобы полностью обратиться.
— Я хочу бросить вызов, — сказал Тревор. — Ты меня слышишь? Вы все мои свидетели. Сегодня я хочу бросить вызов Бо. Прямо здесь. Сейчас же.
Саймон шагнул вперед и схватил Тревора за другое плечо. Они с Калленом с силой оттолкнули Тревора к противоположной стене. Я хлопнул ладонью по холодным стальным прутьям. Они вибрировали, но не сгибались.
— Не смей говорить ни слова.
Джекс встал у меня перед носом, указывая пальцем прямо на меня. Вместо этого я зарычал. Все, что мне нужно было сделать, это принять вызов Тревора, и дерьмо началось бы. Я хотел этого. Жаждал этого. Внутри меня щелкнул выключатель, и включились мои самые дикие инстинкты.
— Хватит, — сказал Раф. — Этому не бывать. Ни один из вас не мыслит ясно.
Тревор пытался прорваться через Каллена и Саймона, но они крепко прижимали его к стене.
— Остановись, черт возьми! — крикнул Саймон. — Успокойся со своим дерьмом. Прямо сейчас. Битвы не будет. Ты понял это, Тревор? Ты сейчас не в своем уме. Ты же знаешь, что так это не работает.
— Это работает именно так, — сказал Тревор сквозь стиснутые зубы. — Какая еще причина мне нужна? Я предъявил права на свою суженую. Вмешался Бо. Вы что, все сошли с ума? Ты что, не видишь, что он натворил? Ты не чувствуешь этого запаха?
У меня кровь застыла в жилах. Я снова ударил кулаком по решетке. И снова Джекс стоял прямо передо мной.
— Выпустите меня отсюда. Нельзя держать меня в клетке, пока позволяете ему разгуливать на свободе.
— Он не свободен, — ответил Каллен. — Но, черт возьми, Бо прав. Выпусти его. Давай поднимемся наверх и разберемся во всем этом дерьме. Мы никому не приносим никакой пользы в этом тесном пространстве. Обоим этим идиотам нужен свежий воздух.
Джекс с сомнением покачал головой, но он не мог оспорить точку зрения Каллена. Он схватил связку ключей и помахал ею передо мной.
— Вы двое отведите Тревора наверх. Мы с Рафом разберемся с Бо.
Я был чертовски зол на него за то, что он думал, что ему нужно управлять мной. Больше всего на свете я просто хотел, чтобы они убрались и оставили нас с Тревором разбираться с этим вдвоем. Мой медведь требовал этого. Хотя я и не заявлял прав на Уну, инстинкты прямо сейчас управляли моим сердцем. Я бы не позволил ничему встать между нами двумя. Если бы мне пришлось сражаться за нее насмерть, я бы, черт возьми, так и сделал.
Саймон и Каллен потащили Тревора вверх по лестнице. Джекс подождал, пока они уйдут, прежде чем отпереть камеру. Мне захотелось прижать его к стене и направиться к Тревору. Но у меня осталось достаточно самообладания, чтобы сделать то, о чем они просили. Джекс бросил на меня взгляд, давая понять, что оценил этот поступок, и впервые с тех пор, как они спустились сюда, я почувствовал себя виноватым. Несмотря ни на что, эти люди были моими друзьями, моими братьями. Я положил руку на плечо Джекса и сжал его. Хотя у меня не нашлось слов, он понял мой жест. Джекс положил свою руку поверх моей, затем похлопал меня по спине. Мы вместе поднялись по лестнице.
Остальные были в конференц-зале. Тревор расхаживал по одному концу комнаты. Саймон и Каллен стояли по обе стороны от него, образуя барьер своими телами. Джекс и Раф последовали их примеру, проводив меня в другой конец комнаты. Если бы Тревор или я захотели драться, нам пришлось бы пройти через других альф, чтобы добраться друг до друга. На данный момент этого было достаточно для сдерживания.
— Спроси его, — начал Тревор. Он стукнул кулаком по столу. — Посмотрим, хватит ли у него смелости отрицать это.
— Держись! — крикнул Джекс. — Давай разберемся с этим дерьмом.
Я прислонился к стене и закинул одну ногу на другую. Пока Тревор ругался, я решил, что, по крайней мере, притворюсь спокойным. Это могло бы заставить остальных выслушать меня более непредвзято.
— Здесь нечего обсуждать, — сказал Тревор. — Я предъявил законные права на свою пару. Бо пошел против всего, за что мы выступаем, и попытался забрать ее себе.
Я поднял палец в жесте возражения. Ярость бурлила в моих венах, но у меня было достаточно здравого смысла, чтобы понимать, что все быстро пойдет насмарку, если я не смогу сохранять хладнокровие. Часть меня просто хотела сказать им правду. Уна была не той, за кого ее принимали Тревор или все остальные. Она не была человеком. Его заявление было бессмысленным. Но все же мои инстинкты вспыхнули. Защищать Уну означало защищать ее природу. Пока она не вступит в союз с кланом на этом хребте, она не сможет остаться. Хотя я отчаянно хотел объявить ее частью своего клана, я не мог. Так что в этом Тревор был прав. Я взял то, на что не имел права. Я совершил грех против кланов, просто не тот, о котором думал Тревор.
— Он пытался навязаться этой девушке. Вы все это знаете. Тревор почти признал это. Одного этого достаточно, чтобы отказаться от своих прав на нее. Если этого было недостаточно, вы слышали, что сказала Уна там, у озера. Она наотрез отвергла Тревора.
Глаза Тревора вспыхнули. Он пробил дыру в стене рядом с Калленом. Каллен поднял руки, но не сделал ни единого движения, чтобы остановить его.
— Он прав, — сказал Раф. — Тревор, мы все ее слышали. Мне жаль, чувак, но это конец между тобой и Уной. Она не выбирает тебя.
— Конечно, нет, — ответил Тревор низким голосом, сочащимся угрозой. — Ты спрашивал ее, отвергла ли она меня до или после того, как Бо трахнул ее?
Я потерял самообладание. Тревожные крики Рафа и Джекса доносились до меня, как будто они были под водой. Я бросился через стол, поскользнувшись и остановившись на коленях как раз перед тем, как мои руки сомкнулись бы на горле Тревора. Джекс загородил меня своим телом, оттеснив от края стола. Потом они с Рафом схватили меня и уселись мне на грудь. Я задыхался от ярости, когда Саймон и Каллен удерживали Тревора.
