– У тебя есть я, – расставил он приоритеты.
– Я планировала выспаться сегодня, – созналась я, глядя на него уже без смеха, чтобы проникся важностью предстоящего мероприятия.
– Знаешь, я тоже планировал выспаться. Так почему бы нам вместе не сделать это, скажем, где-нибудь в тихом уютном номере, окна которого выходят на Эйфелеву Башню?
– Не отстанешь? – неизбежно сдалась я под его напором.
– Никогда, – ответил он совершенно серьезно.
– Хорошо, но сначала я переоденусь и возьму деньги. Я тебе должна за покуп…
Договорить я не успела. Да, в общем-то, и не пыталась. На глазах у съемочной группы, у Кати и даже у участников Антон взвалил меня на свое плечо и потащил в сторону парковки, прикрывая мне стратегическое место широкой ладонью. Ну, то есть на попе я отчетливо эту широкую ладонь ощущала.
И вот вроде бы я должна была возмутиться. На нас ведь все смотрят, никакой отсебятины, все строго по сценарию, но мне было так наплевать. Контракт не нарушаю? Не нарушаю, а остальное может катиться лесом. В конце концов, я имею полное право на свое маленькое женское личное счастье. И на большую, назойливую, ядовитую ревность от Артема. Что может быть лучше, чем активный конкурент? Может быть, наконец, задумается о том, что нужно предпринимать какие-то шаги? Даже не посмотрел сегодня на меня, когда встретились в зале. И ушел один из первых вместе с еще двумя участниками, не оглянувшись. А ведь это я должна быть обижена после катакомб, а не он!
– Ты так смешно пыхтишь, – поведал мне Антон, опуская меня на землю.
– А ты до невозможности наглый и бессовестный тип, – ответила я откровенностью на откровенность.
– Но я тебе нравлюсь, а ты… Ты нравишься мне.
Всю дорогу до отеля мы ехали, держась за руки. Антон легонько поглаживал пальцами мою ладонь, время от времени бросал на меня интригующие взгляды и хмыкал, видя мое смущение. Номер в отеле мужчина забронировал по дороге, как и заказал обед, которому мой желудок бессовестно обрадовался. Хотела было пошутить насчет раздельных спальных мест, но подумала о том, что мне будет комфортнее в его объятиях. Если серьезно, я уже забыла, когда в последний раз до реалити-шоу проводила ночь в обнимку с мужчиной. Секс не считается. Я имею в виду именно сон.
– Приехали, карамелька, – остановился Антон перед входом в роскошное здание.
– Слушай, а это точно отель? На музей больше похоже, – насупилась я, разглядывая выдающуюся архитектуру.
– С тобой я готов спать даже в музее, – хохотнул мужчина, учтиво помогая мне выбраться.
– Спать или… – заметила я двусмысленность в его словах.
– Спать. Но «или», кстати, звучит намного привлекательнее. Ты когда-нибудь бывала в Лувре?
Глава 16.
На трепетных волнах надежды
Несмотря на тонкие и толстые намеки после позднего завтрака, плавно перетекающего в хороший обед, мы бессовестно завалились спать. Правда, перед этим целый час простояли под теплым душем. Только целовались, обнимались и не более того, но создавалось ощущение, что из меня высосали абсолютно все силы.
Понимала, что так нельзя. Мы играли на грани, ходили по самому краю желания, оставаясь неудовлетворенными. Честное слово, казалось, что Антон святой, но мне-то уже хотелось переквалифицироваться в демона-соблазнителя. Такое не может продолжаться вечно. Да ни у кого выдержки не хватит! Может, именно этого он и добивается? Чтобы я захотела сама?
Проснулись мы почти одновременно, когда в просветах за портьерами на нас смотрел сверкающий тысячами огней вечер. Я завозилась под нагретым одеялом, и Антон тут же отреагировал, прижимая меня к себе. Короткий поцелуй заставил губы гореть, а ладонь, что лежала на моей талии, переместилась ниже, бесстыдно накрывая ягодицу.
– Эй, не шали, – возмутилась я и стукнула мужчину ладонью по груди.
Это нехитрое действие вдруг почему-то произвело обратный эффект. Стиснув меня, Антон резко и без предупреждения перевернул мою тушку, вжимая в матрас. Нависал сверху. Моя грудь вздымалась и соприкасалась с его телом от каждого вдоха. В его серебристой радужке горело желание и… Что-то еще, что не поддавалось описанию.
В его объятиях мне не было тесно или некомфортно. Мое сердце бешено ударялось о грудную клетку, а под моими ладонями так же неистово билось и его. Поцелуй. Поцелуй другой, тягучий, глубокий. Антон без труда разомкнул мои губы своим языком, пробрался в разгоряченное нутро, исследуя новые для себя территории. Удовлетворенный стон раздался непроизвольно, но был тут же поглощен его губами.
Бесстыдно выгибалась навстречу мужчине. Мне так сильно хотелось чувствовать его тело, ощущать его желание, приятную тяжесть. Бессовестно терлась бедрами о его бедра, ощущая крепкий член, что до сих пор прятался в боксерах. Это была не я. Кто-то другой, чей разум попрощался с реальностью, отдавая контроль чувствам и инстинктам.
Поцелуи были жаждущими, дерзкими, жестокими. Клеймил мои губы, вынуждая задыхаться не только меня, но и себя. Рваное дыхание смешивалось, опаляло кожу. Поймав кончик его языка зубами, слегка прикусила, вызывая из глубин его груди дикий, животный рык. Он прокатился по моей коже, очертил спину и упал жарким шаром вниз живота. Желание оплетало, пульсировало, разливаясь горячими волнами.
– Ты прекрасна, – выдохнул он мне в губы, спускаясь ниже.
Легко избавившись от лифчика, сжимал ладонями мои груди. Целовал ключицы, слегка прикусывая кожу на шее, чтобы тут же с нежностью коснуться отметин. Пропускал между пальцев возбужденные соски, чуть сжимал их, но я не чувствовала боли. Горела от желания, захлебывалась им и пыталась поймать жалящие губы.
Ничего не соображала. Я неконтролируемо выгнулась, едва его ладонь коснулась внутренней стороны бедра. Стыд опалил щеки лишь на секунду, но от него не осталось и следа, когда я ощутила его пальцы, с силой вжимающиеся в возбужденную плоть, очерчивающие влажные складки.
– Какая горячая… Карамелька.
От его голоса все внутренности переворачивались. Ногтями впивалась в его плечи, наверняка оставляя красноватые полосы отметин. Гладила спину, обнимала так крепко, как только могла. Хотелось вжаться, соединиться, слиться с Антоном воедино. Еще немного, и я просто сойду с ума. – Хочу тебя, – всхлипнула я, царапая ноготками его грудь, опуская ладони все ниже, пробираясь к боксерам. Ладонь скользнула под плотную ткань, легла на твердый член. То ли рык, то ли стон. Не дал погладить разгоряченную плоть, коснуться венок, округлой головки. Почти сразу же накрыл мою руку своей, замирая с закрытыми глазами. Но, когда его веки открылись, я поняла, что пути назад уже нет.
Серебристая радужка завораживала, гипнотизировала. Поцелуй обжег губы, захватил, а я сама подалась Антону навстречу. Его пальцы коснулись белья, отодвигая его в сторону. Мне не терпелось, как не терпелось и ему. Головка члена проникла во влажное лоно. Осторожно погружался – сантиметр за сантиметром, а я могла лишь беспомощно стискивать его плечи и шею, прикусывая зубами его губы.
Каждое движение – это было прекрасно. Толчок за толчком. Дрожь прокатывалась по телу миллионами острых иголочек, впиваясь в кожу, разжигая в лоне самый настоящий пожар. Хотелось больше, сильнее, глубже. Антон будто улавливал все мои мысли. Раскачивался медленно и чувственно, вынуждая меня изнывать под ним, чтобы уже через секунду врываться дерзко и нетерпеливо, заставляя стонать, кричать в голос, сминая пальцами простыни и подушки.
– Сладкая, сладкая карамелька, – шепот на грани слышимости, но меня снова бросает в жар.
Его ладони на моих ягодицах. Ноги согнуты в коленях. Наверное, мне бы хотелось взглянуть на нас со стороны, но эта мысль меркнет, едва мужчина без предупреждения выходит из меня и заставляет перевернуться. Держалась руками за крепкую деревянную спинку кровати, однако все равно не смогла сдержать стон удовольствия, когда он вошел в меня резко, попросту тараня бедрами. Сама подавалась ему навстречу, прижималась спиной к груди. Антон целовал мою шею, щекотал дыханием затылок, а его пальцы порхали по бусине клитора, выводя одному ему известный рисунок.
