Отвернулась к окну, а я попытался понять, почему меня так парит ее настроение и в конечном итоге решился спросить.
— Все в порядке? — замедлил ход и свернул во двор, ожидая ответа от Даши, а та повела плечом и отмахнулась, будто причина ее грусти совсем плёвая.
— Когда я выступала, Паша всегда встречал меня после с цветами. А потом вел в кафе, и мы отмечали это событие мороженым. Так было с самого детства. Потом правда он все реже это делал, из-за службы не удавалось приехать, и теперь я уже не помню, когда мы с ним куда-нибудь ходили…
Произнесла грустно, и мое сердце сжалось. Она выглядела такой несчастной, хотя даже сама вряд ли осознавала это. Пухлые губки обиженно надуты, но не картинно, безотчетно. Ресницы опущены, Даша смотрит на руки, сцепленные на коленях, в голос звучит так тихо, что кажется еще секунда и она всхлипнет.
Припарковался у подъезда, но вместо того, чтобы глушить мотор почему-то замер так и не доведя дело до конца. Сидел и пялился в стену кирпичного дома, пытаясь прислушаться к голосу рассудка и не поддаваться порыву, но слова вырвались быстрее, чем мне удалось взять себя под контроль.
— Может, сходим куда-нибудь?
40
Даша опешила и неверящим взглядом на меня посмотрела, а я понял, что слово не воробей, и продолжил.
— Мороженого сто лет не ел, но предпочел бы сначала чего-нибудь нормального пожрать, типа пиццы или шашлыка. Ты как?
— Я…?
Она все никак не могла поверить, что позвал ее, да я и сам не до конца в это верил, поэтому внутри все еще разрывался между желанием сказать, что передумал и забрать слова назад, и между желанием потянуться и смахнуть прядку рыжих волос с ее щеки, она наверняка щекочет кожу.
— Слушай, я знаю одно место, рест недавно открылся и там еще вполне тихо и нет большой толпы гостей. Только не уверен есть ли в меню мороженое.
Голубые глаза начали поблескивать искорками улыбки и Даша торопливо кивнула и закусила пухлую губу, пряча рвущуюся наружу радость за деланным спокойствием.
— Если у тебя не было других планов на вечер, то я с радостью составлю тебе компанию.
Её улыбка все-таки озарила лицо, и я поразился насколько неотразимой она становится, когда поддается счастью. Еще более красивой, чем там, на сцене в момент, когда зал взрывается от эмоций.
— Тогда погнали?
Даша кивнула, и я включил заднюю, выруливая с парковочного места.
Вечер с каждой минутой становился все гуще и тьма съедала остатки света, скрадывая пространство вокруг. Лишь уличные фонари отвоевывали территорию рассеянным мягким светом и бросали белые блики на проспект, по которому мы двигались. Включил радио, и Даша переключила волну на свою любимую, и эта гнетущая тишина отступила. Огни города проносились мимо, бликовали в стеклах, играли искорками в голубых глазах, и я зачаровано ловил ее взгляд и улыбался в ответ, когда Даша робко заговаривала на отвлеченные темы: про погоду, гороскоп по радио или последние новости из мира шоу бизнеса. Глупости всякие, но я ловил каждое слово и кайфовал.
Приехали в рест, и я впервые задумался, что затупил: надо было позвонить и забронировать столик, все-таки пятница вечер, и там наверняка посетителей больше, чем обычно.
Вышли из машины, и я достал из кармана сиги и заметил любопытный взгляд Даши.
— Хочешь? — предложил машинально, и она кивнула и я протянул ей сигарету с запозданием отмечая, что занимаюсь растлением малолетней и мне наверняка прилетит пизды от Пашки. — Только брату не говори, ладно?
Она улыбнулась и уверенно подкурила, когда подставил ей огонек зажигалки. А потом сделала маленькую затяжку и закашлялась, и я сжал губы только бы не рассмеяться и затянулся со вкусом, слыша как потрескивает тончайшая бумага.
— Как ты это куришь, это же говно редкостное! — скривилась, а я снисходительно на нее посмотрел сверху вниз и красноречиво улыбнулся.
— А много ты марок сигарет перепробовала? Чтобы определять с лёту?
Даша закатила глаза, но затягиваться не спешила, хотя тлеющая сигарета все еще зажата между тонких пальцев.
— Я говорю о курении в целом. Что хорошего? Горький дым и этот привкус во рту бесячий, — не выдержала и ткнула почти целый окурок в край урны, туша огонек. Белая бумага сморщилась и зашипела. А я лишь вздохнул и убрал пачку в карман.
— Это вредная привычка, но от нее сложно избавиться, да и смысла не вижу.
— Как это не видишь смысла? — ошарашенно на меня глянула. — Курение убивает. Ты разве не боишься смерти от вредной привычки?
— Нет, — рассеянно повел плечом, бросил окурок в урну, выдыхая остатки горького дыма. — Мне все равно.
— Как это? — Даша нахмурилась, но покорно шагнула за мной к дверям.
— Все равно умру или нет, пока моя жизнь принадлежит только мне, а значит и моя смерть ничего не изменит. У меня нет семьи и нет детей. Никто не будет париться когда меня не станет, в общем…
Пора заканчивать эту мрачную тему, и я мысленно порадовался, что нам навстречу шагнула администратор, стоило только войти в холл уютного реста.
— Добрый вечер, вы бронировали? — она непроизвольно заткнула рот рыжей и не позволила развить тему, но я видел, что Даша уже готовит слова чтобы возразить мне в очередной раз. Мне кажется, даже если бы я сказал что два плюс два четыре, она нашла бы аргументы против.
К счастью, свободный столик нашелся, она отвела нас к самому дальнему из парных столов, у окна, за которым открывался красивый вид на реку.
Администратор оставила нам меню и удалилась, а мы сели за стол, и я понял, что уже почти целый день не мечтаю прибить Дашку, да и она стала спокойнее и больше не мечет молнии, что в очередной раз я ее разозлил чем-то.
— Тут подают домашнее вино из Сочи. Я как-то пробовал, ничего так, компотик. Хочешь?
Даша прыснула, а я листнул меню на раздел с безалкогольными напитками.
— Компотик? Слону дробина, да Марк? — мое имя из ее уст звучало так интимно, что мы на секунду замолчали, и впились взглядами в меню, и в этот момент к столу подошел официант и мы чтобы избавиться от этого неуместного приступа неправильности происходящего, оба наперебой принялись делать заказ.
41
Ужин проходил в приятной обстановке и должна признать, Марк оказался неплохим собеседником. Когда не издевается, не зубатит и не сыплет ругательствами он вполне нормальный человек. Не обратила внимания, что мы уже просидели почти полтора часа, болтая обо всякой ерунде и совершенно не заметили течения времени. Все шло как-то само собой, плавно и без загвоздок.
На секунду мне даже показалось, что рядом со мной снова тот мальчик, которого я знала в детстве, и эта мысль ошарашила как обухом по голове и стало немного неуютно. Тот мальчик был таким одиноким и ранимым, хоть и не хотел этого показывать, что я просто с дуру взяла и влюбилась в него, и не важно, что он старше. А теперь вот будто вернулась на несколько лет назад и снова окунулась в прошлое. Но я-то знала, что теперь Марк изменился и нельзя снова позволять иллюзии затмить разум. Но снова упорно танцевала на граблях.
— А что стало с тем псом, которого ты кормил несколько лет назад?
Марк на секунду перестал жевать, а я сильнее стиснула ножку пузатого бокала, прячась за ним как за существенной защитой.
— Псом? — переспросил, будто не понимая, о чем речь, но по глазам было видно, в них мелькнул огонек понимания.
— Ну, Шерлоком, ты нашел его в парке поздно ночью, когда гулял и потом…
— Его забрали, — так резко и даже грубо, что весь флер идеальности вечера просто слетел к чертям собачьим и я снова почувствовала себя маленькой никчемной выскочкой рядом с ним. Марк видимо понял оплошность и попытался ее загладить, слегка смягчившись. — Мы с Пашкой должны были уезжать на учебу, а за псом было бы некому присмотреть, и наш одногруппник предложил отвести его к своей бабушке в деревню. Геннадич вызвался помогать и мы отдали пса в хорошие руки.
