– На ледоколе к Северному полюсу, – смотрю на любимого хитренько.
– А что там делать, Кать? Холодно и свет очень яркий. Меня судьба заносила в те края. Выть хочется. Ладно, потом решим, – выдыхает Васечка, с трудом отпуская меня.
А мне даже представить страшно, как я смогу целый месяц прожить без него? Это нереально. За те несколько дней, что мы вместе, я прикипела к Ордынцеву душой и телом. А теперь придется как по живому резать. Больно это. И страшно.
– Едем, Катенок, – подхватывается Генерал, наскоро одеваясь. И снова отдает приказания в трубку.
– Вы где? – спрашивает кого-то строго. – Тогда мы выходим, – роняет коротко. И торопливо подталкивает меня под спину. – Идем, идем.
А во дворе нас уже поджидает черный агрессивный внедорожник, около которого маячит белобрысый коренастый мужичок в черном строгом костюме. Чей-то помощник видимо. Он распахивает перед нами заднюю дверцу. И как только мы усаживаемся, водитель бьет по газам.
– С ЗАГСом на сегодня основная договоренность есть, Василий Петрович. Ждут нас в течение трех часов, – докладывает с первого сиденья помощник. – Какие-то еще будут пожелания?
– Куда-нибудь в бутик нас завези, Белоусов, – снова отдает указания Генерал. – Нам бы принарядиться, – вздыхает он. – Не в трениках же брак регистрировать. Все-таки мы с Екатериной Александровной на всю жизнь отношения регистрируем.
«На всю жизнь!» – стучат в голове генеральские слова. Так и есть. Это мой мужчина и другого мне не надо. Никогда. Только Васечка. Устраиваюсь в его руках поудобнее и прикрываю глаза.
«Месяц пройдет быстро, – уговариваю саму себя. – Даже сейчас перед разлукой все желания обостряются. И хочется запомнить каждый момент. Насладиться им».
– Заедем. Обязательно, – возвращая меня в реал, бодро рапортует Белоусов и тот час же склоняется над смартфоном. – На Гоголевский давай, – велит водителю. И снова поворачивается к нам. – Товарищ генерал, какие размеры нужно подготовить для вас и Екатерины Александровны?
Называем каждый свои. А когда приезжаем в огромный торговый центр, машина плавно въезжает на служебную подземную парковку.
– Нам на второй этаж, – указывает на лифты Белоусов.
Ордынцев берет меня за руку, ведет к лифтам следом за суетливым помощником. Поспешно иду рядом с будущим мужем. И с ума схожу от идущей от него силы.
«Это мой мужчина! Мой!» – так и хочется закричать в голос.
Белоусов провожает нас в небольшой уютный зал с двумя примерочными. Ни тебе толчеи, или зевак. Никого! Только с двух сторон стоят стойки с праздничной одеждой. Справа с белыми платьями всевозможных фасонов, а слева с мужскими костюмами в одной черно-синей гамме.
А еще туфли, туфли на полках. Выбирай любые.
– Добрый день, я – ваш персональный менеджер! – улыбаясь подходит к нам приятная женщина лет под пятьдесят. – Помогу решить любые вопросы.
– Отлично, – как должное принимает Ордынцев и, найдя взглядом Белоусова, велит. – Про цветы не забудь, майор. Белые розы подойдут. И букет свадебный красивый.
Ведомая менеджером, подхожу к стойке с платьями. И опять поражаюсь возможностями Ордынцева. Ну как так? За неполный час только по одному звонку умудриться организовать свадьбу не каждый может. Далеко не каждый. Даже моему отцу такое не под силу.
– Кать, у нас не больше часа тут, – бухтит сзади Генерал. – Давай тебе выберем, а потом мне. А то я сам без тебя не справлюсь, – добавляет он жалостливо. – Терпеть не могу я эти магазины и примерки.
Опустив голову, прячу улыбку. До тридцати восьми лет Василий Петрович как-то жил, одевался. А тут не может сам.
– Хорошо, – таращусь на него влюбленным взглядом. И даже оторваться не могу. И скорую разлуку не могу представить. Невозможно это. Немыслимо. Как жить без Генерала, если он въелся в каждую клеточку моего тела. Стал своим и любимым.
– Платье любое выбирай, не смотри на цену, – напутствует меня Васечка. – И каблуки обязательно, Катя. Ну какое торжество без каблуков?
– Как скажешь, – рассматриваю ряды белого безумия, развешанного на плечиках. И сразу замечаю скромное платье с расшитым лифом и прозрачной горловиной. Идеальный вариант.
– Какие-то украшения? Туфли? – подскакивает ко мне менеджер, когда я выхожу из примерочной.
– Мне нравится, Катюш, – бурчит довольно Генерал. И как только женщина отходит к полкам с обувью, замечает довольно. – Хорошая одноразовая вещь.
– Почему? – охаю я, с жалостью рассматривая искусную вышивку и кружева.
– Порву его вечером. Не откажи мне, малышечка. И свадебное платье тебе больше не понадобится.
– Месье знает толк в извращениях, – фыркаю довольно. И обув белые лаковые туфли на высоченной шпильке, чувствую себя королевой.
– Может, диадему или колье? – участливо интересуется менеджер. – Или фату?
– Ничего не хочу, – мотаю головой. – И так все идеально.
– Теперь костюм жениха, – пресекает Генерал любые попытки менеджера приукрасить меня. – Темно-синий или черный. Однобортный пиджак. Брюки на размер меньше. Рубашка белая, галстук… Потом эту хрень выберем, – морщится он как от зубной боли.
– Все ясно, – деловито кивает менеджер.
– Исполняйте, – добродушно откликается Ордынцев.
И мне становится страшно. Этот человек давит своим присутствием на всех, кто попадается на его пути. На тех, кто по долгу службы обязан выполнять его приказания и на простых граждан. И спокойный голос Генерала действует на всех завораживающе. И каждый, кто попадает в его зону влияния, бежит исполнять. НЛП он учился, что ли? Или это природная харизма? Не знаю. Но я первая смотрю на будущего мужа завороженно. Как кролик на удава.
«Вот и ты будешь по стойке смирно в углу стоять, – предупреждает меня внутренний голос, доставая из глубины души все потаенные страхи. – Васечка не такой! – думаю, поджидая около примерочной. Придирчиво рассматриваю себя в зеркале и не нахожу ни одного изъяна. Все отлично. И платье сидит, как по мне шитое, и туфли нигде не жмут.
Не утерпев, фотографирую себя в полный рост. И сразу же отправляю фотку маме и Насте.
«Я выхожу замуж. Сегодня. Сейчас», – пишу сообщение обеим.
И хоть наша свадьба с Ордынцевым обдуманный и серьезный шаг, но как и любой невесте мне нужно поддержка.
– Ну как? – распахивается портьера, прикрывающая примерочную.
Навстречу мне выходит Ордынцев в синем костюме. И у меня от неожиданности подкашиваются коленки.
– Ой мамочки, – выдыхаю восхищенно. – Голливуд отдыхает, Василий Петрович.
– Галстук какой сюда подойдет, Кать? – бухтит он недовольно.
Невозможно красивый и весь мой. Костюм вечером я рвать не буду, но стяну с любимого обязательно.
– Синий электрик будет хорошо смотреться, – тяну, разглядывая галстуки.
– Не понял. Зачем нам электрик, Кать? – будто филин недовольно ухает Генерал.
– Этот цвет, – достаю с полки аккуратно свернутый ярко-синий шелковый сверток, – называется электра. Я думаю к костюму подойдет лучше всего.
– Слишком яркий, – мотает головой Васечка. – Выбери потемнее.
«Ну детский сад, блин! Вот возьми сам и выбери», – усмехаюсь мысленно. А в глубине души понимаю. Василию Петровичу хочется моей заботы и участия.
– Тогда королевский синий нужен, – улыбаюсь я и поправляюсь поспешно. – Темно-синий, Васечка.
– Ох уж мне эти художники, – слышится в ответ.
Под изумленные взгляды редких зевак, случайно забредших в служебную часть торгового центра, мы с Ордынцевым спускаемся на парковку, где нас уже ждет все тот же внедорожник, вспотевший Белоусов, свадебный букет и корзина белых роз.
– О божечки-кошечки! – выдыхаю, не скрывая восторга.
– Маленький сюрприз, – обжигает меня жарким дыханием Генерал. – Смотри на розы и вспоминай меня хоть иногда, девочка.
– Они завянут через три дня, – тяну с сожалением. – А мне без тебя месяц жить.
– А я пришлю тебе новые, жена, – украдкой облапив меня, заявляет Ордынцев. И снова командует. – Ну что там с ЗАГСом, Белоусов? Все готово?
