Усмехнувшись и облизнув губы, он поднял стоявшую рядом бутылку и допил остатки бренди, так и не отведя глаз от пламени.
«- Не волнуйся, Артур, у меня есть план, но нам нужны деньги».
«- Перестань. Все сходится во едино. Точно так, как я и планировал».
«- Еще одно большое дело и у нас будет достаточно денег, чтобы исчезнуть. Все идет по плану».
Уверенный голос Датча зазвучал в голове так привычно и четко, что Морган не удержался и тихо засмеялся себе под нос.
К счастью шериф не заострил внимания на туманном ответе и, кажется, не слишком задумался, о том, что приоткрытая завеса истории «охотника» попахивает вполне вероятной связью с какой-нибудь бандой.
— А мои планы всегда были скромны. Стать шерифом и остаться в Кейптауне. Хотя в детстве я мечтал быть одним из тех, кто поймал «Черного Барта».
— Что ж, свой план Вы выполнили, шериф.
— Да… Однако я все еще надеюсь, что мне посчастливиться поймать кого-то известнее, чем «Тони-пуля-в-зубах».
Артур приоткрыл рот и криво усмехнулся, проведя языком по кромке верхних зубов. Интересно, в Блэквотере и Сант-Дени пинкертоны успокоились на его счет? Какой была последняя назначенная за него сумма?
Потянувшись за выпивкой, Морган забыл, что уже прикончил ее. Одинокая капля скатилась на язык. Мужчина недовольно хмыкнул, посмотрев на пустую бутылку и откинув ее в сторону.
Размышления о криминальном прошлом (вернее, почти прошлом) плавно перетекли в настоящий момент, в котором он — Артур Морган, второй человек в банде после Датча Ван Дер Линде — сидел в обществе шерифа уже не первый вечер. И не с тем, чтобы втереться в доверие, обдурить его и обстряпать какое-нибудь дельце по ограблению. А просто потому что… Так получалось.
Усмехнувшись последней мысли, Артур посмотрел в сторону Фостера и в очередной раз подумал о том, что он неплохой мужик. Не чета тем шерификам, которые сидели и кичились значком, расчесывали жидкие усики, жрали перед его камерой бутерброды и подшучивали, пока Артур думал, как ему выбраться из тюрьмы или просто ждал, когда Датч кого-нибудь пошлет вызволить его.
В Джеймсе была какая-то… Честь. И проблеск разума, а не тупое пинкертоновское следование закону. Закону, который писали такие же бандиты, сменившие лишь название на бизнесменов.
В голове же Фостера сейчас стоял приятный туман. Ему не так часто везло на спокойный вечер, тем более на природе. С простым, но таким вкусным, ужином в виде куска жареного на костре мяса, хлеба и пары консервов с бобами. С выпивкой, когда можно расслабиться и не думать о том, что ты шериф и должен представлять закон и порядок, следя за всеми окружающими. Тут, разве что, следить можно было за лошадьми да любопытной совой, до сих пор сидевшей на ветке.
Ко всему прочему общество Артура Моргана действительно оказалось приятным, несмотря на драку в салуне, «двадцать долларов» за помощь с волками. Былая настороженность в адрес охотника начала ускользать еще с последней беседы в салуне, а сейчас Фостеру и вовсе казалось, что они давно знают друг друга.
И будто бы имеют много общего.
Кашлянув, шериф встал и, покачнувшись, направился от костра к своему спальнику. Наклонившись и зажав сигарету зубами, он повозился с застежкой снятой с седла сумки и достал последнюю бутылку виски. Порой, как и отец, и отец его отца, Фостер грешил с алкоголем.
Но желание выпить сплеталось с ещё одним.
Фостер окинул нечетким взглядом освещенную костром часть поляны и направился на другой ее конец. Проходя мимо Артура, мужчина хлопнул его одно рукой по плечу, привлекая к себе внимание, а второй протянул бутылку. Убедившись в твердости перехвата, он кивнул и вновь одобрительно похлопал охотника по плечу.
— Я щас вернусь.
Указав свое целевое направление, Джеймс двинулся в сторону редких кустов, скрываясь в полутьме. Тяжесть внизу живота неприятно давила, и желание отлить достигало пика.
— Бубновый валет, бубновый валет…
Остановившись у края небольшого низины с кустарниками, Фостер стряхнул пепел с сигареты и снова стиснул её зубами. Расстегивая ремень штанов, Джеймс покачнулся. Немного шире расставив ноги, шериф приподнял голову вверх и прикрыл глаза с проскочившей блаженной улыбкой:
— С тобой мы знакомы давно… Ты обчистил мои карманы… Не оставив ни серебра, ни золота…
Приглушенное напевание долетело до Артура, заставив вскинуть бровь и чуть приподняться, бросив непродолжительный взгляд в сторону шерифа. Почти вся его фигура окутывалась ночным сумраком, но подрагивающий свет от костра падал на плечи и спину.
— О, виски, коварный… злодей! … Ты подвел… гм… меня под… монастырь…
Усмехнувшись, Артур открыл переданную бутылку и сделал несколько больших глотков, шумно выдохнув от крепости. В голове все приятно плыло, а в теле гуляли расслабленность и тепло. Согнув ногу в колене, Морган оперся о него запястьем и свесил бутылку, смотря через стекло на всполохи огня.
Вечер продолжал обрастать воспоминаниями. Редкими, приятными моментами сбора всей банды, в которые также потрескивал костер, Хавьер ударял по струнам, бездельник Дядюшка вытаскивал зубами пробку из стеклянного горлышка и выплевывал ее в сторону, присасываясь к бутылке, а запевшего Шона уже было не заткнуть. Артур подсаживался к ним и подпевал, когда знал слова, а когда не знал — мычал мотив себе под нос. К ним присоединялись и Абигейл с Джоном, который тоже хрипел, не попадая в ноты. Датч и Хозия сидели в стороне, наблюдая за ними, выпивали и говорили о былых временах. Воздух пропитывался бодрящей прохладой и приобретал какую-то особенную чистоту. Лес вокруг них шумел, а небо переливалось звездами.
— Ржаной…виски, ржаной виски…
Прикрыв глаза, продолжая улыбаться и прислушиваться к напевам Фостера, Морган удобнее прислонился спиной к дереву. Перед внутренним взором стоял лагерь: прошла миссис Гримшоу с двумя подобранными пустыми бутылками; шатаясь, проковылял к себе под навес мистер Пирсон, бубня матросские песни, вызывающие диссонанс с тем, что и так разливалось голосами по лагерю.
— Если не выпью ржаного виски, я точно умру… Ох милая, милая, я тебе говорил… — голос прерывался и становился все тише.
От стиснутой зубами сигареты тянулась струйка дыма.
Покачнувшись с пятки на носок и обратно, стряхнув последние капли, Фостер застегнул ширинку. Бормотание окончательно стихло.
Чуть шаркающие шаги направились обратно. На несколько секунд шериф заслонил Моргану свет от костра, и сел рядом — плечом к плечу. Вытянув ноги и отняв от губ сигарету, выдыхая дым, Джеймс бросил окурок в огонь.
— Хм… — приоткрыв глаза и бросив мельком взгляд на мужчину, Артур усмехнулся чуть шире и подтянул к себе бутылку, вновь отпивая.
Это не укрылось от помутневшего, но все равно цепкого взгляда Фостера. Он нахмурился и вопросительно выгнул бровь, полу повернувшись:
— Гм… Что-то насмешило, мистер Морган?
— А… — в легком прищуре читалась теплота и мягкость, — Ничего. Просто кое-что вспомнил…
Замолчав и поболтав в руке бутылку виски, Артур запрокинул голову, делая последний хороший глоток, прежде чем передать выпивку Джеймсу.
Задний край шляпы протерся по стволу дерева и сдвинулся вверх, закрывая передней частью верхнюю половину лица Моргана. Кадык дернулся в глотке’. Язык скользнул по уголкам губ, на которых блеснул виски.
Бутылка рассекла воздух и оказалась перед Фостером, зажатая горлышком между средним и указательным пальцами обращенной вверх ладони.
Взгляд Джеймса задержался на горле мужчины. Мазнул по изгибу адамова яблока, поднялся чуть выше к линии челюсти и… Поспешно ускользнул в сторону, схватившись за осознание слишком пристального и продолжительного внимания.
Довольно нервно забрав виски, Фостер залпом сделал несколько глотков и, едва не поперхнувшись, вытер губы костяшками пальцев.
Он и раньше, еще с молодости, замечал… Нечто подобное за собой.
Когда неосознанно рассматривал удаляющуюся мужскую спину, руки, бедра, шею, разворот плеч. И отмечал их… Привлекательными. В том же смысле, что и женское тело.
