Джон зажмурился, словно собирался нырнуть в воду и помнил, что не умеет плавать, и дернул Артура за ворот рубашки на себя.
Возникнув за спиной, Фостер стиснул пальцы на плече Артура Моргана и рывком развернул его к себе. Не дав возможности ни сказать что-либо, ни дернуться в сторону, шериф перехватил мужчину за локоть, а в следующую секунду единым движением впечатал его в дерево и впился в приоткрывшиеся для вопроса губы.
Стоящий рядом мустанг вскинул голову на резкий жест и отшатнулся в сторону, всхрапывая.
Язык Джеймса прошелся меж губ и проник в рот, столкнувшись с чужим. Дыхания смешались. Взгляды снова встретились. Мир Фостера и так покачивался от выпитого, а теперь и вовсе вспыхнул от прошившего тело возбуждения.
Оставшись в первые секунды у костра, шериф смотрел в спину уходящему к лошадям Артуру и колебался: проходился взглядом по крепкой фигуре, задерживаясь ниже поясницы и возвращаясь вверх к широкой спине и плечам; вспоминал, как тот держался на мустанге и управлял им с одной лишь веревкой на шее; помнил взгляд этого человека несколько мгновений назад, пустивший дрожь вдоль позвоночника. Джеймс…. Хотел его.
От столкновения с деревом шляпа Моргана съехала вперед и грубо ткнулась в переносицу шерифа. Мешая и вынуждая Фостера склонить голову на бок, в следующий момент она оказалась подцеплена им за край и отброшена в сторону. Ладонь опустилась на плечо, пальцы забрались под лямку подтяжек и потянули ее прочь с мужского плеча.
Дернувшиеся вверх руки Артура оказались отбиты. А губы Джеймса с напором продолжили сминать губы охотника, совсем не настораживаясь от почти полного отсутствия ответов.
Отрезвил его только повторный рывок, перехвативший за грудки и с разворота впечатавший в то же место, на котором секунду назад находился сам Артур. В азарте едва заметно ухмыльнувшись, шериф на рефлексе потянулся вперед… Но тут понял, что Морган держит крепко, вытянув смятую ткань рубашки к стволу дерева так, что от него трудно было отстраниться.
Пристальный нечитаемый взгляд впился в лицо Фостера. Секунды тянулись одна за другой, и с каждой новой напряжение росло. Джеймс понял, что задержал дыхание.
Осознание того, что его выходка могла оказаться ошибочной, смешивалось с недоумением и не озвученным вопросом «Что за херня происходит?», вылившихся в приподнимание головы и осторожное сглатывание.
Артур заметил это и опустил глаза на дрогнувший кадык.
Пальцы натянули ткань сильнее, почти приподнимая ее над плечами шерифа. Сделав полшага вперед и расставив ноги чуть шире, Морган выпрямился, вновь возвращая взгляд к светло-карим глазам. Будто бы оценивая, примеряясь. Чтобы в следующий момент коснуться губами щетины Фостера под подбородком, опалить теплым дыханием кожу и прикусить ее, чуть втягивая зажатую часть и оставляя на ней свой след. Сердце Джеймса пропустило удар и тут же забилось быстрее; в паху вновь сладко потянуло от напряжения.
— Рх, — шериф едва заметно дернулся, когда укус сделался болезненнее и обширнее. А Артур двинулся выше, толкнув носом его челюсть и заставив открыть шею сильнее.
Вереница полуукусов-полупоцелуев привела Моргана к приоткрытым губам, с готовностью слившихся с ним в страстном поцелуе. В этот раз языки сталкивались, боролись, поддевая друг друга, выжимая весь воздух из легких. Джеймс все также пытался дернуться вперед, а Артур все также держал его у дерева, опираясь ребром сжатых ладоней о шероховатую кору. Напор нарастал: губы сминали, ловили и нехотя отрывались друг от друга за вынужденным глотком кислорода.
Выпустив, наконец, рубашку Фостера, Морган оперся запястьем о дерево и с новым полушагом встал почти вплотную к шерифу. Вторая рука прошлась срывающимся движением по его груди и торсу к поясу, цепляясь за бляшку ремня и забираясь за нее кончиками пальцев.
Джеймс тихо замычал и невольно двинулся навстречу прикосновению, желая его усилить и продлить. Губы начинали гореть от поцелуев, а близость к паху пальцев Моргана дразнила.
Былая настороженность и растерянность исчезли. Рассудок отступал под натиском растущего желания. Губы и язык соревновались с чужими. Жадно, почти плотоядно, желая лишь одного — касаться ещё и ещё, и ещё. Джеймс не помнил, чтобы когда-либо испытывал такое удовольствие от простых прикусываний губ, шеи, подбородка. И не думал, что будет его испытывать от тяжелой руки, дотрагивающейся без женской робости и мягкости.
Пальцы шерифа добрались до подтяжек на плечах Моргана, поддели их и потянули вниз. На этот раз Артур ему не мешал, но продолжал перехватывать инициативу и словно специально отвлекать кусачими поцелуями, сильнее вжимая мужчину в ствол дерева.
Джеймс смял и дернул рубашку охотника, вытащив один её край из штанов. Ладонь легла на шею чуть ниже роста волоса и притянула к себе. Пальцы второй схватились за ворот и отвели его край, обнажая ключицу. Фостер хотел было переключиться на нее, но прихватив Артура за губу и чуть оттянув, провел пальцами выше по шейным позвонкам, забираясь в короткостриженые волосы. Ладонь же переместилась на щеку охотника, подушечка большого пальца провела по щетинистой скуле.
Сладкая дрожь прошлась вдоль позвоночника, взяв начало от затылка. Артуру нравилось происходящее, и действия Джеймса подстегивали его к продолжению, несмотря на то, что вечер принимал совершенно неожиданный оборот. Алкоголь стирал границы, провоцировал и разжигал желание еще больше.
Пальцы сильнее надавили на низ живота шерифа, но не с тем, чтобы раздразнить его. А с тем, чтобы найти гвоздик на пряжке и высвободить его из ремня.
Кобура вместе с поясом тяжело упали под ноги. Джеймс на мгновение отвлекся на это, глянув вниз, но Артур тут же переключил его внимание, проведя губами по скуле и низко шепнув на ухо:
— Все еще не доверяешь?
В голосе слышалась ухмылка, неровное дыхание опаляло кожу.
Рука Моргана метнулась к собственному поясу и вытянула револьвер. Демонстрируя его стволом вверх на открытой ладони, придерживая за рукоять большим пальцем, мужчина в следующую секунду скинул его к кольту Фостера.
— Теперь все честно? — губы в шепоте коснулись ушной раковины. И следом эта же ладонь накрыла напряженный пах Джеймса.
Шериф запрокинул голову, ударяясь затылком о дерево, и оскалился на долю секунды от калейдоскопа ощущений.
— Н-н-мххх… — вырвалось протяжно и сипло, поскольку на большее мужчины просто не хватало.
Ему что-то сказали о честности? Это не было честно. Слова и действия Артура пробивали навылет, разительно отличаясь от всего того, что делали женщины.
Хриплый шепот посылал мурашки по спине. Пытаясь уйти от него, Фостер терпел поражение. Со сведенными бровями и мычанием от окатившего тело наслаждения, он закусил губы и притерся пахом к руке охотника. Пальцы Моргана сжались сильнее, провели под движением бедер вниз и вверх, потирая вставший член через брюки. Тело Джеймса вытянулось точно струна, а кровь приливала вниз, усиливая напряжение.
Следующий стон шерифа оказался перехвачен и разлился вибрацией на губах и в горле Артура.
Порывисто схватившись за ворот рубашки охотника, Фостер спустился дрожащими от возбуждения пальцами к пуговицам и принялся высвобождать их из петель. Справляясь до середины, он рывком оттянул ткань в сторону и прервал глубокий долгий поцелуй, сплетенный с непрерывающимся движением руки Артура.
Взгляды вновь пересеклись. Светло-карие глаза шерифа лихорадочно блестели, а мутная поволока затягивала всякий проблеск разума. Мысли превращались в хаотичный шум, оставляя лишь неутолимую жажду.
Потянувшись к обнаженному переходу между плечом и шеей Моргана, шериф мазнул по коже губами. Но в следующую секунду уперся в нее лбом, гортанно зарычав. Потому что Артур рванул на нем брюки, тем самым расстегнув и пуговицу и ширинку одновременно, и пропустил ладонь под белье, тут же обхватывая изнывающий член.
— Блять….
Голос Джеймса разбил судорожное дыхание и отдаленный треск костра. Крупная дрожь прошлась по всему телу под пальцами, пропустившими напряженную плоть в кольце. Под движениями вверх-вниз, заставляющими стискивать зубы.
