– Вы справитесь, товарищ генерал, – обнимаю коротко стриженную голову. Прижимаю ее к себе и шепчу, сглатывая подступившие слезы. – Я в вас верю.
– Ты реветь надумала? – поднимает взгляд Ордынцев и спрашивает нарочито серьезно. – Платье снимешь или я порву?
– Давай сохраним его для потомков. Надену на пятьдесят лет совместной жизни. Внуки обалдеют, – смеюсь я, смаргивая слезы. Усаживаюсь на кровати и тут же поворачиваюсь к мужу спиной. – Вась, помоги, пожалуйста.
– Лучше порвать, конечно, – ворчит он, пытаясь крупными пальцами ухватить тоненький язычок потайной змейки. Сопит, но справляется. – Так? – расстегнув до конца, интересуется хрипло.
А сам так и пышет жаром, заставляя мои грешные мысли улетучиться из головы и удрать в неизвестном направлении. Только один Ордынцев сейчас имеет значение.
– Да, – киваю поспешно.
Поднявшись, спускаю через ноги платье. Оставляя его валяться на полу никому не нужной тряпкой. Выгибаясь в кружевном белье и белых чулках, призывно смотрю на Васечку.
– Красивая ты, птица, – ухает он, наклоняясь сзади надо мной. Целует в плечо, потом в ключицу. Ведет огромной лапищей по лицу, потом спускается к подбородку, чуть поднимая его. – Катя, девочка, – произносит хрипло. – Вот ты и моя. Навсегда…
Жадно проводит другой рукой по моему бедру и шепчет глухо.
– Давай… Не могу ждать.
Щелкает замком бюстгальтера. Наглец. Спускает с плеч тонкие бретельки. И сразу же отбрасывает кружевную тряпку в сторону.
– Ты идеальная, Кать, – вздыхает натужно. Укладывает мою грудь себе на ладони. И неожиданно замечает изумленно. – Кать, а левая больше весит.
– Ну я же живой человек, – прислоняюсь спиной к сильной генеральской груди и мне кажется, слышу как там, за грудной клеткой бьется сердце Ордынцева.
– Ты моя, – повторяет он, поддевая пальцем кружевную нитку трусиков. Стаскивает их с меня и заявляет с нахальной усмешкой. – Чулки пока оставим.
– Мне жарко, – роняю капризно. И бессовестно вру. Не жарко ни капельки. Только женщина в чулках на любовном ложе ассоциируется у меня со жрицей любви, но никак не с генеральской женой.
– Понял, – воспринимает мой каприз как команду Генерал. Опрокинув меня на постель, особо не церемонясь, стягивает с моих ног кружевные тонкие чулочки. Я даже слышу как трещит невесомый трикотаж. Словно сама вижу как по ажурной глади ползут стрелки.
«Ну и ладно!» – отмахиваюсь, когда Ордынцев падает рядом со мной.
– Так нечестно, – фыркаю, пытаясь снять рубашку с Генеральских плеч. Расстегиваю одну за другой маленькие белые пуговички и хмелею от страсти.
Этот мужчина – мой! На веки вечные!
– Погоди, Катюша, я сам, – просит Генерал, когда я поддеваю пальцами новый кожаный ремень. Муж подрывается с места, стаскивает с себя брюки и швыряя их к пиджаку. Следом летят боксеры и рубашка.
А я смотрю на высокого мускулистого мужчину, стоящего посреди комнаты, и сама не верю, что стала его женой.
Красивый в меру накачанный Ордынцев сейчас похож на главного секс-символа эпохи. На предплечьях и икрах проступают сильные мышцы. А спина будто высечена из камня…
Муж поворачивается ко мне лицом, а я глазею не стесняясь. Этот мужик мой! Имею право. По мускулистой груди скольжу вниз к подтянутому животу, а потом залипаю взглядом на вздыбленном члене. Васечка перехватывает мой взгляд и решительно сгребает в руку свое хозяйство. Прожигает меня взглядом, полным любви, страсти и восхищения. И я хмелею. Только от одного взгляда хмелею.
– Как там Челентано танцевал? – дурачится Ордынцев, выставляя вперед ногу, призывно ведет бедром, а затем, потоптавшись на месте, с разбегу плюхается в постель. – Жена-а… – тянет, сграбастав меня в охапку. Нависает надо мной тенью. – Жена-а- на коленях становится между моих бедер.
Выгибаюсь навстречу, с ума сходя от желания. Васины руки требовательно бегут по моему телу, подхватывают под ягодицы.
И когда мы становимся одним целым, подстраиваюсь под темп мужа. Сумасшедшая гонка. Но я не сдамся, не позволю себе сбиться с такта или сойти с дистанции. И точно замечаю именно тот главный момент, когда уношусь к звездам вместе с Ордынцевым.
– Я люблю тебя, – с заключительным толчком выдыхает муж и падает рядом, чуть навалившись сверху.
– Я тебя тоже. Васечка! – выстанываю имя любимого и чувствую, как меня накрывает эйфория.
– Отдохни и продолжим, – целует меня в лоб Василий. – Сегодня точно я тебе спать не дам. Потом отоспишься. Ладно?
– А ты?
– Кать, да я эту ночь весь месяц вспоминать буду, – хрипло признается муж и, перекатившись на спину, увлекает меня за собой. Собственнически укладывает себе на грудь и снова приказывает. – Все. Спи. Через час побудка.
Глава 32
Катерина
Я просыпаюсь от резкого сигнала будильника. Тянусь к Васиному телефону. Четыре тридцать! Пора вставать.
– Васечка, – тихо зову мужа. Веду ладонью по лицу, по шее, а затем укладываюсь рядом. Сильные руки подхватывают меня. Прижимают к груди.
– Я не сплю, Кать, – выдыхает сонно Ордынцев. – Давай хоть пять минут полежим вместе.
– А то мы всю ночь порознь провели, – ворчу, улыбаясь.
И даже представить не могу, как отпустить от себя мужа. Глупо, наверное, так рассуждать. И от меня ничего не зависит.
– Васечка мой, – шепчу, прижимаясь к любимому. – Не уезжай, – всхлипывая, прошу помимо воли.
– Ага, – усмехается муж, нежно касаясь губами лба. – Ты как себе это представляешь, Катенок?
– Не знаю, – обхватываю торс мужа покрепче.
– И я не знаю, – перекатывает меня на спину Ордынцев. Нависая, заявляет строго. – Вышла замуж за военного, терпи.
– Не хочу я терпеть. Я тебя хочу, – улыбаюсь плотоядно.
– Я тоже, Катя, – хрипло признается муж, раздвигая мои бедра.
Несколько минут бешенной гонки кажутся мне самыми сладкими. Я чуть с ума не схожу от любви. Выгибаюсь дугой, выкрикиваю имя мужа и царапаюсь как кошка. Остро чувствую каждый Васечкин выпад и пропадаю. Вместе с ним пропадаю.
– Катенок, – целует меня Генерал, падая рядом. – Ну мы зажгли…
– Что? – охаю, не понимая.
– Новую звезду, – довольно фыркает Ордынцев, обнимая меня. А затем решительно встает. – Времени мало, Кать. Хочу позавтракать наедине с тобой. А то потом народ набьется в номер. Начнется толчея. Не поговорить, не чаю попить.
– Что? Какой народ? – подняв голову, изумленно смотрю на мужа.
– Мой помощник. Твоя охрана, – недовольно поясняет он и командует, шлепая меня по попе. – Беги в душ. Я пока чайник поставлю. За завтраком все расскажу.
Вот так всегда. Исполняй, Катя, команды! За тебя все уже решили. Сначала отец. Теперь муж.
– Давай вместе, – предлагаю я, желая урвать хоть одну минутку близости. А потом, пока ты будешь собираться, я чай заварю и бутеры нарежу.
– Идет, – не раздумывая кивает муж и решительно подхватывает меня с постели. Тянет в ванную и, включив воду, ставит полусонную под горячие капли воды. – Давай я тебя помою, как маленькую, – выдыхает он, намыливая в ладонях гель для душа.
– А я тебя, – восклицаю радостно.
– Нет, – отстраняясь, мотает головой Ордынцев. – Плохая идея. А то и позавтракать не успеем, и мои бойцы меня застанут в мыле и с вздыбленным членом. – Каждый моется сам, – заявляет он с печальным вздохом. – Давай, ты первая. А я пока побреюсь.
И не скрывая сожаления, отходит к белоснежной квадратной раковине, установленной напротив. Бездумно пялюсь на сильную спину и упругую задницу. И словно спохватившись, выключаю душ. Укутавшись в полотенце, подхожу сзади. Обхватив руками талию мужа утыкаюсь носом в ложбинку позвоночника.
– Люблю тебя, – выдыхаю яростно. – Веди там себя хорошо. Узнаю, что ты загулял, лично пойду на прием к министру обороны.
– Ничего себе предъявы, – порывисто оборачивается Ордынцев. Смотрит восхищенно, а затем накрывает мои губы нежным медлительным поцелуем. – Катька, ревнивая моя.
