Луна мгновенно успокоилась и стала охотно отвечать на вопросы, которые задавала ей Беллатрикс. По мере получения ответов Беллатрикс разочаровывалась всё сильнее. А Луна, будто нарочно, злила её, рассуждая о нарглах и мозгошмыгах, гнилозубах и эвилингах. Знала бы Белла, что всю эту околесицу несёт сейчас не полоумная девчонка, а Снейп! А сама Луна в этот момент живёт его чувствами — отчаянием, тревогой, страхом за любимую, нежностью к ней и бессильной яростью от невозможности наказать её мучительницу.
В конце концов, потеряв всякое терпение, Беллатрикс громко рявкнула:
— Хвост!
Дверь гостиной осторожно приоткрылась и на пороге появился знакомый Луне невысокий человечек — Питер Петтигрю, один вид которого вызывал у Северуса приступы холодного бешенства.
— Отведи её в подвал, — приказала Беллатрикс. — И стереги как следует! Она нужна Повелителю живой.
Питер кивнул.
— Надеюсь, твой полоумный папаша наконец-то угомонится и перестанет строчить свои гнусные статейки в поддержку Поттера, — бросила Белла вслед ковыляющей к двери Луне. — Если, конечно, ему дорога жизнь собственного отродья.
Луна не помнила, как она добралась до подвала. Голова кружилась, ноги подгибались. И лишь присутствие Северуса в её сознании помогало Луне стойко держаться в течение всего пути вниз по лестнице, через холл и после — ещё по одной лестнице, гораздо менее помпезной, чем первая. Северус будто поддерживал её, обнимая за плечи и не давая упасть по дороге. Он не говорил никаких слов, но чувства, которые он испытывал, окутывали Луну, словно защитным покрывалом, согревали и придавали сил.
Наконец они остановились перед тяжёлой дверью, которую Петтигрю отпер, коснувшись волшебной палочкой и втолкнул Луну в сырую затхлую комнату. Дверь за её спиной с грохотом закрылась, и Луна осталась стоять в полной темноте.
Сперва эта тьма показалась ей непроницаемой. Но через несколько минут она начала различать в ней какие-то тени и очертания предметов, хотя и очень смутно. Луна нащупала дверь у себя за спиной и, выставив руку, пошла по периметру помещения, держась за стену и ощупывая всё, что встречалось ей на пути. Впрочем, предметов ей под руку почти не попадалось. Под ногами на полу было насыпано что-то вроде соломы. Стена на ощупь оказалась холодной и влажной.
В какой-то момент, медленно пробираясь к дальнему краю комнаты, Луна ощутила, что она в помещении не одна. Впереди послышалось лёгкое шевеление и чьё-то приглушённое дыхание.
— Кто здесь? — тихонько спросила Луна, замирая от страха.
— Я — Олливандер, — послышался хриплый старческий голос откуда-то снизу. — А вы кто?
— А я — Луна Лавгуд. Ой, а мы все думали, куда вы пропали… Зачем они арестовали вас, мистер Олливандер?
— У Тёмного Лорда были ко мне вопросы, — неопределённо ответил старик.
Луна присела на корточки и пошарила вокруг. Слой соломы на полу здесь был явно толще. Видимо, в этом месте находилась «постель» Олливандера.
— Можно мне тут присесть? — устало спросила Луна.
— Присаживайтесь, — Олливандер завозился, подвигаясь, чтобы освободить Луне место. — А вы, случайно, не дочь Ксено Лавгуда, который издаёт журнал… При… При… «Привереда»? Не помню…
— «Придира», — вздохнула Луна. — Да, это я.
— И за что же они арестовали вас? Видимо, Ксенофилиус не угодил новой власти?
— Да, папа написал статью в защиту Гарри Поттера. И меня сняли с поезда, когда я ехала домой на каникулы.
— На каникулы… — в задумчивости повторил Олливандер. — Значит, скоро Рождество…
— Послезавтра, — вздохнула Луна.
Северус в её голове ощущался всё слабее. Луна знала, что он хочет выпить ещё одну порцию Охранного зелья, чтобы побыть ею и с ней, поддержать её и утешить. Но Луна дала понять, что сегодня она справится сама. Нужно экономить зелье, ведь неизвестно, как долго её будут держать здесь. Она знала, что завтра Северус обязательно снова появится в её сознании, чтобы стать с ней единым целым. Возможно, у него возникнут какие-то идеи, как вытащить её отсюда. А пока… Пока у неё болело всё тело, губы распухли и глаз заплыл. Впрочем, в темноте всё равно ничего не видно, что одним глазом, что двумя.
Луна осторожно прилегла на холодный пол поверх слоя сыроватой соломы. Она подтянула колени к животу, пытаясь согреться. Возможно, завтра у неё получится вызвать Согревающие чары без волшебной палочки. Хотя такая концентрация магической энергии в одной точке без специального инструмента раньше была ей недоступна. Но она попробует. А пока у неё просто нет на это сил.
Внезапно дверь снова открылась и на пороге появился Петтигрю. Тусклый свет, падавший из коридора, осветил их с Олливандером камеру. Луна подняла голову и попыталась запомнить всё, что успеет увидеть в помещении, пока оно вновь не скроется во мраке. Впрочем, разглядывать особо было нечего. Камера была пустой за исключением угла с наваленным в него сеном. Луна заметила, что старик Олливандер выглядел не лучшим образом. Но он сидел на грязном матрасе, закутавшись в рваное одеяло.
Луна перевела взгляд на стоявшего в дверях Петтигрю. Рядом с ним в воздухе висел скрученный матрас, из которого торчал край какого-то замызганного одеяла. Всё это полетело в угол, где сидели пленники и шлёпнулось у ног Луны. Она с облегчением вздохнула. Всё-таки, лежать на холодном полу, прикрытом тонким слоем гнилой соломы было очень неуютно.
— Скажи спасибо Тёмному Лорду, что он заботится о тебе, — голос у Петтигрю был тонкий и очень неприятный.
— Он говорил, что ценит чистую кровь, — слабо отозвалась Луна. — А я чистокровная волшебница.
— Но твой папаша совсем зарвался, — огрызнулся Питер.
— И поэтому вы арестовали меня?
— Конечно. Теперь он не посмеет высказываться против Повелителя.
Луна хотела что-то ответить, но дверь с грохотом захлопнулась и вновь воцарился мрак. Луна наощупь расстелила матрас, закуталась в одеяло и закрыла глаза. Силы окончательно покинули её, и она провалилась в глубокий, но беспокойный сон, наполненный кошмарами, из которого не могла выбраться очень долго. Впрочем, время для неё остановилось. Они с Олливандером определяли наступление утра или вечера по тем моментам, когда им дважды в день приносили пищу. Однако никто из них толком не представлял, какое время суток знаменовала очередная скудная трапеза. И лишь последующие события позволили ей не запутаться с этим окончательно.
В момент, когда Хогвартс-экспресс стал медленно двигаться вдоль перрона станции Хогсмид, постепенно набирая ход, Снейп, сидевший за столом в своём кабинете, сцепив переплетённые пальцы и упираясь в них лбом, резко поднялся с кресла. Он сделал несколько стремительных шагов в одну сторону, метнулся в другую и замер посреди комнаты, скрестив руки на груди и глядя в одну точку невидящим взглядом. Что-то тревожило его настолько сильно, что он не мог заняться обычными рутинными делами.
Поезд увозил Луну всё дальше от него, и беспокойство Северуса от этого только увеличивалось. В ящике его письменного стола, надёжно скрытый от всех посторонних глаз лежал её подарок ему на Рождество. Отдавая ему запечатанный свиток, Луна произнесла с нежной улыбкой:
— Только не раскрывай его до самого Рождества, ладно? Жаль, что я не смогла тебе купить ничего интересного в Хогсмиде. Ты ведь сам знаешь, как там теперь…
Снейп знал. Никакого радостного оживления. Пустые улицы, по которым местные жители старались прошмыгнуть как можно скорее, чтобы не попасться на глаза патрулям, состоящим из сторонников Волдеморта и останавливающим любого, кто покажется им подозрительным. В большинстве своём, закрытые лавки и магазинчики. «Три метлы», где завсегдатаями теперь были те же патрульные. Многие студенты по субботам, когда разрешалось посещение Хогсмида, предпочитали оставаться в замке, лишь слизеринцы чувствовали себя в деревне вольготно.
Луна увозила с собой его подарок, тоже нераспакованный — книгу Сибелиуса Мэддока «Концентрация магической энергии в экстремальных условиях» — о методах, позволяющих вызвать приток магической силы в нестандартных ситуациях: в момент внезапного нападения, при потере волшебной палочки и тому подобное. Советы, в ней содержащиеся, были дельными и полезными. Такие знания не помешают любому, даже во времена более мирные и спокойные, чем теперь.
